Женаты против воли (СИ) - Серганова Татьяна. Страница 15

— Твоя, моя, — отозвалась я, пожав плечами. — Племянница главы очень хороший вариант для жены. А ты был слишком вежлив, чтобы сказать мне в глаза, как я... не подхожу тебе.

— Ты подходила. Не зря же священники обручили нас в детстве Да и магию мою ты приняла легко, не так ли?

Я отошла от колонны.

— Да, спасибо за помощь.

— Я никогда не считал, что ты мне не подходишь, — заметил Питер, поднимаясь по ступенькам. — Наверное, странно звучит, но я... я просто не знал, как вести себя с тобой. Тогда не знал и сейчас тоже.

Я бросила на него взгляд из-за плеча и фыркнула:

— Никогда не поверю, что ты не умеешь общаться с девушками.

— Ты не такая, как все, Айрин, и все так же ставишь меня в тупик, как и пять лет назад, — неожиданно признался мужчина, подходя еще ближе.

Так близко, что я чувствовала жар и сладкий запах его тела.

— Неужели.

— Дерзкая, непослушная, честная и открытая. Ты всегда смотришь в глаза и говоришь правду, какой бы горькой она ни была. Никаких ужимок, кокетства и флирта.

— О да, — я тихо рассмеялась, отступая на шаг. — Флиртовать я никогда не умела. Да и сейчас не научилась.

— Тебе и не надо... ты и так...

«Стоп! Все зашло слишком далеко!»

Я резко развернулась, натыкаясь на потяжелевший взгляд синих глаз, и четко произнесла:

— Мы больше не помолвлены, Питер. Не знаю, что ты подумал, особенно после этой сцены, устроенной матушкой, но напоминаю. Я — жена другого.

— Всем известно, что этот брак лишь фикция, Айрин.

— Но он есть. Ты же был тогда в часовне, я знаю, что был. Нет, я тебя не видела, я тогда мало что успела разглядеть, но мне точно известно, что был. Брак был заключен священником императора и принят богами. Этого не изменить.

— Он отказался от тебя, Айрин.

— Думаешь, меня это заботит? — улыбнулась я. — Отказался или нет, но союз есть. Я жена Коннора Хоторна.

— Почему же тогда ты вчера ему не открылась? Почему скрыла свое я?

— А почему ты мне помог? — вопросом на вопрос ответила я. — Ты же мог легко меня сдать ему, раскрыть правду, а вместо этого создал мне чужую личину? Почему?

— Потому что хочу помочь.

— Помочь? В чем?

— Кто обучал тебя этому? Глава?

— Сама по книжкам изучала. Дядя никогда бы не позволил мне заниматься прорывами, — отозвалась я, решив не говорить всей правды.

— Но он позволил дару развиться, научил пользоваться пегасом. Интересно, для чего?

Я отвернулась, опираясь ладонями о деревянные перила.

— Если тебе так любопытно, то можешь у него спросить. Я ответов не дам, можешь не стараться.

Питер промолчал, и молчал довольно долго.

— Я хочу помочь.

— И чем же? — устало просила у него.

— Я могу научить тебя работать с прорывами. Не по учебникам, а на практике. Поверь, я знаю многое. Ты же хочешь этого, Айрин, не так ли?

Я медленно повернулась, опираясь бедром о террасу.

— А что взамен?

Питер улыбнулся.

— Почему я должен требовать что-то взамен?

— А почему бы и нет?

— Я просто хочу быть рядом.

Я нахмурилась.

— И что это значит?

— Ничего. Просто хочу быть рядом с тобой. Не знаю, что задумал глава и какая роль тебе отведена, но я буду рядом и готов помогать. А когда... когда все закончится, мы начнем с того, на чем остановились.

—   И с чего это?

Питер за пару шагов сократил разделяющее нас расстояние до минимума, заставив меня взяться в перила и затаить дыхание.

— С нас...

Коннор Хоторн

— Вот такая работа мне по душе, — довольно щурясь, усмехнулся Дик.

Сероглазый молодой мужчина закинул руки за голову и с наслаждением вытянулся на узком лежаке, который слегка заскрипел под его весом.

Сидящая на тонком покрывале в тени раскидистого дерева Мелисса картинно закатила глаза.

«Опять за свое», — читалось в ее взгляде.

