За 30 милль... на Север (СИ) - Раст Сергей. Страница 8

Бармен потёр уставшие глаза и продолжил читать.

Он прочитал два интервью, три статьи о Этингере. На глаза попалась любопытная вещь. В одном научно-популярном издании медицинского направления напечатали краткое интервью, посвящённое русскому. В нём эмигрант честно признавался о существовании неизлечимого недуга, с которым много лет продолжал бороться. Речь шла не о раке, СПИДЕ или болезни Паркинсоне. Виктор говорил, что не спит на протяжении десятка лет. Полная потеря сна без ущерба для здоровья.

Признаться, Вал остался разочарован исходом своих поисков. Олигарх не болел раком. И не мучил ВИЧ или Эбола. Он тупо хотел видеть сны. Тупее ничего и не придумаешь. И за это готов отдать тридцать миллионов баксов?

Похоже, Фанат не соврал. Невероятно! Он всерьёз собирался обменять «сонный камень» в обмен на деньги. Несомненно, Фанат искал информацию о нём, раз пронюхал о его существовании. Но в приведённом уравнении не хватало ещё одного звена. Где искать артефакт? В отрывке из дневника об этом ни слова.

Вал привстал, выпрямил спину, что невыносимо болела. Как-никак он старик, которому без малого шестьдесят лет. В Зоне редко доживают до преклонного возраста. Он дотянул и хотел бы покоптить небо ещё, выращивая помидоры на даче, рыбачить на озере и наслаждаться природой. А не в вонючем баре, в компании пьяниц, отморозков и бандитов. Стоило попытаться решить задачку покойника, особенно при нынешних обстоятельствах.

И вот на старый планшет пришло сообщение от Казимира, одного из сотрудников НИИТК.

«Вовремя», – подумал торговец и нетерпеливо сграбастал планшет.

Учёный не подвёл его:

«Я выяснил насчёт Фаната. Такой человек в нашей структуре не числился. Ни у нас, ни среди военных, ни среди людей «серых». Может быть, он скрывался под другим именем и замешан в гибели профессора Игоря Семёнова, который работал на НИИТК. Он был найден мёртвым недалеко от института. Среди личных вещей у него пропала тетрадь с записями, и блокнот в кожаном переплёте. Охрана выяснила, что черновик украл некий Толя Резник, сотрудник института, который добывал для наших нужд «каменную кровь» вместе с другими искателями. Резника объявили в розыск. Казимир».

Вал поморщил брови. Вот так поворот! Ай да Фанат, как всё провернул! Вот кто убил профессора! Он знал Семенова – этого жирного борова с болтливым языком и мерзким характером. Видимо, профессор стал много говорить, и получил пулю в висок. Неслучайно тетрадка с записями лаборанта попала к нему в руки. Кто-то подсказал, посулил взаимную выгоду. И этот Толя Резник. Наверняка под личиной последнего скрывался сам Фанат. Зачем идти на дело под собственным именем? Когда пришла пора, убийца свидетеля убрал, а особо ценную информацию выкрал. Фальшивые имена, подлог, убийства – бывший сподручный переступил черту. И оттого погиб.

Он снял очки и потёр глаза. Пора спать! В пять утра придёт Повар будить его, так что нужно отдохнуть. Засыпая, Вал вспомнил о фотокарточке у себя в кармане, на которой красовалась девочка в инвалидной коляске.

Глава 5. Пит

Глава 5. Пит

1.

Изучать Зону всегда было опасной и неблагодарной затеей. Особенно когда ты молодой, (синоним – наивный) учёный-аспирант. Во все времена аспиранты представляли собой расходный материал. Особенно в таком влиятельном институте, как НИИТК[1]. Им поручали самую грязную работу, их отправляли в опасные и гиблые места без должной подготовки. Без двух минут доцентам платили копеечную зарплату, могли уволить по пустяковому поводу с формулировкой «неблагонадёжен». Через это проходили многие выпускники, которые доучились до конца, и рискнули принять нищету и унижения. В итоге большинство из них исчезали в большом, огромном мире за пределами НИИТКа – исследовательского института по изучению Техногенных катастроф, так и ничего не добившись. Оставались лишь стойкие и толстокожие фанатики, которые не боялись низких зарплат, тяжёлого труда и жёстких условий в агрессивной среде. И только единицы сумели закрепиться в вертикали родного вуза, обросли связями, грантами, кошерной властью. Как правило, не достойные, а наиболее предприимчивые и приспособленные студенты.

