Добро пожаловать на Пангею! (СИ) - Риддер Аристарх. Страница 37

Утро следующего дня выдалось дождливым. Октябрь, даже здесь на юге, это октябрь. Холодный ветер в сочетании с мелкими, противными каплями… бррр! В такую погоду надо сидеть перед камином, укутавшись в тёплый плед и пить вересковый чай или глинтвейн. Но это была не позволительная роскошь для всех участников предстоящего действа. Вместо этого, им предстоит убивать и умирать.

Гюнтер, сидя в седле своего коня смотрел в длинную подзорную трубу на свежий пролом в восточной стене. Ровные прямоугольники орочьей пехоты застыли на исходной позиции. Герцог знал, что в этой момент точное такие же прямоугольники, только железных кланов, готовы приступить к штурму западной стены. Посмотрев на часы, герцог повернулся и махнул рукой. Стоящий сзади него трубач подал сигнал к атаке. Тут же его продублировали остальные трубачи и орки двинулись ко рву. Сегодня им было даже проще чем в первый раз. Всё-таки дождь и ветер существенно затруднял стрельбу из луков.

***

Корнелия стояла на временной стене в западном проломе и ждала гостей. На неё надвигалось несколько отрядов штурмовой пехоты с лестницами в руках. Совсем скоро они достигнут стены и начнётся потеха. Вчера на совещании у графа Грилиша было решено бросить основные силы на оборону восточного пролома, западный пролом обороняло не более полутора тысяч мечников и стрелков. Правда их возглавляла сама Железная Дева! Та что, еще посмотрим кто кого!

Вот атакующие уже под стеной, тут же на них полилась кипящая смола и полетели камни. Крики раздавленных и обожженных людей начали раздаваться над полем битвы. Но это не останавливало железные кланы, ливень стрел им тоже был не помеха. Вот уже установлены лестницы и по ним карабкаются первые смельчаки…

Поначалу казалось что обороняющиеся легко справятся, потери железных кланов были просто чудовищны. Но вот несколько, особо лихих, бойцов закрепилось на стене и к ним стали подниматься их товарищи. Корнелия была в первых рядах тех, кто пытался им помешать, Её сабля, доспехи и щит были покрыты кровью, Она срубила под два десятка врагов, но их было слишком много. Вот уже их половина временной стены под контролем атакующих и они стали накапливать силы для рывка вниз на улицы первого кольца Аласкиви…

В это же время, на противоположной стороне города также разворачивалась кровавая драма. Мечники и синие кирасиры остервенело рубились в проломе с наседавшими на них орками. И делали они это достаточно успешно, выучка, качество оружия и самое главное, понимание того, что отступать некуда нивелировали превосходство орков в физических кондициях. Тем более, орки были без своего вожака. Обычно бесстрашный Урог, памятуя о том, что случилось с его сыном, Дурзогом, не полез вперёд, ведь если он погибнет, то нет никаких гарантий, что Гюнтер выполнит обещание и прикажет сцелить Дурзога. По законам Вольчих островов, калека не может быть королем, значит, есть не маленький риск что на троне окажется кто-то другой. Поэтому Урог и не рискнул лезть в гущу сражения. А без него орки были не так яростны.

— Ваша Светлость, уже три часа по полудни, а орки всё еще топчутся в проломе. Если вы хотите закончить сегодня, надо что-то менять. — Борух был рядом с герцогом и как и Гюнтер, смотрел в подзорную трубу.

— Да, ты прав, — сказал герцог и, повернувшись к трубачу, приказал:

— Играй сигнал отхода для Урога. — тот, тут же выполнил приказ…

— Ваше Величество, Его Светлость приказывает отступить, — сказал адъютант Урога, Булгур.

— Сам вижу. Командуй тут, я к Гюнтеррру, узнаю что всё это значит.

Булгур начал отдавать необходимые распоряжения, а Урог, ловко вскочил в седло своего верхового алита, эти двуногие хищные ящеры заменяли оркам Волчьих островов лошадей, и помчался к герцогу.

— Гюнтеррр, что тут происходит? Почему мы должны отойти?

— Спокойствие, Ваше Величество. Спокойствие. Я вижу, что твоя пехота отошла. Сейчас увидишь, что я задумал.

В очередной раз протрубила труба и на этот раз ей вторил залп бомбард, за ним второй а потом и третий. Начиненные огненным зельем ядра взрывались прямо в строю обороняющихся, оставляя широкие просеки из разорванных в клочья тел.

