Малах ха-Мавет (СИ) - Федорченко Юлия. Страница 44

Вскоре Трис действительно захмелела.

— Не хотите подняться наверх? — предложил Ричи. Он переглянулся с приятелем, и тот кивнул. — Спрошу, есть ли свободные номера.

Они остались втроем. Ноа вновь разлил шампанское по бокалам, и, едва он отвлекся, Хетт вылила свою порцию в соседний вазон с искусственной пальмой. Трис поднесла к губам четвертый за вечер бокал, и ей стало дурно.

Быстро вернувшись, Ричи сообщил:

— Мне надо снять наличку. Я прогуляюсь до банкомата.

— Я с тобой, — и Хетт встала, игнорируя умоляющие взгляды напарницы, — здесь нечем дышать…

Оказавшись наедине с Ноа, без какой-либо психологической поддержки, Трис совсем растерялась и не знала, куда девать глаза. Вернулась мелкая дрожь, ее мутило. В инструкции к лекарству было написано, что не стоит мешать его с алкоголем… однако и полный отказ от спиртного возбудил бы ненужные подозрения… Ноа тоже молчал, не придвинулся к девушке и не попытался обнять ее за талию, только равнодушно смотрел, как она борется с приступом тошноты, а затем поинтересовался:

— Тебе плохо?

Трис ухватилась за эту возможность.

— Д-да. Извини. Мне надо отойти…

Резко поднявшись, она покачнулась и зашарила в воздухе в поисках опоры. Ноа не дал ей упасть, придержав за плечи. Трис инстинктивно его оттолкнула, но парень не сдвинулся с места, а его ладони остались лежать на ее плечах.

— Обопрись на меня, — велел он.

Черные глаза с холодным любопытством взирали на девушку из-под очень светлых, почти белых ресниц. Этот взгляд отнял у нее все силы. Смирившись, Трис позволила отвести себя к двери уборной.

Едва она наклонилась над унитазом, как ее вырвало. Ноа ждал за дверью и, вероятно, все слышал. Умыв лицо и прополоскав рот, Трис взглянула в зеркало и расплакалась от стыда и унижения. Хетт точно прибьет меня, если я испорчу макияж, говорила она себе, но слезы продолжали течь…

Куском бумажного полотенца она кое-как подправила косметику, вышла из туалета, и, увидев Ноа, сделала такое несчастное лицо, что он спросил:

— Ты в порядке?

— Я ужасно выгляжу… — пробормотала она.

Ноа был на голову ее выше. Трис задрожала, когда он притянул ее к себе и поцеловал в лоб. А что, если Видящая ошиблась? И он вовсе не был тем человеком, который заслуживал смерти? Позабыв о Сидни, Трис была недалека от того, чтобы подставить ему и губы, однако Ноа внезапно отстранился.

— Все нормально, — сказал он, — с кем не бывает.

В номере они открыли новую бутылку.

— За знакомство! — провозгласил Ричи, поднимая бокал. По очереди чокнувшись с Хетт, Трис, и, наконец, Ноа, он лукаво подмигнул приятелю.

Тот ответил ему едва уловимым жестом, и Хетт насторожилась. К тому времени Трис окончательно расклеилась, ее глаза закрывались сами собой, она начала засыпать. Молодые люди, извинившись, вышли покурить на балкон, а ее сморил сон. Взглянув на мирно спящую девушку, Хетт презрительно скривила губы и фыркнула:

— Тоже мне напарница.

Она вынула бутылку из ведерка со льдом и до самых краев наполнила шампанским два пустых бокала. Достала из кармана Трис таблетки, разорвала пакетик и с преувеличенной осторожностью бросила яд в спиртное. Стремительно растворяясь, таблетки с еле слышным шипением опустились на дно.

Все это она проделала за какие-то пятнадцать-двадцать секунд.

— Надеюсь, твой сон будет долгим… — проговорила Хетт, потрепав Трис по щеке, — но я готова пойти на небольшой риск. Ты спросишь, а станут ли они пить? Конечно же, станут. А знаешь почему? — Она не сдержала улыбки: — Потому что за выпивку уже уплачено.

И Хетт покинула номер, тихо прикрыв за собой дверь.

Спустя время Трис разбудили сердитые голоса. Сонно щурясь на свет, она прикрыла глаза ладонью. Нигде не обнаружив Хетт, Ноа и Ричи громко и раздраженно переругивались.

— Вот дьявол, она и карточку мою свистнула!

— Ты что, обжимался с ней?

— А ты бы не стал?

Покачав головой, Ноа мрачно ухмыльнулся.

— Так тебе и надо. Подоили лоха.

— Сука! — буркнул Ричи. Он наклонился над Трис и потормошил ее за плечо: — Эй, красотка, где подружку потеряла? Неужели она бросила тебя одну? — Его некогда обаятельная улыбка напоминала злобный оскал: и он, и Ноа, стали похожи на ощеренных волков. — Что молчишь? А?

