Прелестная наставница - Энок Сюзанна. Страница 11

— Можешь приступить сейчас.

— Дьявол и вся преисподняя! Ну, ладно. Короче я подумываю о женитьбе.

Наступило долгов молчание. Потом Люсьен осторожно спросил:

— С чего бы это?

— Ну, мне уже двадцать шесть… Словом, подумываю, и все тут!

— Понятно. Фамильный долг.

Теперь ему стало ясно, почему виконт не желал распространяться на эту тему: высший свет давным-давно приклеил Люсьену ярлык закоренелого холостяка, да и сам он был того же мнения. Никто пока не слышал о перемене в его планах.

— Именно так, фамильный долг. — Роберт смерил его подозрительным взглядом. — Ну и что? Что в этом плохого?

— А какую женщину ты предпочитаешь на роль жены?

— У нас с тобой разные вкусы, так что не трудись сватать мне своих знакомых.

— Я только хотел узнать, какова должна быть виконтесса де Белтон.

— Так это простое любопытство?

— Ну да.

В памяти Люсьена все еще была свежа беседа с Александрой и то, как она отозвалась о его предпочтениях в отношении будущей жены. Ему в самом деле было любопытно, что скажет Роберт.

— Ну… не знаю! Но я пойму, что это она, как только увижу.

— Должны же у тебя быть хоть какие-то общие представления!

— Общие? Хм… Конечно, они есть! Красивая, из достойной семьи, с хорошим приданым. Ну и не совсем глупая.

— А это еще зачем?

— С тобой невозможно разговаривать! — взвизгнул виконт, заставив окружающих вздрогнуть. — Затем, что мне придется прожить с ней всю жизнь! Брак — это святыня!

Эх ты, смешной романтик, подумал Люсьен.

— Брак — это сделка, приятель. Сделка, и ничего больше.

— Боже правый! Даже если так, ты не станешь молчать всю жизнь. Тебе захочется время от времени разговаривать со своим деловым партнером.

— Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что брак — это законный способ произвести наследника, а если повезет, заодно и приумножить состояние.

— Послушай, Люсьен! Только потому, что твой отец…

— Оставь моего отца в покое. Это был гнусный распутник! Он женился, чтобы продолжить род. Помимо необходимых для этого моментов совокупления, брак не имел на его жизнь никакого влияния.

— Знаешь что? — Роберт поднялся. — Мне жаль несчастную, которая решится связать с тобой жизнь.

— Мне ее тоже жаль. — Люсьен демонстративно зевнул. — Сядь, дружище, и давай сыграем в пикет. Обещаю сменить тему.

Как видно, у Белтона не было на этот вечер никаких иных планов, и, немного поломавшись, он все же снова сел.

— Как было в «Калверте»? — спросил Люсьен, сдавая карты.

— Смертельно скучно! Скажи, а это наверняка? Короли! Бубен.

— Король червей, семнадцать очков. Что наверняка?

— Я слыхал, ты будешь во вторник у Говардов.

— Слухи расходятся прямо-таки со скоростью ветра. Ну буду, а что?

— Если тебе надоело даже в «Калверте», общество Говардов тебя убьет.

— Я намерен сбыть с рук исчадие ада, а потому должен бывать с ней в свете. Не в «Калверт» же ее вести! Кстати… — Люсьен окинул виконта оценивающим взглядом, — ты тоже будешь у Говардов?

— Чего ради?

— Ты сказал, что подумываешь о женитьбе. Моя кузина подумывает о замужестве. Мы могли бы убить двух зайцев одним махом.

— Хочешь сбыть мне свое исчадие ада? Я-то думал, мы друзья.

— Но кузина отвечает твоим основным запросам.

— Допустим, она из хорошей семьи. А остальное?

— Сам увидишь, если будешь во вторник у Говардов.

Виконт задумался.

— Что ж, согласен. Так и быть, напрошусь на приглашение и, надеюсь, не пожалею.

— В этом я даю тебе слово, — буркнул Люсьен и криво усмехнулся, сознавая, что сам загнал себя в угол.

— Как прогулка, мисс Галлант?

— Благодарю, Уимбл, превосходно.

Глянув поверх плеча дворецкого, Александра не обнаружила в холле никаких следов лорда Килкерна и едва сумела скрыть разочарование. Накануне она легла, так и не дождавшись его, и надеялась на встречу утром — не в том смысле, что скучала по нему, просто они не успели обсудить все детали подготовки к предстоящему дебюту Розы.