Девушка хмыкнула и с наслаждением впилась зубами в сочный персик с розовым бочком. Сладкий сок брызнул и потек по губам и подбородку, оставляя липкий след.

Погода была отличная. Ясное голубое небо, легкий ветерок, приносящий прохладу с моря и невероятное ощущение покоя, от которого они так отвыкли.

Да, действительно, давно у них не было полноценного отпуска и возможности вот так просто полежать. Поэтому и настроение было отличное, и портить лишними препирательствами его не хотелось.

— Смотри не обгори, — заметил Рейн.

Рыжеволосый мужчина сел рядом с Мели, оперся спиной о ствол дерева, подав девушке глубокую прозрачную миску, в которой горкой лежали самые разные фрукты.

— А мне? — тут же вскинулся Дик и успел поймать персик, который в него бросила Мелисса. — Эй! Аккуратнее!

— Сам же просил, — отозвалась она, усаживаясь поудобнее.

В этот раз Мел сама надела платье. Правда, приличным его можно было назвать с большой натяжкой. Легкая ткань не скрывала сильного и стройного тела, выгодно обрисовывая его черты. Цвет платья — синий, непозволительно яркий для молодой незамужней женщины. Вырез слишком глубокий, а подол, наоборот, короткий, открывающий изящные щиколотки с узкими ступнями. И туфли она так и не надела, предпочитая ходить по траве босиком.

— Эх, хорошо-то как! В кои-то веки монстры выбрали удачное место для прорыва, — произнес сероглазый мужчина.

— Удачного места для прорыва не существует, — заметил Коннор.

Он сидел чуть дальше от остальных и слегка раскачивался на ножках стула.

Туда-сюда. И вертел в пальцах медную монетку, задумчиво смотря перед собой.

— Не придирайся. Ты понял, что я имел в виду, — совершенно не смутился Дик, потирая шрам на щеке. — Прорывы всегда будут. Но обычно устранять их приходится в самых неудобных местах. Вот, например, тот прорыв в Черных болотах.

— Ну началось, — стирая сок с губ, отозвалась Мел и отбросила косточку в сторону. — Дались тебе эти болота? Так и будешь каждый раз жаловаться и плакаться?

— Да, это были самые худшие дни в моей жизни. Постоянный дождь, грязь, мошкара эта проклятая. Целая неделя по самые яй... — Дин запнулся, скосил глаза в сторону девушки и тут же поправился: — Уши. По самые уши в противной черной жиже.

— Да, комары тебя особо полюбили, — хихикнула Мел.

— Согласитесь же, кошмарное местечко.

— По мне, так самое худшее место для прорывов — это Бесконечные пески, — вдруг произнес Рейн, вмешавшись в их перепалку. — Солнце так пекло, что без магического полога работать у трещин было просто невозможно.

Для рыжего мужчины с бледной кожей это было особо опасно.

— Солнечные ожоги, — кивнула девушка. — Иногда и полог не помогал.

— Это да. Я ожоги неделю сводил, — согласился Дик. — А еще этот песок. Он был везде! В одежде, в волосах, в еде и напитках.

— Скрипел на зубах, — добавил рыжеволосый. — Витал в воздухе. Вдыхать горячий песок то еще удовольствие.

— Северные стойбища не лучше, — заметила Мел и передернула плечами, словно вновь ощутила ледяную стужу северных земель. — Морозы такие, что дышать больно. Снег, лед и несколько слоев шкур, которые никогда не снимаешь. Неделю не помыться. Просыпаешься оттого, что воротит от собственного запаха.

— Меня от твоего тоже воротило, — не удержался Дик.

— Кто бы говорил. От тебя даже яки шарахались.

— Зато тебя они сразу приняли за свою.

— А ты, Коннор? — спросил Рейн, который все это время внимательно наблюдал за другом. — Какое место больше всего запомнилось?

— Прорывы у Стомиска и на Широком плато, — почти сразу ответил он, перестав раскачиваться на стуле.

Веселое настроение тут же исчезло. Да и препираться больше не захотелось.

Они все помнили эти прорывы. Но не из-за погодных условий или тяжелых испытаний.

Во время них погибли их друзья.

Темные были сильны и хорошо защищены, но жертвы были. И в последнее время все чаще.