— Это может подождать, — остановил его Ноа. — Позвони в банк, тупица, вдруг еще не поздно.

— Да, точно. Спасибо, приятель. — Ричи поднес к уху мобильный и опять удалился на балкон, прихватив бокал. На поверхности шампанского лопались пузырьки. Из приоткрытой двери вскоре донеслась грязная брань: разговаривая с сотрудником банка, он не стеснялся в выражениях.

А потом он почувствовал слабость и тошноту.

Ноа сел рядом с Трис, и она, трезвея на глазах, отодвинулась на другой конец дивана.

— Сиди смирно, — ледяным тоном предупредил он.

— Ноа! — Ричи придерживался за стену. В ушах у него шумело, он едва стоял на ногах. Бокал выпал из ослабевших пальцев, шампанское разлилось по ковру темным пятном. — Ноа… Эта тварь нам что-то подсыпала…

Трис не успела закрыться руками: Ноа влепил ей пощечину.

— Что там было? Говори! — потребовал он.

— Я не знаю… — пролепетала Трис.

Он ударил ее еще раз, и Трис задохнулась от боли, из ее глаз брызнули слезы. Хетт ее предала. Она бросила ее здесь, наедине с этими подонками, которые отлавливали беспечных девушек и, когда те попадались на крючок, торговали ими, словно мебелью… Ноа вновь занес руку для удара.

— Белые таблетки! — вымолвила Трис между рыданиями. — Это были белые таблетки! Я больше ничего не знаю…

— Она врет! — взвизгнул Ричи. Белки его глаз покраснели, как при конъюнктивите. Стоя на коленях, одной рукой он держался за живот. — Ноа… помоги мне… позови кого-нибудь…

— Если Ричи умрет, — произнес Ноа, — ты тоже умрешь. В твоих же интересах говорить правду. Что за таблетки? Как они выглядели?

С жутким стоном Ричи согнулся пополам, и его вырвало. Трис вскочила и метнулась к двери, однако Ноа оказался быстрее. Обхватив девушку сзади, он притиснул ладонь к ее рту, прежде чем она успела закричать. Трис тотчас впилась зубами в его руку и, когда Ноа охнул от неожиданности, вырвалась из его объятий.

— И что дальше?

Ричи корчился на полу. На его губах пузырилась кровавая пена.

— Я убью тебя, — сказал Ноа почти нежно.

Трис забилась в щель между тумбочкой и кроватью. У нее перехватило горло, второй раз она не нашла в себе сил, чтобы позвать на помощь. Ноа приближался к ней, медленно и неотвратимо, и, чтобы как-то потянуть время, Трис сгребла со столика телефон и швырнула в него.

Ноа загородился руками и пошатнулся, приняв на себя удар. Телефон брякнул, отлетев к стене, от корпуса отбился кусок пластика. Трис вжалась в стену и перестала дышать. Тело Ричи замерло на полу, он больше не подавал признаков жизни. В мертвой тишине из трубки донеслись короткие гудки.

Это просто дурной сон, подумала Трис.

Ноа подошел к девушке вплотную и врезал ей кулаком по лицу. Падая, она стукнулась головой об угол кровати и потеряла сознание.

Часть 6.

Глава 1.

В салоне джипа было темно, лишь красноватый свет от приборной панели освещал ее задумчивое лицо. Хлоя сидела в машине прямо напротив здания клуба, барабанила пальцами по рулю в такт музыке и тихонько подпевала вокалисту. По радио играла одна из ее любимых песен. Выбрав хорошую позицию для наблюдения, она нисколько не опасалась, что кто-то ее заметит и сочтет подозрительной. Прохожие редко обращают внимание на припаркованные повсюду автомобили: в густонаселенном городе машины сливаются с ландшафтом, становясь неотъемлемыми придатками улиц.

Хотя ее губы двигались, шепча слова, а взгляд не отрывался от входа в клуб, мыслями Хлоя пребывала далеко. Ей никак не удавалось выбросить из головы бывших напарниц, Тару и Лиз. Именно в таком порядке, исключительно в таком, потому что Лиз, нескладная девица с выпирающими передними зубами, всегда и во всем соглашалась со своей близкой подругой и покровительницей и вообще души в ней не чаяла. Казалось, миниатюрная темноволосая Тара водила с Лиз дружбу лишь ради контраста, дабы подчеркнуть собственные добродетели, ведь рядом с ней плечистая и мужеподобная приятельница выглядела настоящей кикиморой. И все же, несмотря ни на что, погибли девушки тоже вместе. Пока смерть не разлучит вас… Вновь и вновь возникая в ее сознании, они словно пытались сообщить Хлое нечто важное. Что бы это ни было, оно постоянно ускользало.