Прелестная наставница - Энок Сюзанна. Страница 37

— Если запереться, то слуги…

Он вскочил, схватил Александру за руку и потянул за собой к двери, затем, повернув ключ, прижал ее к прохладной лакированной поверхности и впился губами ей в губы. Если прошлой ночью Люсьен был сама нежность, сама осторожность, то теперь отбросил всякую сдержанность. И неудивительно, ведь с ее девственностью было покончено!

В следующее мгновение Александра увидела себя на краю стола.

— Люсьен, слуги не глупы, они сообразят, что здесь происходит! — прошептала она, стараясь выровнять дыхание.

— Тогда нам надо торопиться.

— Да, но… Боже мой!

Руки Люсьена, пробравшись под ее юбки, двинулись вверх поднимая подол.

— Что ты делаешь? Ну хорошо, хорошо. Только быстрей!

Люсьен расхохотался.

— Я постараюсь.

Он стянул брюки вниз по бедрам, ровно настолько, чтобы освободить себя. Прижав Александру к себе и целуя ее, он овладел ею. Чтобы удержаться на краю стола, она обвила руками его шею. Как упоительно ощущать внутри его быстрые толчки, хотя это и причиняет легкую боль! Александра не заметила, что улыбается.

— Нравится?

— Очень! Я и не знала, что так тоже можно Я хочу сказать, не в постели!

— Это только второй урок. Впереди у нас еще многое.

— Многое?

В какой-то момент Александра перестала сознавать себя и очнулась лишь тогда, когда наслаждение отхлынуло.

— Многое… очень многое… — Люсьен наконец-то выпустил ее из объятий.

Из гостиной доносилось энергичное бренчание фортепиано, перенесенного туда по просьбе Александры. Инструмент был антикварный, и Люсьен обычно жалел его, но дело того стоило — колотя по клавишам Роза не лила слез. Надо сказать, она ни разу не шмыгнула носом с того дня, как был назначен бал, да и вообще вела себя тише воды, ниже травы.

— Как ты думаешь, Лекс, кто первым сделает мне предложение?

Люсьен замер, так и не войдя в гостиную, и напряг слух, чтобы расслышать ответ через ужасающую пародию на Бетховена.

— А от кого бы ты хотела его получить?

Все три дня Александра или избегала Люсьена, или являлась в чьем-то сопровождении, чтобы исключить всякий намек на интимность. Он знал, что она желает его ничуть не меньше, это можно было без труда прочесть в ее взгляде. И все же она сопротивлялась. А как ему хотелось дать еще один урок наслаждения!

— Н-не знаю… — протянула Роза. — Лорд Белтон очень мил, но мама от него не в восторге.

— Роза, дорогая! Я знаю, существует фамильный долг, но разве твои предпочтения совсем не идут в счет?

Музыка, слава Богу, умолкла. Люсьен прижался ухом к двери, радуясь, что дерево больше не вибрирует от грохота клавиш.

— У мамы, кажется, свои соображения, и ей не до моих предпочтений.

— Я рада, что ты отличаешь хоть кого-то в этой расфранченной толпе. В самом деле, лорд Белтон мил, и это очень важно. Ты же не хочешь замуж за человека, неприятного тебе?

Люсьен сдвинул брови. Какая досада, что женщина настолько образованная, тонкая и умная, как Александра, должна опускаться до самых примитивных доводов! Он спросил себя, к какой категории она относит его, и нахмурился еще сильнее: вряд ли в ее представлении он принадлежит к людям милым и приятным.

— А правда, кузен изменился? Даже мама это заметила.

Подумать только, какая наблюдательность! Выходит, и пустоголовые особы ее не лишены.

— Да, он изменился. Ты его не спрашивала, на какой день перенесен ваш пикник с виконтом?

Дьявольщина! Пикник совершенно вылетел у Люсьена из головы. Впрочем, может, оно и к лучшему. Как ни хотелось ему избавиться от Розы и Фионы, именно их жизнь в Балфур-Хаусе гарантировала присутствие Александры.

Люсьен отстранился от двери, и как раз вовремя.

— Вот ты где, племянник! А я тебя повсюду ищу. Ты занят?

— Да вот, собирался осмотреть бальный зал.

— Значит, тебя интересует предстоящий бал? — обрадовалась Фиона.

