Фитин - Бондаренко Александр Юльевич. Страница 10
Пред. Месткома/Захарова/» [55].
«Характеристика
ФИТИН Павел Михайлович, 1907 г. рождения, член ВКП(б) с 1907 г., партбилет № 1250430.
Тов. ФИТИН работает заместителем главного редактора издательства “Сельхозгиз”.
Тов. ФИТИН политически подготовленный, выдержанный и дисциплинированный член партии. Все партийные поручения выполняет чётко и аккуратно. Ни в каких антипартийных группировках и оппозициях участия не принимал. Партийных взысканий не имеет.
Настоящая характеристика дана для представления в Военкомат Железнодорожного района.
4. VIII.37.
Секретарь парткома /Бузулуков/» [56].
Обратим внимание: это серьёзный официальный документ, однако он как следует не вычитан, а в результате партийный стаж П. М. Фитина (если, конечно, верить тому, что он был записан в партию с рождения) гораздо больше, нежели был у тогдашнего главного идеолога партии тов. А. А. Жданова или у будущего наркома внутренних дел тов. Л. П. Берия. И ничего, сошло! Возникает вполне закономерный вопрос: а кто бы это читал?
Член партии с 1927 г. тов. ФИТИН Павел Михайлович работает в издательстве 4 года (с перерывом один год — пребывание в Красной армии). За время своей работы в издательстве тов. Фитин проявил себя как хороший организатор, квалифицированный инженер, в партийной жизни тов. Фитин проявлял активное участие, был пропагандистом, докладчиком и т. д., в работе тов. Фитин проявляет инициативу, политически грамотен, выдержан.
Секретарь парткома /Матузова/
Зам. зав. издательством /Бернадюк/
Предместкома /Захарова/» [57].
ФИТИН Павел Михайлович родился в 1907 году, член партии с 1927 года марта месяца. Состоял в комсомоле с 1922 по 1932 год. Соц. происхождение крестьянин-бедняк, в 1932 г. окончил Московский инст-т механизации с/х им. Молотова.
В сельхозгиз”е [58] работает с 1932 года по 1934 г. В 1935 г. служба в Красной армии. С 1935 г. декабря м-ца в Сельхозгизе в должности редактора, а затем заместителем главного редактора.
Партвзысканий не имеет, с работой справляется.
Секретарь парткома Сельхозгиз”а
/Безруков/» [59].
Ну вот, здесь опять «ляпанули», хотя бумага-то направлялась в НКВД, бывший тогда, насколько нам известно, всеобщей «страшилкой», ибо на дворе стоял недоброй памяти 1937-й или не менее суровый 1938 год (дата в характеристике почему-то не стоит). В Москве в то время, насколько помнится, имя Вячеслава Михайловича Молотова носил только Энергетический институт...
И ведь эти официальные бумаги выходили из издательства, в котором все выпускаемые тексты подвергались тщательной проверке, редактуре и корректуре! Просто поразительно, насколько формально решаются у нас на всех уровнях формальные же вопросы! Мол, нужна характеристика — пожалуйста! Глянул соответствующий чиновник, увидел, что положительная, — ну и ладно, можно не вчитываться, глаза не ломать...
Да, мы ж не сказали главного — того, с какой целью, для чего именно составлялись все эти многочисленные характеристики.
В 1-й главе нашего повествования мы уже говорили о том, какие репрессии обрушились во второй половине 1930-х годов на советские спецслужбы, и в частности — на внешнюю разведку. В конце концов даже в Кремле поняли, что руководство партийных органов и верхушка НКВД — те же самые партработники, только переведённые в Наркомат «на усиление» (был такой термин), переусердствовали в поисках «врагов народа», и решили дать «обратный ход».
А кстати, что означает собой это самое понятие — «враг народа»? Какое содержание вкладывалось в него в период его, скажем так, наибольшего распространения? За справкой обращаемся всё к тому же «Политическому словарю». Там объясняется чётко:
«Враги народа — троцкистско-бухаринские агенты иностранных разведок, остатки разгромленных классов помещиков, капиталистов, кулаков, отребье контрреволюционных партий эсеров, меньшевиков и буржуазных националистов, выполняющие задания иностранных разведок по шпионажу, по организации вредительства, диверсий и террора... Всех их объединила звериная ненависть к советскому народу, к победам социализма. Их программа — с помощью иностранных штыков восстановить в нашей стране гнёт капиталистов и помещиков...» [60]
Далее следует пассаж о том, что «советский народ разоблачил и разгромил...». В принципе — и пусть не возмущаются современные моралисты, — формулировка эта весьма правильна. Только совсем другое дело, что в эти «агенты иностранных разведок» спешили записать каждого по какой-либо причине попавшего под подозрение, имеющего свою точку зрения, а то и просто — вызвавшего у кого-то зависть своими успехами или чем-то иным...
Ну вот, в итоге, и доигрались со своими «разоблачениями». Уже много лет спустя Павел Михайлович Фитин, умудрённый своим опытом и многознанием, вспоминал:
«Обстановка настоятельно требовала принятия неотложных мер по перестройке всей работы внешнеполитической разведки. В марте 1938 года в органы государственной безопасности Центральный комитет партии мобилизовал около 800 коммунистов с высшим образованием, имевших опыт партийной и руководящей работы. После шестимесячного обучения в Центральной школе НКВД их направили как в центральный аппарат, так и в периферийные органы. Большая группа из них, в которой находился и автор этих строк, была отобрана для работы в 5-м (Иностранном) отделе НКВД СССР» [61].
Вот так подумать: буквально вырвали из каких-то сфер управления, производства, науки целых восемь сотен коммунистов «с опытом руководящей работы» и высшим образованием — и направили на службу в НКВД... Думается, что необходимость подобного решения была вызвана деятельностью истинных «врагов народа», и ничем иным!
Глава III
ПУТЬ В РАЗВЕДКУ
Итак, начало 1938 года... Запах пороха в мире чувствуется всё ощутимее, а приближение большой войны уже совершенно очевидно для тех, кто хоть что-нибудь понимает в политике. 4 февраля Адольф Гитлер становится верховным главнокомандующим всеми вооружёнными силами Германии; в начале марта фашистские мятежники в Испании перешли в наступление на своём восточном фронте; 12 марта немецкие войска вторглись на территорию Австрии, и вскоре в обиход вошло слово «аншлюс» [62], обозначающее как бы добровольное присоединение Австрии к рейху, буквально тут же признанное правительствами Великобритании и США...
Между прочим, и аншлюс, и последующий так называемый «Мюнхенский сговор» оказались для советских спецслужб — а значит, соответственно, и для руководства СССР — большой неожиданностью. Своевременно получить информацию о подготовке этих событий наша разведка не смогла.
Зато 2 марта 1938 года в Москве начался процесс над «врагами народа» — участниками так называемого «Антисоветского правотроцкистского блока». В их числе были Николай Иванович Бухарин — в недавнем прошлом «один из вождей и теоретиков ВКП, член её ЦК и Политбюро, редактор газеты “Правда”, член Исполкома Коминтерна» [63], которого Ленин называл «любимцем партии»; Алексей Иванович Рыков — «один из крупнейших работников большевистской партии» [64], избранный в 1924 году, после смерти Владимира Ильича, председателем Совета народных комиссаров СССР и РСФСР; а также и бывший Генеральный комиссар госбезопасности Генрих Григорьевич Ягода — нарком внутренних дел Советского Союза в 1934— 1936 годах, начинавший раскручивать тот самый маховик «большого террора», жертвой которого он сам теперь и оказался...