— Вы свободны, Мэри, — обратилась она к горничной, вместе с которой выходила в парк. — Благодарю за компанию.

— Завтра с вами пойдет Салли. Милорд приказал одной из нас непременно вас сопровождать, когда вам понадобится выйти.

— Это очень любезно с его стороны, но если у вас есть более важные дела…

Судя по рассказам Розы, граф был далеко не столь мил с предшественницами Александры.

— Скажите, Уимбл, милорд уже поднялся?

— Он встал с рассветом и сразу выехал верхом, сказав, чтобы его не ждали раньше сумерек.

— Понимаю.

— Милорд оставил вам записку, мисс Галлант. — Дворецкий взял со стола серебряный поднос, на котором белел листок бумаги, и Александре пришлось приложить усилие, чтобы сразу его не схватить. Развернув листок по дороге в свою комнату, она отметила, что почерк графа вполне отражает его личность — он был ровным, чуть угловатым и летящим. Казалось, глядя на него, можно было слышать иронический голос человека, которому он принадлежал.

«Мадам Шарбон известно, что для вас открыт щедрый кредит и что все должно быть готово ко вторнику. Она вас ожидает. Потрудитесь обновить также свой гардероб соответственно случаю. Килкерн.».

Прямо-таки образчик любезности! Александра хмыкнула и пошла переодеться.

Когда она снова спустилась в холл, там ее уже ждали обе леди Делакруа, и не просто ждали…

— Я не потерплю! — возмущалась Фиона.

— Мисс Галлант! — оживился дворецкий при ее приближении. — Карета у подъезда!

— Вообразите, мой несносный племянник приказал, чтобы нас отвезли к модистке в закрытой карете! И это в такой чудесный день! Бездушный, черствый человек!

— Очевидно, у лорда Килкерна были на то причины, — примирительно сказала Александра и первой пошла к дверям.

— Он просто тиран! Пошел в родню по отцовской линии, в которой были сплошь тираны! К счастью, почти все они уже в могиле!

— Мама, я хочу поскорее увидеть мадам Шарбон, — захныкала Роза. — Если мы сейчас же не выедем, кузен может вернуться и вообще запретить нам эту поездку!

— В самом деле может, — поддержала Александра свою подопечную, отчасти для пользы дела, отчасти от души.

Хотя и закрытая, карета была невероятно роскошной, она уселась на мягкий плюш сиденья с тихим вздохом удовольствия. Когда ей в первый раз довелось пользоваться этим экипажем, она была слишком взволнована, чтобы оценить его удобства. Миссис Делакруа, напротив, шумно жаловалась на жизнь — по ее словам, таким манером перевозили только государственных преступников, навсегда лишенных их законных прав.

— А вы знакомы с мадам Шарбон? — спросила Роза, нервно сжав руку Александры.

— Нет, но я много о ней слышала. Говорят, это лучшая модистка не только в Лондоне, но и во всей Англии. Просто чудо, что лорд Килкерн пробился к ней так скоро.

— Наверняка он тиранит и ее! — высказалась Фиона, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в щель зашторенного окошка. — Боже, как чудесно снаружи! Подумать только, а нам запретили даже прогуливаться по улицам!

— Ну почему же? — возразила Александра. — Без сомнения, лорд Килкерн ждет подходящего момента, чтобы представить вас обществу.

Фиона хмыкнула и принялась томно обмахиваться платком. Было совершенно очевидно, что именно в ней состоит главная проблема — в отсутствие грозного графа она становилась совершенно неуправляемой. Даже если Роза будет блистать в свете, как мастерски ограненный бриллиант, все женихи разбегутся уже при одном виде ее мамаши.

Александре приходилось иметь дело с соперничеством сестер, но с подобной помехой — никогда. Мать разрушала все шансы дочери на успех. Глянув на Розу, которая буквально вибрировала от нервной энергии, Александра дала себе слово сделать все от нее возможное, чтобы преодолеть это почти непреодолимое препятствие.

Карета, остановившись, покачнулась от прыжка лакея с запяток. Дверца отворилась, была опущена подножка, и пассажирки одна за другой ступили на брусчатку Бонд-стрит. В обе стороны от них тянулись магазины, магазинчики и лавки, открытые исключительно ради того, чтобы удовлетворять малейшую прихоть сильных мира сего. Поскольку сезон еще не начинался, можно было не опасаться толкотни на тротуарах, однако через пару дней Бонд-стрит предстояло принять весьма бурный человеческий поток.