Малах ха-Мавет (СИ) - Федорченко Юлия. Страница 57

— Тогда что случилось?

— Ничего, — не сдавалась Трис. У нее не было иного выбора, как придерживаться своей версии. — Я неудачно упала. Вот и все.

Пайпер снова покачала головой.

— Я работаю медсестрой, — сказала она после долгой паузы. — Знаешь, сколько я видела таких девушек? Сколько раз слышала от них то, что говоришь сейчас ты? Неудачно упала, а как же… Они все твердят одно и то же, выгораживая своих мужчин. Но в конце концов…

— Это не то, что ты думаешь, — отрезала Трис.

— Ты меня не обманываешь? — подняла голову мать.

Трис с достоинством выдержала ее взгляд.

— Нет.

Мать кивнула. Хотя бы в чем-то она ей поверила. У Пайпер чуть отлегло от сердца, но этого было мало, и она продолжила допрос:

— Что это за компания, с которой ты была?

— Обычные ребята.

— Из университета?

— Не-а.

— Где ты с ними познакомилась?

— Мам, может, хватит?

Трис устало прислонилась к стене. Ей порядком надоели вопросы, на которые нельзя было дать ответ, однако у девушки не было уверенности, что Пайпер опять не начнет звонить в полицию, если она оставит ее одну.

— Неужели я не могу за тебя поволноваться? — упрекала ее Пайпер. — Неужели не имею права знать, где ты гуляешь по ночам и с кем? Боже, Трис… Что с тобой происходит? Я всего лишь стараюсь тебя уберечь… предупредить… заставить задуматься… помочь тебе избежать чужих ошибок! Ведь мне и месяца не было, — здесь ее голос прозвучал подавленно и глухо, — когда родная мать отказалась от меня. И я никогда…

— Я слышала об этом тысячу раз, — безжалостно заявила Трис. Чтобы как-то повлиять на нее, Пайпер примешивала сюда свою личную трагедию, не имеющую никакого отношения к теперешней ситуации. — Не волнуйся. Если со мной случится что-нибудь подобное… — и она демонстративно пожала плечами, показывая, что вряд ли будет колебаться, — я просто сделаю аборт.

Она знала, что кто-то здесь побывал, хотя платья и пиджаки выглядели нетронутыми, каждая вещь на полке занимала свое особенное место, а цифры на кодовом замке сундучка с ядами, отнюдь не случайные, как можно было подумать, остались теми же самыми. Запирая сундучок, Хетт не крутила барабанчики в произвольном порядке, а вместо этого оставляла на замке одно и то же четырехзначное число. Время от времени она меняла его, как пароль, ради пущей безопасности. Злоумышленники оказались осторожнее и умнее, чем она предполагала. Они всеми силами постарались создать видимость, что не было ни обыска, ни взлома, однако им все равно не удалось перехитрить Хетт. Всего лишь войдя сюда, они опорочили это место одним своим присутствием. Каким-то образом они опустошили и разграбили гардеробную, не прихватив с собой ни единой безделушки и ничего не сломав.

Значит, Трис все же проболталась, и маловероятно, что она хоть чуть-чуть колебалась, когда выдавала лидеру адрес. От злости Хетт сжала кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Больше всего она сердилась вовсе не на Трис, а на саму себя. Потому что в тот вечер, не проехав и двух-трех кварталов, Хетт вышла из автомобиля и вернулась в ночной клуб за напарницей.

По правде говоря, она и не думала, что что-то может пойти настолько не так, и почти ни о чем не переживала, устраиваясь на заднем сиденье такси. Самое плохое, что, по мнению Хетт, могло случиться, — Трис проснется в компании двух трупов и до смерти перепугается и запаникует. И это ее полностью устраивало. Она хотела проучить Трис, сбить с нее немного спеси. Хетт и в голову не приходило, что ее план полон слабых мест, и Ноа — или Ричи, или оба — после ее побега могут и не прикоснуться к шампанскому. Да. Такая мысль посетила ее гораздо позже; именно она и заставила Хетт тут же остановить машину.

Раньше ей не доводилось брать на себя ответственность. Хетт не собиралась возиться с Трис, просто… припугнуть? Но в тот момент она в полной мере осознала — Трис доверилась ей. Вручила свою судьбу в ее руки. Она же человек, девчонка… Да и в чем она была так уж виновата, кроме как в своей некомпетентности и неумении пить?