Как и в любом учебном заведении, пышным цветом процветало кумовство и взяточничество. И это в научном исследовательском центре с иностранным капиталом и квалифицированными кадрами по изучению последствий Чернобыльской трагедии! Никто и не скрывал, что секретный институт стал площадкой для отмывания огромных сумм «серых» денег. И всё бы ничего, но бюрократический аппарат института по-настоящему препятствовал вести исследовательскую деятельность перпективным аспирантам.

По этой причине в своё время уехал из страны в Европу Владимир Питюшин. Кушать хотелось всем, в том числе и подающему надежды перспективному химику. Но больше всего Питюшин мечтал развить свой потенциал на практике. Молодой специалист жаждал славы великого открывателя. С первого дня стажировки в НИИТК он познавал удивительный мир Чернобыльской Зоны. Юноша запоем читал труды первых исследователей закрытой территории Цукермана и Овального, изучал скрупулёзно образцы фауны и флоры, добытые сотрудниками института. Но не получилось. Его знания по неорганической химии оказались невостребованными. А попытка защитить кандидатскую диссертацию закончилась провалом. В итоге Питюшин разочаровался в заведении с громким названием «исследовательский институт». Он бросил учёбу, уехал в Европу, покорять новые горизонты. Собственно, заграницей и начались его мытарства, которые и привели того в Чернобыльскую Зону Отчуждения.

И теперь он трудился в Красном лесу, выполняя типично рутинную работу обычного лаборанта, считай, будущего кандидата наук. Собирал образцы почв, расставлял метеорологические приборы, измерял давление, радиацию, составлял карту осадков и текущего состояния погоды. Затем эти данные классифицировались, систематизировались, на основании све́дений составлялись графики, диаграммы и прочая фигня. И потом полученные данные «выкидывались» в общую сеть, оповещая аборигенов о текущем состоянии небесной канцелярии, включая аномальные завихрения и Вспышки. Не бесплатно, за это им платили отдельно. Куда там до настоящего исследования! А когда-то в детстве он с упоением смотрел фильмы о Диком Западе, о пиратах, и документальные передачи о затерянных землях вроде Атлантиды. Мечтал стать маститым учёным, светилом мирового уровня! Вместо заслуженной славы, его ждала рутина и работодатель в виде «Tesla Corporation» – частной корпорации, что за повседневную банальщину платила хорошие деньги.

Конечно, помимо неблагодарного рабства в «полях», Вова Питюшин выполнял кучу других обязанностей. В лаборатории, где находилась база компании, он проводил химический анализ сырья из Зоны. «Сырьём» работники лаборатории называли находки аборигенов, которые тащили к ним в научный комплекс. После проведённого скрупулёзного анализа артефактов самые ценные экземпляры отбирались и упаковывались. Раз в месяц прилетал вертолёт за грузом. Вот такая работа. Относительно безопасная, но всё же это было не совсем то, чего хотел Владимир.

Эх, жизнь! Вова зло пнул воткнутый в рыхлую землю датчик измерения влажности от бессилия изменить что-либо в привычном уже укладе. Его думы прервал резкий порыв ветра, что швырнул в лицо клубы мелкого песка и листьев. Питюшин прикрыл глаза и отвернулся. В очередной раз учёный удивился прозорливости начальника охраны лаборатории, заставивший его надеть респиратор. Так бы наглотался всякого дерьма. По приезде придётся затем фильтр сменить, наверняка забился мусором.

Вихревой столб пополз дальше по доли́не. Вова взглянул на часы. День близился к завершению. И тут на плечо кто-то положил руку. От неожиданности аспирант вздрогнул. Конечно, он знал, кто это. Кречет. Крутой спецназовец в прошлом, возглавлявший отряд охраны лаборатории.

– Пит, пора заканчивать. Вижу, что сегодня будет трындец! – сказал хмурый Кречет, бывший «долговец», а ныне начальник безопасности «Tesla». Он по старой привычке называл Питюшина не по фамилии, а ёмким прозвищем. Несмотря на невысокий рост, безопасник выглядел внушительно из-за широких плеч и подогнанного по размерам защитного костюма «Панцирь М». Сверху торс венчал разгруз с гранатами, запасными магазинами и портативной рацией. Дополнял солидности Кречету новейший российский пулемёт РПК-400.[3]