Миссия "накорми" или Как боги ошибаются (СИ) - Болотина Ксения Александровна "za86za86". Страница 7

Бедные мужики, ну, по крайней мере, я видела пока что только мужчин. И вот как их теперь оставить без помощи? А, меж тем, кто бы мне помог… Значит, будем помогать друг другу.

— Погоди ты, — отобрала у Марена горшок с водой и направилась на выход. — Пошли, наберем чистой, и я покажу, как надо ее пить.

Дойдя до открытой настежь двери, обернулась и едва не расхохоталась. Марен все так же сидел на своем месте, только смотрел на меня с такой вселенской обидой и тоской, что я, не удержавшись, весело фыркнула и, попытавшись скрыть смех, мужик же, обидится еще, резко развернулась к нему спиной, но моя нога соскользнула со ступеньки, и я опасно накренилась. Уже приготовилась к полету и болезненному приземлению, как меня ловко подхватили на руки, прижали к уже знакомой широкой груди и посмотрели как на неразумного ребенка.

Если честно, то такой уверенный в своем превосходстве и силе Марен, нравился мне куда больше того потерянного и обиженного.

— Спасибо, — расплылась в улыбке. — Ты снова меня спас, — скрыть восторг в своем голосе мне не удалось, и это поставило красненького в тупик, заставив его вновь нахмуриться и задумчиво посмотреть на меня.

А я что? Я молчу, улыбаюсь и откровенно наслаждаюсь его объятиями. Этого не объяснить, но, думаю, женщины сейчас поймут меня и мой восторг. Рядом со мной симпатичный мне мужчина, воин, высокий, опасный, но такой трогательно-заботливый и, несомненно, сильный. И вот этот идеал мужчины, не напрягаясь, не ыкая, не экая, ни пыхтя от натуги, стоит и спокойно держит на руках мою совсем не худую тушку. Блеск, и так приятно, что хочется зарыться пальцами в его темные волосы и посильнее прижаться к широкой груди, правда, перед этим не мешало бы содрать эту красную броню, которая мешала почувствовать тепло его тела.

— Как его починить? — выдернул меня из мечтаний грустный голос Марена.

Не успела и рта раскрыть, как он, продолжая держать мою тушку на руках, присел на корточки и усадил меня на свое колено. Все, я окончательно была покорена этим мужчиной.

Пока я снова летала в облаках и капала слюной на красненького, он одной рукой придерживал меня, неодобрительно косясь на длину моего одеяния, второй пытался собрать черепки от разбитого горшка.

— Не надо его чинить, — ответила я на заданный ранее вопрос. — Да и не сможешь, разве что склеить, но это муторно, ненадежно и неосуществимо. Клея нет, — развела руками в ответ на вопросительный взгляд мужчины. — Отпускай меня, — качнула ногами, — пойду, достану другой горшок.

— Куда пойдешь? Где достанешь? — в Марене тут же включился воин и защитник. — Кто тебе его дал и что взял взамен?

— Туда пойду, — ткнула пальцем на дверной проем. — Возьму в шкафу, рядом с которым ты сидел, — решила пояснять ему в порядке заданных вопросов. — Никто не давал, сама нашла, сама отмыла. Следовательно, никому ничего не должна.

Мужчина смерил меня недоверчивым взглядом и поставил на ноги. Снова улыбнулась красненькому, на этот раз восхитившись его ростом и, развернувшись, запнулась за порог.

И снова знакомые руки и уже привычный, осуждающий взгляд.

— Темно же, — пожала плечами, стараясь оправдать свою неуклюжесть. — Не видно толком ничего.

Марек нахмурил брови, поджал губы, и кажется, что в его глазах пылает серебристый огонь, но это всего лишь иллюзия, игра холодного света луны, что сейчас освещает его суровые черты лица.

— Стой, — отдал мне команду и соединил ладони, под которыми разгорелось белое свечение. — Держи, — медленно развел руки и протянул мне короткую, тонкую, светящуюся палочку.

Несмело притронулась к светящейся палочке одним пальцем. Умом понимала, что красненький не хочет причинить мне вреда, но глаза видели раскаленный добела прут железа. Шумно выдохнула, поняв, что не чувствую от светящейся палочки жара, и куда более смелее сжала ее всеми пальцами.