За десять минут Хетт добралась до клуба пешком. Однако едва она увидела знакомый джип и вышедшую из него Хлою в розовом платье… как мигом повернула назад и предпочла ретироваться. Она устыдилась своей слабости и не хотела, чтобы кто-то еще узнал об этом. Тем более Хлоя, которая с самого начала пела с Сидни в один голос.

Но она вернулась за ней. А Трис… Трис взяла и предала ее.

Хетт мрачно улыбнулась. Нашли ли они то, что искали? Сидни, наверное, полагал, что обнаружит здесь доказательства ее преступления, как в настоящем детективе: улики и орудие убийства. Она с удовольствием представила его вытянутую от разочарования физиономию, но спустя секунду на ее лице опять собрались тучи. Неужели ему было так уж необходимо вторгаться сюда? Осквернять то единственное место, где ей было комфортно, где она чувствовала себя свободной?

Вот подонок. Хетт обшарила глазами комнату. В один миг все ей тут опротивело. Она больше не хотела носить эту обувь, одежду и украшения, не хотела брызгаться этими духами или смотреться в какое-нибудь из этих зеркал. Если Сидни заявится сюда еще раз… что ж, пусть все это достается ему.

И судьба тотчас предоставила ей шанс осуществить свое желание. Когда Хетт вышла из хранилища и обернулась, то увидела Сидни прямо напротив, на другой стороне улицы. Он буравил ее взглядом, облюбовав скамейку у самой дороги. По ее коже пробежал холодок. А что, если он пришел ее убить? И станет ли он палить ей в спину, если она вдруг развернется и даст стрекача? Хетт замерла в нерешительности. Между ними проносились машины, и Сидни на время терял с ней зрительный контакт. Он не потянулся за пистолетом и виду не подал, что злится, но по своему опыту Хетт знала, что он всегда выглядел спокойным, прежде чем что-нибудь отчебучить.

Чуть погодя он кивком головы поманил ее к себе.

Она послушно перешла дорогу и села рядом.

— Я так понимаю, с ней все в порядке, — очень мягко начала Хетт, расправляя платье на коленях, — не то ты бы тут же от меня избавился. — Так что… — и она вальяжно откинулась на спинку скамейки и закинула ногу на ногу, — ты ее трахнул?

Сидни лишь покосился в ее сторону. В его пальцах тлела сигарета, о которой он будто забыл, и крошечные хлопья пепла сыпались ему на ботинок. Он давно привык к ее нападкам, так что Хетт требовалось как следует постараться, чтобы вывести его из равновесия. Нервно покачивая ногой, она выпалила:

— Что молчишь? Никак не можешь удержать свой член в штанах, да?

— А почему это тебя так волнует? — не выдержал Сидни. — Тоже хочешь?

Она чуть не задохнулась от возмущения:

— Да я бы в жизни…

— А. Ну да. Я забыл… — он разглядывал ее лицо, — тебе же девочки нравятся.

— Закрой свой поганый рот.

— А что, я неправ?

— Тебе никогда не понять, — тряхнула волосами Хетт, — кем была для меня Шена. А ты… — и она стиснула зубы, — ты просто ей воспользовался. Ради секса.

— Я? — с горечью усмехнулся Сидни. — Она хотела этого гораздо больше меня.

— Ах вот оно что… — едко заметила собеседница, обнаружив слабое место, — ты перестал ее удовлетворять?

Тлеющая сигарета упала на мостовую. Хетт вздрогнула, когда Сидни метнулся к ней, обхватил за талию и притянул к себе. Его лицо оказалось так близко, что она почувствовала его дыхание на своей коже. Со стороны они походили на двух любовников, истосковавшихся по взаимным ласкам. Хетт почудилось, что он собирается ее поцеловать, и от этой мысли ее чуть не стошнило. Высвободив руки, она попыталась оттолкнуть Сидни, когда холодное дуло пистолета уперлось ей в левую грудь.

— Все, что случилось между мной и Шеной, — сказал он, желая внести полную ясность, — касалось лишь нас двоих. Это никогда не имело отношения к тебе.

— И ты убьешь меня, только чтобы заткнуть? — дрожа всем телом, выдохнула она ему в губы. От осознания того, что смерть притаилась совсем рядом, Хетт почувствовала странный прилив возбуждения. — Какой потрясающий самоконтроль.