— Вот теперь, в бой! — Сказал Гюнтер.

Зазвучала команда, в прочем она была не нужна. Воодушевленные бойней в рядах врагов орки летели на новый приступ как на крыльях. Преодолев засыпанный ров, они столкнулись с уцелевшими защитниками города. И теперь, преимущество было полностью на стороне штурмующих.

***

Грудь Корнелии тяжело вздымалась, шёл уже седьмой час не прекращающегося боя. Девушка давно отбросила разрубленный щит, её верная сабля тоже осталась где-то в под стеной, погребённая под трупами своих и чужих. Сейчас в руках дочери Керона был меч-бастард, ранее принадлежавший какому-то бойцу железных кланов. Судя по эфесу, украшенному большим рубином и клинку матово-синего цвета, что безошибочно указывало на метеоритную руду, лучшую руду для производства холодного оружия, предыдущий владелец этого меча был не простым хирдманом. Это был Ивар, натиск его воинов вынес его прямо на железную деву и она, наглядно показала ему, что не только бойцы железныъх кланов хороши в схватке, уроки её наставника не прошли даром и девушка, поймав старшего сына Эрика ложном замахе, отсекла ему правую руку. От верной смерти его спасло только самоотверженность товарищей, прикрывших её от рязъяёрённой фурии.

Всё было плохо. Вернее, плохо было утром, а сейчас всё было безнадёжно. Остатки защитников западной стены были оттеснены к воротам третьего кольца, воины кланов разрушили временную затычку в проломе и через него нескончаемым потоком шли войска герцога. Скованные железной дисциплиной и волей Гюнтера они пока не занимались бесчинствами в городе, но скоро к этому придёт.

Под контролем Гюнтера уже было первое и второе кольцо Аласкиви. Пролом восточной стены тоже пал. От королевского дворца герцога отделяли хлипкие стены и ворота третьего кольца да полторы тысячи израненных защитников. Фактически, для Остейзии всё было кончено.

На истерзанный город упала ночь. Гюнтер приказал блокировать третье кольцо не участвовавшими в бою силами и отложил финальный штурм на завтра. Он хотел насладиться своим триумфом под светом солнца, а не под покровом ночи.

***

— Ваше Величество, это конец, — Бабетта не узнала голос своей бывшей фаворитки, — завтра всё будет кончено. У вас есть два выхода. Бежать или сдаться. Я говорила с канцлером Норбертом перед его смертью. Рядом с храмом Растуса Великого есть туннель, пройдя по нему, можно оказаться за пределами городских стен. Дальше, если на то будет воля богов, вы сможете бежать на восток. Штормград еще держится. А потом в Штирию или Кяхт.

В бывшем кабинете Торстейна были всего трое: Бабетта, мадам Флора и Корнелия. Сейчас девушка, фактически была командующим гарнизоном Аласкиви. Граф Грилиш погиб во время обстрела восточного пролома, капитан Каст принял смерть от какого-то безвестного орка, остальных офицеров тоже вырубили.

— Я не знаю Кора. Я всего лишь женщина. Мне страшно, что делать?

— А я, по-вашему, кто? Я тоже женщина и что с того!? — накопившаяся усталость и боль от гибели товарищей дала о себе знать и Корнелия, буквально прокричала в лицо королевы: — Да, я тоже женщина. Но я целый день убивала врагов Вашего Величества, хотя могла, как другие фрейлины, забиться в угол и ждать, перед кем раздвинуть ноги! — Корнелия собиралась сказать еще что-то, но её перебила мадам Флора.

— Тихо, юная леди. Я уверена, что Её Величество прекрасно поняла твою мысль. И все присутствующие в этом кабинете понимают, что сейчас необходимо вывести её Величество из города. Пока королева на свободе, война не окончена.

— Да, Корнелия, мы высоко ценим твой вклад в оборону города. И мадам Флора права. Мне необходимо выбраться из города.

— Хорошо, Ваше Величество. Пойдёмте.

Через три четверти часа Бабетта и Корнелия, в сопровождении невесть как уцелевшего десятка синих кирасир были у входа в туннель. Вообще, надо сказать, что синие кирасиры удивили весь гарнизон Аласкиви и посрамили завистников, считавших что лейб-гвардия способна только красоваться на парадах и в караулах, валять дворцовых служанок и фрейлин, да жрать и пить в три горла. В реальности оказалось, что лейб-гвардия стояла насмерть, умирала, но не отступала.