— Спасибо, — снова поблагодарила Марена за заботу и уже смело пошла доставать горшок, так как палочка давала достаточно света, чтобы осветить всю комнату, а не только нужный мне шкаф.

Марен кивнул головой, принимая благодарность, и последовал за мной шаг в шаг. Он просто смотрел, никак не комментируя мои действия и в этот раз не пытаясь ничего выхватить из моих рук.

Достав горшок, закрыла шкаф и молча пошла навыход, спустилась по ступеням и, идя по хорошо протоптанной тропинке, еще б ей не протоптаться, весь день туда-сюдаходила, добрела к своей глубокой луже.

— Собственно, вот, — обернулась и смутилась под пристальным взглядом мужчины. — Сейчас отмою, — приподняла горшок, — и сможешь попить.

Марен снова кивнул и перевел свой взгляд на воду в роднике, а я задалась вопросом: насколько хорошо он видит в темноте?

— Посветишь мне? — протянула ему светящуюся палочку. — Мне нужны обе руки. Только свети так, чтобы мне было видно горшок, — прошу, когда Марен забирает у меня свой длинный фонарь.

Пока мыла горшок, заметила, что становится все светлей и светлей, а когда подняла голову, ахнула от восхищения. Прямо над моей головой, в воздухе, висели четыре светящихся палочки. Марен стоял чуть в стороне и с каким-то благоговением смотрел на меня, не отрывая глаз.

Пожала плечами, зачерпнула горшком немного воды и, повернувшись к красненькому, сделала несколько глотков напоказ, после чего протянула горшок Марену. Тот взял его трясущимися руками и повторил вслед за мной, а я запоздало подумала о том, что, наверное, стоило набрать новой воды и только после этого протягивать горшок мужчине, а, впрочем, судя по его стону блаженства и довольному лицу, он совсем не против пить со мной с одной посуды.

— Богиня, — посмотрел на меня влюбленными глазами, такими же смотрел на меня и парнишка, которого я повстречала чуть ранее у забора, и он тоже обозвал меня богиней.

— Не богиня я, — буркнула, смутившись от бросаемых на меня взглядов, и, забрав горшок из рук Марена, зачерпнула воды. — Снимай свои фонарики, и пошли в дом, будешь мне рассказывать, как вы докатились до такой жизни, что голодаете при изобилии продуктов и возможности их добыть.

Красненький снял светящиеся палочки одним взмахом руки, две погасил, две подвесил над моей головой, и те всю дорогу плыли за мной по воздуху. Я изредка на них косилась, но понять, как все это работает, даже не пыталась. А стоило мне ступить за порог, как палочки разлетелись по разным углам, таким образом освещая всю комнату достаточно ярко, чтобы не было темных углов. Мне даже как-то стало более теплее, и появилась надежда, что мне удастся устроиться в этом мире, желательно, рядом с этим мужчиной.

Поставила воду на стол рядом с откусанным мной абрикосом, на который хмуро смотрел Марен. Взяла фрукт и медленно поднесла его к своему рту, красненький ощутимо напрягся, но хоть не стал вновь выхватывать еду у меня из рук.

— Почему ты решил, что мне станет плохо после того, как я съем абрикос? — села на сооруженную мной кровать, указав Марену на единственный отмытый стул.

— Мы все пытались есть то, что растет на этой планете, и всем было очень плохо. Кому-то меньше, кому-то больше.

Я примерно догадывалась, что с ними всеми происходило, но не была полностью в этом уверена.

— Ты можешь осветить магией темноту, но не можешь с помощью этой магии понять, что вам можно есть, а что нельзя? — нет, ну бред же, согласитесь?

После моего вопроса Манен смутился и, судя по поджатым губам, не особо хотел развивать эту тему, но, глянув на горшок с водой, все же ответил.

— Наша магия указывала нам, что съедобно, а что нет, но что бы мы ни съели, нам не подходило, и, перепробовав все, мы поняли, что для нас тут нету ничего пригодного, что мы могли бы использовать для насыщения. На этой планете наша магия стала неисправной, и ее очень трудно использовать.

— Кто-то умер от местной еды? — задала очередной вопрос, у меня оставался еще один, и я буду уверенна в своих выводах.

— Умерли от нехватки еды, — ответил совсем тихо. — И продолжают умирать.