Дела любовные (СИ) - Никонова Елизавета. Страница 32

Я заснула и увидела странный сон…

…Я понимала, что больше так продолжаться не может. Я сойду с ума или же отыщу его. Плевать — прогонит он меня, обругает, обольет грязью — плевать. Я увижу его и только, я услышу его голос и это искупит все. Я люблю его.

Я обогнула кресло, откинула одеяла, распахнула двери и выбежала на улицу. Темная ночь — три, два часа? Не важно. Я бежала, не ощущая ни страха, ни холода, мои босые ноги летели над землей, ночная сорочка из тончайшего бархата развевалась по ветру. Я была похожа на призрак — исхудавшая, лихорадочно бледная, ненормальная.

Куда я бежала? Не важно. Ночь окрыляла меня, дарила свободу, я плакала от счастья, ибо знала — я найду его, где бы он не был. Мое сознание не было моим, я летела по зову сердца, насколько банально бы это не звучало.

Темный домик, старые доски, прогнившая дверь. От моего удара она разлетелась в щепки. Я оказалась в кромешной темноте. В ней сиял лишь один ночник — Лео.

Он вскочил стремительно, отлетел к стене, боясь приближаться. Мы молча взирали друг на друга. Я боялась разрушить иллюзию, боялась разбить хрупкий сон, боялась очнуться опять в темной огромной зале, где давным-давно потух камин. Я смотрела…

Он едва стоял на ногах, его щечки нездорово алели, глаза сияли лихорадкой и темнели изнуренными кругами. Интересно, я была такая же «красивая»?

— Ты… — Он выставил перед собой руку.

— Я. — Я не делала попыток приближаться.

— Ты мне снишься.

— А ты мне.

Мы вновь замолчали.

— Лео, что с тобой? — Нарушила я хрупкую тишину. Он рыкнул — ожесточенно, раздраженно и, в то же время, радостно.

— Это все ты, мерзкая девчонка! Ты меня заколдовала! Я тебя вижу… Я потерял сон, мне противна ночь… Что ты со мной сделала?! — Он в мгновение переместился, сжал мои запястья и хорошенько встряхнул. Я послушно улыбнулась — никогда еще мои сны не были столь реальными! Пусть делает все, что хочет, пусть убьет, только чтобы этот сон не кончался. Никогда. — Твои руки! Они теплые! — Он пораженно отшатнулся. — Ты не можешь…

— Лео, молчи. — Я приложила пальчик к его губам. — Это же наш сон! Давай не будем ругаться. Просто обними меня…

Он не приблизился, не шагнул вперед, он молчал, пристально вглядываясь в мое лицо некогда шоколадными — сейчас — смолянисто черными глазами. Я потупила взгляд. Какой прекрасный сон! Как бы мне хотелось, чтобы он никогда не кончался…

— М… Мия? — Его голос! Он дрогнул!

Я радостно вскинула голову:

— Лео, это я! Ты меня не узнал?

— Мия ты… реальна! Я схожу с ума! Что ты здесь делаешь?!

Я задорно рассмеялась — какие странные вопросы задает мне мой сон!

— Ты в моем сне, Лео, ты мне снишься!

Он отрешенно покачал головой:

— Не может быть, просто не может быть!

— Чего не может быть, Лео? — Я шагнула ему навстречу, а он рванул в сторону, стараясь от меня отпрянуть. Я даже слегка обиделась: — Ты мне не рад?

— Мия, девчонка, глупая малышка, дурочка… — Его глаза расширились, внезапно он закинул голову и громко расхохотался. — Мия!

Я покачала головой. Этот сон удивлял меня. Он был так реален, так правдив, я словно и вправду очутилась там, где… Где Лео смеется… Где Лео… Лео…

Не может быть! Я прижала руку к груди — сердце возопило нестерпной болью. Это не может быть правдой, это издевательство, я не верю! Я не верю… Я вижу Лео!

— Лео? — Он молчал. Тишина окутывала маленькую темную комнатку, тишина и удивление. Я ущипнула себя за руку, чувствуя, как радость прорывается сквозь завесу отрешенности. Это правда… Я оперлась на стену, понимая, что еще чуть-чуть и ноги мне откажут. Как все это было знакомо!

— Мия? — Его голос пребольно резанул по барабанным перепонкам. Он незаметно приблизился. Я вжалась спиной в стену. Он не может быть реален, не должен! Я так привыкла к страданиям, что теперь боялась положить им конец. — Мия… Ты?

— Лео…Ты здесь? — Я не узнала свой голос. Такой… больной.

— Я вижу тебя.

— Я тоже.

Мы замолчали, пожирая друг друга взглядами. Я впитывала его запах, я съедала его внешность, я пила его эмоции — удивление, гнев, радость.

— Лео, ты не исчезнешь? — Я коснулась кончиками пальцев его щеки. Он вздрогнул, как от ожога. Я отдернула руку, кусая губы, чтобы не разреветься.

— Я боюсь, что исчезнешь ты.

Тишина… Мы стояли так близко, что дыхание металось между нами, и боялись прикосновений. Это могло разрушить наши сны. Я боялась его потерять. Текли минуты, может, пролетали часы, а мы молчали. Нас сковали тишина и оцепенение.

— Ты… — Чей голос послужил сигналом?

Он вдруг шагнул вперед, сминая меня в объятиях, а я прыгнула ему на шею, зарываясь носом в локоны, мою спину сдавило, кости заныли, но я рассмеялась. Он, его руки… Я вжималась в его грудь, рвала пальцами куртку, кричала от счастья. Только он… Его рык разнесся по дому, пролетел над городом, вспугнул стайки птичек в парках, а мой крик усох в горле. Я целовала его лоб, щеки, виски, кусала треугольные ушки, он урчал от удовольствия. Его губы взлетели по мой шее, с безумным рыком он осыпал поцелуями мое лицо…

Прошло около полу часа, прежде чем до нас дошло понимание — тот поцелуй, поцелуй, что нужен был нам, как воздух, будет длиться бесконечно. Вечно.

И в наступившем затишье, когда только стоны и сопение расстегиваемых молний окутывали маленький домик, редкий прохожий мог расслышать сумасшедший шепот:

— Ты глупый старик! Все вампиры просто дураки! Что за штаны ты напялил?!

— Глупая девчонка! Ах, бесы! Как же снимется эта штука?! И все же думаю, я тебя лю… Ммм… Мия!!