Гомункул - Блэйлок Джеймс. Страница 23

Дрейк был ошарашен, говорю вам, когда горбун вынырнул из-под своей драпировки: подбородок в крови, а стол усеян объедками.

— Богом клянусь… — прервал рассказ Годелла капитан, который, привстав, начал всматриваться в глубь лавки. — Да там, не иначе, окно распахнуто, или я сонливый юнга!

Он похромал за прилавок, зажег свечу и скрылся в комнате, где стоял морской сундук, опустевший после нанесенного Кракеном визита. Гневный вопль капитана поднял на ноги и всех остальных членов клуба.

Немедленно были зажжены газовые светильники, а окно прикрыто и заперто. На полу обнаружились подзорная труба, секстант и два обломка дубовой планки. Капитан нагнулся над сундуком, вышвырнул наружу свинью с саблями и почти сразу догадался, что укрытый под полом ящик исчез. Он грохнул крышкой, снова распахнул окно и перегнулся в переулок, под падавший ливень. Сначала ничего рассмотреть не удавалось, но молния любезно помогла капитану, ненадолго озарив непроглядную ночь. Он обернулся к своим соратникам и беспомощно всплеснул руками.

— Что-то украдено?

Вопрос Сент-Ива был риторическим, учитывая хлам на полу и открытое окно.

— Так и есть, — выдохнул капитан, вперевалку шествуя к стулу. Но, просидев на нем не больше нескольких секунд, подскочил и метнулся к двери, а затем с криком ворвался в пустую комнату Кракена. Там его встретила тишина.

— Кракен сбежал! — ахнул Сент-Ив.

— Мерзавец! — прокричал капитан.

— Возможно, — невозмутимо возразил ему Годелл, — Кракен и сам стал жертвой вора. Не будем торопиться с заключениями.

— Ну конечно, — согласился Сент-Ив. — Готов поставить на чердачника, который искал чертежи двигателя. Я и сам сцепился с ним совсем недавно. Держу пари, он влез сюда через чердак, взломал сундук капитана и сыграл с Кракеном какую-то злую шутку, пока Дрейк отвлекал нас в лавке. Это ясно как день, — Сент-Ив поскреб подбородок, уставясь в пустоту. — Но обязательно ли этот тип в сговоре с Дрейком?

Вопрос не был обращен ни к кому конкретно, но Годелл ответил.

— Дрейк владеет домом на Уордор-стрит — одним ив многих. Ваш грим, кстати, был чуточку простоват. И это на меня вы наткнулись, после того как завладели часами.

Беседу прервало появление в комнате капитана, который сразу принялся размахивать почти пустой бутылкой виски, обнаруженной под кроватью Кракена.

— Вот в чем дело! — кричал он. — Пьянчуга смылся с… с моей собственностью, ошибки нет! Не было никакого вора — здесь, под самым нашим носом, — который похитил человека и обокрал меня. Нет, сэр! Это он, это Кракен смылся с моими вещами, и бесполезно пытаться его обелить.

— С какими вещами? — невинно поинтересовался Сент-Ив. — Может, мы сумеем возместить пропажу?

Капитан умолк и рухнул в кресло, подняв небольшое облако пыли. Он погрузил лицо в ладони, и его гнев явно развеялся, стоило Сент-Иву задать свой вопрос. Подняв глаза на сгрудившихся вокруг друзей, капитан попытался заговорить, но взглянул на Джека и покачал головой.

— Оставьте меня, дайте подумать, — просто произнес он и еще глубже осел в кресле, внезапно показавшись остальным до крайности измученным и старым. В лице его проглянули глубокие морщины, причиненные сотнями тысяч морских миль, бесчисленными штормами и беспощадным экваториальным солнцем.

Оконную раму сотряс удар грома. Члены клуба, собрав плащи и шляпы, молча готовились отправиться в путь под проливным дождем. Чтобы найти убежище, Джеку и Киблу стоило лишь пересечь Джермин-стрит, но Сент-Иву и Годеллу предстояло добираться куда дальше. Приглушенный бой часов было слышно сквозь барабанивший ливень — два печальных удара, сообщивших прежде всего, что для кэбов уже поздновато и что Сент-Ива, по крайней мере, ждет долгая мокрая прогулка. «Богемский сигарный салон» находился примерно в полумиле к северо-востоку, а «Бертассо» — в Пимлико, в трех милях на юго-восток, что означало: около шести кварталов Годеллу и Сент-Иву предстояло одолеть вместе, по Джермин-стрит через Хеймаркет. Все были недовольны внезапным завершением сегодняшнего заседания клуба. События развивались так стремительно, что назрела необходимость решительного, действенного ответа. Встреч за сигарами и элем раз в две недели явно было недостаточно.