— Ну не то чтобы…

— К сожалению, прислуга не разделяет твоего энтузиазма. Я только что узнала — Уимбл до сих пор никого не послал к печатнику за образцами пригласительных билетов. А между тем бал уже через неделю! Или я что-то путаю?

— Нет, все верно. — Люсьен отвернулся, намереваясь закончить разговор.

— Еще Уимбл считает, что ты не одобришь мои затраты на убранство.

Дворецкий к старости стал что-то уж очень болтлив, подумал Люсьен.

— Поскольку это мои затраты, — сказал он, подчеркнув, слово «мои», — я в самом деле не одобрю покупку двух сотен ярдов розового бомбазина.

— Почему розового? — удивленно спросила юная кузина, появляясь в дверях. — Ты же остановилась на желтом.

— Сочетание цветов должно выглядеть вполне прилично, — Заметила Александра, выходя следом за ней.

Взгляд Люсьена словно сам собой потянулся к ней. Точнее, к ней потянулось все его существо. Если он надеялся излечиться от одержимости этой женщиной, заполучив ее в постель, то добился прямо противоположного результата, прежние муки вожделения просто в счет не шли по сравнению с нынешними страданиями.

— Пусть решает Люсьен, — неожиданно заявила Фиона, явно намереваясь к нему подольститься.

— Что это я должен решать? — спросил он с подозрением, поскольку успел совершенно отвлечься от разговора.

— Так розовый или желтый?

— По мне, оба цвета друг друга стоят!

— Значит, я могу купить бомбаз…

— Нет! Если вам по душе убранство борделя, почему бы заодно не послать за шлюхами?

— Племянник!

У Александры вырвался странный звук — нечто среднее между возмущенным аханьем и сдавленным смешком.

— Милорд, следите за своей речью!

— Значит, бал не состоится? — Роза тут же шмыгнула носом.

Люсьену очень хотелось высказаться в том духе, что это было бы для него величайшим облегчением, но его остановило разочарование, отразившееся на лице Александры. Они и без того почти не виделись, и вряд ли стоило дальше осложнять их отношения.

— Никуда твой бал не денется! — проворчал он, — Вот что, раз уж мисс Галлант взяла на себя ответственность за твое продвижение в свете, пусть она выбирает цветовую гамму и… и все прочее. Она же просмотрит список гостей.

— Ну нет, я не позволю гувернантке принимать столь важные решения — выкрикнула Фиона, багровея.

— Еще как позволите, — процедил Люсьен, подступая к ней, — иначе ноги вашей не будет на этом балу!

— Я постараюсь, чтобы день рождения Розы прошел как можно удачнее, — поспешно вмешалась Александра. — Надо же мне как-то отрабатывать свое жалованье!

Люсьен предпочел пропустить эти слова мимо ушей, зато Фиону они несколько успокоили, и ее апоплексический румянец поблек.

— Ну, хорошо. И все же я настаиваю, племянник, чтобы ты просмотрел список вместе с нами. Ты просто обязан участвовать в приготовлениях!

— Хватит и того, что в них участвует мой кошелек, с остальным разбирайтесь сами. Побольше холостяков! Соберите их хоть со всего города, лишь бы уместились.

— Кузен, ты бывал на таких изысканных балах, которые мне и не снились, — неожиданно произнесла Роза, трогая его за рукав. — Я хочу, чтобы наш бал тоже всем запомнился надолго. Твои советы могут помочь.

Гарпии, похоже, сговорились! Желание высказать все, что он думает насчет бала и насчет их самих, стало почти невыносимым, и Люсьен непременно поддался бы ему, если бы не римская богиня с бирюзовыми глазами, стоявшая чуть в стороне. Если бы он дал волю раздражению, потом ему пришлось бы спасаться бегством. Куда? В клуб, где его непременно отыскал бы Роберт Эллис, назначил день для пикника и, чтобы окончательно насолить, сделал бы Розе предложение. Тогда Александра заведомо исчезла бы из его жизни. Но еще раньше пришлось бы выслушать от нее новые упреки в черствости, да еще и унижаться перед Розой, прося прощение.

Куда проще было пойти на поводу у событий, что Люсьен и сделал.

— Ну, раз все вы полагаете, что от меня будет польза…

От радости Фиона закудахтала так громко, что у него зазвенело в ушах, и это отнюдь не улучшило его настроения.