Отдай моего сына (СИ) - Вишневская Виктория. Страница 5

Он не договаривает.

Сама всё понимаю.

Я, если честно, боюсь боли. Ещё с детского дома. Там я была тихой мышью, которая боялась, что её ударят за одно кривое слово. Слабая. Как и сейчас. Потому что не хочу, чтобы мне было больно.

Знаю, что за всё нужно платить.

Я должна быть благодарна Валиду, что меня вообще не изнасиловали в том доме и не убили.

Поэтому…

— Второй вариант, — выдыхаю и вижу этот одобрительный блеск в глазах. И сама не верю в то, что говорю. Может, всё ещё не поздно передумать?..

— Даже вырываться не будешь? — усмехается, надавливая на меня морально сильнее.

— А должна? — сглатываю, понимая, что я должна сопротивляться, но… Надо ли? Есть ли смысл? Только больнее будет. — Вы поможете вернуться мне домой, когда?..

Я уже задавала этот вопрос.

И он ответил, что поможет. Но вместо этого теперь опускает огромную и горячую ладонь на моё бедро. Обжигает одним касанием и ведёт выше, под майку.

— Конечно, помогу, — усмехается. — Но плату за твоё спасение я должен взять. Ничего не делается просто так. Согласна?

Я киваю, хоть и сильно боюсь своего первого раза. Чувствовать в себе чужого человека… Страшно. Очень. И наверняка необычно.

Интересно, каково это?

Ладонь задирает майку, и я сжимаюсь. У меня под ней ничего нет. Пальцы касаются ягодицы, и опять напряжение простреливает всё тело.

— Тебя вообще никто не касался? Не верю, что ты девственница. Красивая.

Этот комплимент заставляет сердце забиться быстрее.

— Я выросла в детском доме, — вспоминаю тот ужас, не желая в него больше погружаться. — И меня часто лапали и пытались залезть в трусы…

Поэтому я так сжимаюсь.

Боюсь не его.

А тех воспоминаний, которые накатывают волной и сносят меня.

— И ты до сих пор осталась девственницей? — усмехается, хватается за ткань майки и тянет её выше. Почти до пупка. Сжимаю вместе ноги, чтобы он не увидел, что там. Да, наверняка у него было много женщин, но… Он-то у меня первый. Никто ещё не видел меня неглиже. Мне вдобавок удалили все волосы, которые, как я считала, были для меня защитой. В детском доме это срабатывало. Парни там были брезгливыми, на удивление. Даже когда вышла из детского дома — боялась бритвы как огня. А здесь… Не могу расслабиться.

— Так вышло… — выдыхаю, чувствуя нежную, но настойчивую ладонь, которая сейчас так медленно касается меня, поглаживая. Соскальзывает на внутреннюю часть бедра, вызывая дрожь во всём теле.

Понимаю, что передо мной опытный мужчина, спаситель, которому я должна быть благодарна, и немного расслабляюсь.

Но всё равно стискиваю ноги, когда Валид хочет дотронуться ТАМ своими пальцами.

— Расслабься и раздвинь ноги, — звучит грозный приказ. — Или я перестану церемониться и войду в тебя, порвав. Хочешь?

Я отрицательно мотаю головой.

Чуть раздвигаю ноги, и в следующее мгновение впиваюсь ладонями в обнажённые плечи мужчины. Валид касается меня, проникая пальцами между нежных и чувствительных складок.

— Шире.

Я слушаюсь, прикрываю глаза и уже начинаю кусать губы.

Как же стыдно!

— Здесь касались? Отвечай честно.

Втягиваю носом воздух и киваю.

— Один раз. Но недолго. Это быстро увидели воспитатели и…

Не договариваю. Страшно становится.

Я не вижу выражения его лица. Он сейчас побрезгует? А дальше что? Выкинет? Это хороший расклад, но… Я не хочу. Куда я пойду без денег, без знаний языка? В посольство? Да меня быстрее за проститутку примут…

— А так?

Я сглатываю, когда большой палец накрывает что-то такое… Что проносит ток по всему телу. Валид делает одно круговое движение, а я хочу стиснуть ноги, только потому что внизу живота начинает странно тянуть.

Тепло разливается.

И тут же становится жарко.

— Нет…

Он не останавливается, ускоряется, и я не знаю, куда деть себя. Хочется отпрянуть, сказать перестать ему делать со мной такое… Что ноги не слушаются. Руки дрожат. А внизу… Магма растекается. По каждому уголку.