Сент-Ив почти ничего не знал о Годелле, который являлся прежде всего другом капитана Пауэрса, и похоже, с весьма недавних пор. И все же он оказался глубоко вовлечен в историю с Нарбондо и Дрейком, хотя в причинах этой вовлеченности Сент-Иву не удавалось до конца разобраться. Если на то пошло, как сам капитан Пауэрс оказался так плотно в нее замешан? Зачем Нарбондо ошивался возле табачной лавки, если его и вправду там видели? Правда, он мог — только зачем? — наблюдать за домом Кибла по совету, скажем, того же Келсо Дрейка. Сплошная путаница. Сент-Ив мечтал поскорее вернуться в Харрогейт к своим приборам и с головой окунуться в вопросы физики и астрономии, консультируясь с уравновешенным, образованным Хасбро. Он почти обонял ароматы стальной стружки и горячего масла мастерской Питера Холла, коренастого дорчестерского кузнеца, который занимался постройкой клепаного корпуса космического корабли. В Лондоне слишком многое отвлекало, чертовски настойчиво требуя внимания.

Как раз нынче вечером пришло письмо из Королевской академии. По причине осведомленности Сент-Ива о полете Бердлипа и его дружбы с необщительным Уильямом Киблом он удостоился приглашения поучаствовать в нескольких исследовательских программах, включая изучение поразительного дирижабля Бердлипа, который был замечен над Датским проливом, высоко в разреженном воздухе стратосферы; аппарат сворачивал к Исландии, выходя на курс, способный вновь провести его над Лондоном. В Рейкьявике готовились экспедиции на шарах. Были причины предполагать, что дирижабль готовится к резкому снижению или даже к приземлению в течение ближайших недель. Аппарат мог — кто знал наверняка? — просто рухнуть на лондонские крыши, как спущенный аэростат.

Специфические знания профессора могли бы оказаться полезны. И разве он не знаком с игрушечных дел мастером Киблом? Не согласился бы он, к примеру, использовать свое влияние… Настоящее давление. Ему предлагалась сделка. Условия такие: Сент-Иву следовало бросить свою работу, запереть лабораторию и отправить Хасбро отдыхать в Скарборо. Взамен Королевская академия проморгается от невежества и научных предрассудков, протрет наконец очки и согласится рассматривать Сент-Ива не как эксцентричного сумасшедшего, а как коллегу.

Почему человеку не дадут просто заниматься своим делом? Почему он вечно встает кому-то поперек горла? Кто все эти люди, и по какому праву они претендуют на его время? Натуральное беззаконие. Ответ прозрачен, как уайтфраерский хрусталь, однако и дня не проходит без письма о какой-либо новой тайне, жалобе или просьбе, без какого-нибудь хамоватого типа в высоченной шляпе, подглядывающего за тобой в окно, без какого-то давно пропавшего Кракена, который выныривает вдруг из переулка и крадет не поддающиеся описанию безделушки у твоего друга в самую дождливую и бездарную из вообразимых ночей, — во имя всего святого, что подобная ночь могла забыть в гостях у весны?

Вода нитками сверкающих бус лилась с полей фетровой шляпы Сент-Ива; вымокший плащ, вконец отяжелев, напомнил ему о стальных кольчугах. И когда уже стало казаться, что ливень берет паузу, а тени глубоких дверных проемов начинают сгущаться, проступая из пелены тумана, прогремел трескучий удар, молния озарила крыши и обратила в бегство силы, пытавшиеся усмирить непогоду. Ветер, предвещавший сокрушительный ливень с беззвездных небес, настоящий потоп, рванул вдоль улицы, хлопая полами плаща Сент-Ива и заставляя его хозяина трястись от озноба. Двое мужчин вжались в дверной проем погруженного в темноту дома, где их были бессильны достать и ветер, и влага.

— Убийственная ночь, — мрачно высказался Сент-Ив.

— М-мм, — отозвался его спутник.

— Что же, по-вашему, стащил Кракен? — спросил Сент-Ив. — Конечно, это совсем не мое дело, хотя закрадывается подозрение, что скоро оно станет моим. Просто капитан выглядел настолько… подавленным случившимся. Таким я его еще не видел.