Спасти СССР (СИ) - Афанасьев Александр. Страница 80
Короче говоря, директор минимум половину рабочего времени занимается тем, что собственно к непосредственно производству – отношения не имеет. Но без этого – плана не будет, люди начнут увольняться…
И большая часть всего этого делается на грани закона, а то и за ней. Но на это до поры закрывают глаза, потому что все понимают: иначе – никак.
А партийный и комсомольский деятель – он что? Рот закрыл и пошел…
Кто?
Бобков перебирал варианты.
Нордман. Он при Горбачеве возглавлял Ставропольский УКГБ. Партизан – подпольщик, в войну лично участвовал в диверсиях. Потом возглавлял узбекский КГБ, потом… кажется, ушел на пенсию. Но будет ли он с ним разговаривать? Да и веры ему особой нет, раз при Рашидове работал.
Не факт.
Алешин… он как то странно умер – на посту, за два месяца до назначения Мишки.
Костерин!
Вот оно!
Константин Павлович Костерин [69], он был замом на Ставрополье, потом переброшен в МВД вместе с Федорчуком. Сейчас в МВД, на кадрах – в самый раз. Зам Федорчука!
Если кто сможет поднять уголовные дела на Ставрополье – то это он.
Первый раз – Бобков встретился с Костериным на Воробьевых горах в Москве. После теплой второй декады марта, когда днем температура доходила до восьми – снова подморозило, машины и прохожие оскальзывались на свежем ледке. Чуть вдали ремонтники чинили сети – понятно, что это не совсем ремонтники…
Хрущев на следующий день после отставки. Звонит в квартире телефон, он поднимает трубку – Алло! Тишина. Алло! Тишина. Говорите, я слушаю! В ответ – раньше слушать надо было, Никита Сергеевич! Выходи в домино играть…
– Константин Павлович…
– Филипп Денисович… – не ждал, не гадал.
– Ну…
Костерин был не просто полным – он был толстым. Одет в пальто индивидуального пошива, но и оно смотрелось на нем как мешок. Свою должность в МВД он считал ссылкой и свирепствовал, как только мог. Андропов в свое время засунул его на год начальником ГУБХСС – не приработался. Потом это сыграло роковую роль – его снова отправили в МВД вместе с командой Федорчука как "опытного". Сам Костерин из КГБ уходить не хотел и ждал совсем другого назначения.
Группа Федорчука – едва ли не самым активным в ней был Костерин – установила в МВД свои порядки, сильно отличавшие это время от времени интеллигентного, знающегося с писателями и кинематографистами Щелокова. Сам Федорчук по складу характера был военный и самодур, когда приходил в ярость – через слово матом. Отношение к сотрудникам – взяточники, паразиты, распоясались. Шли кампании по борьбе с обрастанием имуществом, если у кого-то в МВД выявляли родственника, вызывали обоих – решайте, кто из вас уходит. Одного из начальников отделов притянули за Волгу – купил в таксопарке подержанную, три тысячи под квитанцию, партком отказался выносить решение – сослали в провинцию. Еще один – во время разноса на парткоме снял прилюдно штаны чтобы показать что джинсы на нем советские – тоже сослали. С укрывательством стали бороться меньше, липачества стало еще больше. Федорчук не любил громких "торговых дел". Начали разгонять штабы, вообще Федорчук с трудом переносил науку и считал всех кто ей занимается дармоедами.
Было и "хорошее" если в этом что-то можно было найти хорошего. Министр мог неожиданно обласкать, например, встретил вахтера – фронтовика, тут же в вестибюле присвоил подполковника. Но в целом – Федорчук всего за два года причинил МВД столько вреда, что восстановить потери вряд ли удалось бы и за десять лет. Было уволено, а то и посажено более двадцати тысяч человек. Разгромлены целые отделы и управления.
Поговорили о том, о сем – пристреливаясь. Бобков, опытный контрразведчик понял главное – Костерин недоволен нынешним положением и озлоблен. Идеально.
– Константин Павлович… а что вы, не хотите к нам вернуться? Подзадержались вы в МВД, подзадержались.
…
– Получается ли у вас на вашем месте?
Костерин махнул рукой
– Какое там… они все друг за друга горой, паразиты настоящие. Хапают, липачат. Поседеешь с такими, надо назначать – а кого?
Бобков покачал головой
– Нелегко вам там. У меня, кстати должность в моем главке пустует. Генеральская.
