Эльванор (СИ) - "A. Achell". Страница 41

Случай же Сибио был одновременно прост и сложен: он понимал позицию силы. До тех пор, пока Биара будет сильней, она сможет отдавать ему приказы, рассчитывая на их исполнение — словно в волчьей стае.

Иногда люди походили на зверей куда больше, чем были готовы признать.

— Произошло что-то еще, о чем мне следует знать? — поинтересовалась Биара, нарушив повисшее молчание.

Лишер вздрогнула, не сразу поняв, что вопрос был адресован к ней.

— Н-нет, ничего такого… — с запинкой проронила она, скользнув взглядом по Корриану. — Аалналор быстро ушла, узнав о пожаре, так что ничего не произошло…

Биара не должна узнать о том, что Корриан выболтал о записях в «Обелиске». Лишер не была уверена, что ему простят подобное, а на ее собственных руках и без того была кровь Арлы. Оставалось надеяться, что Сибио был без сознания в тот миг, когда Корриан проболтался, и не сможет ничем его выдать.

Прежде, чем они покинули ратушу, Биара остановила взгляд на ранах и синяках, оставленных иглами Аалналор. Кратко осмотрев их, она поджала губы, ничего не сказав.

Впервые в жизни Лишер была рада тому, что Лорафим оставила ее без внимания.

====== Под водой ======

Стук часов неприятно бил по ушам, разбивая пространство на ровные кусочки. Один удар, второй, третий…

Деликатный запах лакированной древесины, отреставрированные комоды со множеством утонченных элементов: раздвижные ящики, полки, шкатулки. Куда ни глянь, везде натыкаешься на хрупкую статуэтку с лучницей на коне, громоздкие канделябры со штучными свечами и отполированные подносы — словно попал назад во времени, когда такое богатство было в почете. Даже стул, на котором она сидела, отличался от тех, что встречались в современном мире. Низкий, с несколько твердым сиденьем, обшитом дорогими тканями, и ровной спинкой с замысловатой резьбой. Жаль только, что вместе со стулом не пришли традиции и этикет давних времен, ибо удерживать гостя со связанными руками было как минимум невежливо.

В ответ на эту мысленную шутку плечи Никс отозвались ноющей болью. Вяло пошевелившись, она обнаружила легкое онемение — слишком тугие веревки на запястьях не сочетались с хорошим самочувствием. Особенно, когда они не позволяли размять мышцы на протяжении трех сотен взмахов.

Как только они прибыли в поместье, выйдя из старого погреба, где хранились десятки тяжелых бочек с вином, Аалналор тут же умчалась по следам дыма, исходящего из западного крыла. Кея поспешила за ней, ну а Занмир остался с пленницей. Он провел ее в небольшую комнату с несколькими комодами, одним шкафом и парой стульев. Занмир не сказал ни слова: попросту молча усадил на кресло в углу комнаты, а сам занял место подле единственной двери, у окна.

Когда ее только привели сюда, было страшно. В душе металась паника, она придумывала один план побега за другим, подкрепляя их жуткими картинами того, что может случиться в случае неудачи. Никс не знала, сколько прошло времени. В комнате были часы, их настойчивый стук ее раздражал, но отыскать проклятый механизм никак не удавалось. Зато удалось подметить еще один интересный элемент интерьера: большинство тканей и облицовок были выполнены в темно-синем и зеленом цветах, подобно морской пучине. Никс это показалось забавным, ведь Эльванор никогда не был даже близко расположен к морю — почему же тогда род Веннейро так одержим водной тематикой?

В другом конце комнаты раздалось приглушенное ворчание. Занмир переменил позу, скрестив руки на груди и опустив голову еще ниже, будто гневаясь на что-то. Сложно было не заметить то, как он огорчился, когда Аалналор забрала с собой не его, а Кею. Могло ли быть так, что он ревновал к сестре и считал, что им пренебрегают? Если да, то могла ли Никс использовать это против него? Почти никаких эмоций, помимо угрюмого расположения духа, она не сумела в нем отыскать, но это не значило, что он был спокоен и умиротворен — на опыте с Аалналор и Биарой ей удалось убедиться в том, что чем лучше самодисциплина у человека, тем сложней уловить его чувства.