И делает это ещё сильнее, когда мужчина свободной рукой задирает майку всё выше. Срывает её с меня, а я не сопротивляюсь. Только рукой грудь прикрываю. Соски затвердели от странной ласки, и я не хочу показаться Валиду… распутной. Это же ненормально, что я так реагирую, да?

Горячие пальцы обхватывают запястье и убирают мою руку. Вот так неожиданно, резко.

И в следующую секунду мужчина наклоняется вперёд. Жарко целует в грудь, захватывая в горячий рот бусинку. От одного только языка я покрываюсь испариной и ощущаю это посасывание, вгоняющее в краску.

Дурно становится.

От всего.

И от искусно порхающих там, внизу, пальцев, и от покусываний, которые только…

Мысли мигом вылетают из головы.

Валид останавливается, проводит одним пальцем вдоль складок. И дотрагивается до изнывающего входа. Он горит. А ещё там… Постыдно мокро. Я чувствую, как влага скользит по коже, как и его конечность.

— Возбудилась, — шепчет мне в грудь и усмехается. — Быстро.

И от этого факта я готова провалиться сквозь кровать.

— Расслабься, сейчас будет приятно.

Послушно расслабляюсь и в следующий миг вытягиваюсь, когда он проникает в меня своим пальцем. Делает это так быстро, неожиданно, что я ничего не успеваю понять.

Он делает первый толчок, а мне становится так невыносимо жарко, что я хочу умереть.

Постыдный звук из горла сам вырывается наружу.

И мужчина, отстранившись, выпрямляется. Сидит на одних коленях. И смотрит на меня так… Что я сразу понимаю, что с ним. Видела такие взгляды не раз. Он… Хочет. Меня?..

— Узкая. Удобная. И… Мокрая.

Тяжело втягивает воздух носом и выходит из меня. Обхватывает тонкие бёдра ладонями, раздвигает их шире. А я руки свои не знаю куда деть. Но вот взгляд…

Сам приковывается к его штанам. К паху. Там… Огромная шишка. Да, я знаю, что там находится и почему она там образовалась!

В следующую секунду он снова проникает в меня двумя пальцами. Растягивает, но не больно. А потом делает первый толчок, от которого сводит ноги…

Наверное, я сейчас прощаюсь с жизнью.

Потому что, кажется, я умру.

С каждым толчком становится невыносимее дышать.

Я чувствую его там. Внутри. Обычные пальцы, но они что-то задевают. Странные импульсы летят в и так изнывающий низ живота.

Мне хочется кричать.

Но я только кусаю губы. Ворочаюсь изо всех сил.

И сама не понимаю, как опускаю взгляд вниз.

На Валида.

Широко распахиваю глаза при виде… Этого…

Мужчина, не останавливаясь, водит по своему члену ладонью. И я, растерявшись, даже задерживаю дыхание.

Огромная ладонь сейчас обхватывает ствол. Водит по нему, стирая ту прозрачную капельку с вершинки. Мама дорогая… Я впервые так близко вижу мужской орган. У меня вообще всё впервые, что сейчас происходит…

Я очень хочу дотронуться до него.

В детском доме меня называли любознательной, и кажется, моя любознательность никуда не делась…

— Пож-жалуйста, остановитесь… — прошу его, дрожа всем телом. Эти сводящие меня с ума ощущения никуда не пропадают. Только усиливаются. И я бьюсь в агонии, не зная, куда деться.

Но неожиданно он всё же останавливается. Я выдыхаю, не свожу ноги вместе. Пытаюсь утихомирить бурлящие чувства.

— Больно?

— Нет-нет, — проговариваю, суетясь. Встаю с кровати, чувствуя, как влага стекает между ног. Боже мой… Мне нехорошо.

Я резко сажусь, прикрывая то постыдное, и уже не обращаю внимания на грудь. Взгляд цепляется только за светлую головку. Я думала, что у арабских мужчин они… тёмные. Какого точно цвета, не знаю… Свет бьёт только из окна.

— Ты что, ещё и члена никогда не видела? — усмехается.

— Не видела, — говорю честно и присматриваюсь к внушительному органу. — Только на картинках.

— Урок биологии закончен? Я хочу тебя трахнуть, — издевается надо мной и заставляет покраснеть.

Я слышала это слово тысячу раз. Но именно из его уст оно звучит так вульгарно, пошло и возбуждающе.