Костерин мгновенно сообразил – Бобков на грани выслуги, даже за гранью. Его теперь либо в зампреды, либо…
– Что надо сделать? – в лоб спросил он
Бобков покачал головой
– Да сами то вы не сделаете, а если вы как говорите, у вас на Житной такой контингент…
– Доверенные люди есть.
– Насколько доверенные? Тут, Константин Павлович… как на фронте надо.
– Не подведут.
– Ручаетесь?
– Ручаюсь.
Бобков посмотрел вдаль, на выстроенный к Олимпиаде стадион
– На юге у нас неблагополучно – пожаловался он
– Грузия?
– Нет, не Грузия. Там всегда было неблагополучно. Ростов. Краснодар. Ставрополь.
Костерин посмотрел в глаза Бобкову, тот кивнул. Они все обладали великим умением говорить без слов.
– Сколько у меня есть времени?
– Ну, сейчас не война, "вчера" не надо. Но и тянуть тоже не надо. Лучше тщательно. Тщательней надо, товарищи, тщательнее. Знаете кто так говорит?
Костерин кивнул
– Знаю…
Филипп Денисович Бобков только что сделал роковую свою ошибку, хотя сам того и не подозревал.
Сделав ставку на Костерина и его ОБХСС – он не просчитал, не понял, насколько Костерина ненавидят в ведомстве, в котором он работает. Что во всем министерстве – не найдется человека, который не мечтал бы его подставить. Сбор информации, и не просто о партработнике, а о Генеральном секретаре – это верный выкинштейн, а то и уголовное дело.
Костерин принялся за дело добросовестно, он начал наводить справки и послал на место доверенного своего человека, полковника Радько. Но Радько не мог в своей работе на месте не опираться на местных. Как только он прилетел в Ставрополь, предъявил свои полномочия и под видом ревизии начал наводить справки и шерстить дела – в тот же день местные пинкертоны, поняв что происходит по направлениям запрашиваемых для проверки дел и наводящим вопросам – отзвонили в Москву доверенным людям и сообщили о том, что происходит. На следующий день информация дошла до НИИ МВД ставшего центром заговора и до Еркина, еще через день – Еркин сообщил Горбачеву о том, что в Ставрополье на него собирают компромат.
Еще через несколько дней – в Правде появилась информация о том, что министр внутренних дел СССР В.В. Федорчук освобожден от занимаемой должности. В сообщении не было указано ни "по личной просьбе" ни "в связи с переходом на другую работу", ни "по состоянию здоровья" – из чего понимающие люди сделали свои выводы. В том же номере было сообщение о том, что новым министром внутренних дел СССР назначен генерал-лейтенант милиции Игорь Иванович Карпец, бывший начальник Главного управления уголовного розыска МВД СССР. Одним из первых своих приказов по министерству он уволил Костерина.
А еще через несколько дней – без объявления в газетах чекисты проводили на пенсию генерала армии Филиппа Денисовича Бобкова. В качестве "утешительного приза" ему оставили служебные квартиру, дачу и машину и назначили в группу генеральных инспекторов МО СССР.
Все-таки не сталинские времена.
Глава 22
Москва, СССР
27 марта 1985 года
Назначение Михаила Сергеевича Горбачева на пост генерального секретаря ЦК КПСС – дало старт самой настоящей гонке среди аккредитованных в Москве иностранных журналистов за право первым взять интервью у новоиспеченного генерального секретаря.
Конечно, все ждали что право первой ночи будет у Виктора Луи. Этот пронырливый журналист и бывший политзэк был освобождён и реабилитирован в 1956 году, после чего он оставил фарцовку и стал работать в московском бюро CBS, корреспондентом британской газеты The Sunday Express а так же и помощником московского корреспондента американского журнала Look Эдмунда Стивенса. Он считался одним из доверенных лиц председателя КГБ Андропова, который через него сливал на Запад информацию – и в ответ ему позволяли намного больше чем другим: брак с англичанкой, дача в Переделкино, коллекция иномарок, про которую Луи говорил что она "больше чем у Брежнева". Надеялись так же французы – СССР традиционно сохранял особые отношения с Францией. К удивлению всех – первым удалось пробиться через бюрократию Николасу Данилоффу, корреспонденту Юнайтед Пресс Интернэшнл. Как ему это удалось, Данилофф не говорил – потому что он сам не знал…