Одну за другой Никс прокручивала в голове ситуации, представляя, как может воспользоваться своей силой против Занмира. Увидеть его тайны, сокрытые от остальных? Пока она не умела умышленно находить что-то определенное в воспоминаниях, попадая исключительно на то, что волновало их владельца в данный момент, но разве мы не думаем громче всего о том, что заботит нас больше остального?

В основном были две проблемы: первая заключалась в том, что Занмир находился на другом конце комнаты, и хотя расстояние было небольшим, быстро добежать до него Никс не сумеет. Вторая была еще тривиальней: даже если ей удастся что-то увидеть, как распоряжаться полученными знаниями? Применить шантаж? Воззвать к сочувствию? Надавить на слабости?

«О, теперь я рассуждаю подобно Биаре» — кисло подумала девушка. — «Вероятно, для нее такой тип мышления стал обыденностью».

Появление Аалналор спасло ее от мрачных раздумий. Наследница вошла скорым, но не поспешным шагом, сохранив отголоски плавности и придворной утонченности. Неумышленно Никс сопоставила ее Биаре, которая тоже любила ступать твердо, но двигалась при этом совершенно иначе: более резко, поспешно, но в то же время непринужденно.

Аалналор остановилась перед ней, молча изучая. Теперь, при мягком свете солнца, что неспешно клонилось к закату, Никс сумела разглядеть вблизи как одеяния наследницы, так и ее внешность. Длинный серый жилет из дорогой атласной ткани с узором волнообразных линий, одетый поверх светлой рубашки с широкими рукавами и затейливыми манжетами. Темно-синие брюки были высотой до талии, с четырьмя латунными пуговицами и свободным кроем — идеальное воплощение строгости и светской утонченности.

Внешность Аалналор не так уж переменилась с момента, как Никс мельком увидела ее в особняке. Худое лицо обрамляла ровная челка и длинные черные волосы. Проницательные голубые глаза, пара морщин у глаз и рта. Тонкие губы, бледная подобно мрамору кожа — Аалналор соответствовала образу наследницы знатного рода не только повадками, но и внешностью.

— Какими способностями ты располагаешь? — вопросила она, вдоволь насмотревшись на пленницу.

За время, что Никс ждала ее прихода, она несколько раз задавалась вопросом относительно того, что говорить во время допроса. Стоит ли сказать правду и сможет ли она соврать? Девушка никогда не была первоклассной лгуньей, поэтому остановилась на том, что будет говорить честно, утаивая при этом некоторые детали. Она не сомневалась в том, что если начнет врать, то вскоре сама же запутается, и ее с легкостью выведут на чистую воду.

Глубоко вдохнув, Никс как можно спокойней ответила:

— Я могу видеть фрагменты из прошлого некоторых людей.

Аалналор задумчиво потерла подбородок.

— Подробней. — С помощью касания я могу увидеть определенное воспоминание человека, но отыскать в них что-то конкретное мне не по силам. — Какой у Лорафим к тебе интерес? Арла сказала, что она приказала приглядывать за тобой — это не слишком на нее похоже.

Никс ответила не сразу, сделав вид, что усердно соображает. Она ждала этого вопроса, но так и не пришла к определенному решению. Можно было разом выдать все тайны Биары, тем самым выиграв для себя расположение Аалналор, но девушка рассудила припасти эту карту до поры до времени. Никс не питала к Биаре любви, как, впрочем, и к наследнице Веннейро. Они обе были опасными и непредсказуемыми, их не интересовало ничто кроме собственных целей, а потому Никс решила, что разумно будет балансировать между ними, не занимая определенной стороны, как это сделала Арла.

— Биара хочет, чтоб я отыскала для нее воспоминания, которых она не в силах вспомнить самостоятельно, — наконец ответила Никс, делая вид, что говорит нехотя.

В каком-то смысле это было правдой, а потому врать не пришлось и звучало убедительно. Она была очень довольна собой. Однако следующий вопрос Аалналор поставил ее в тупик:

— Она вернется за тобой?