Любовница твоего мужа (СИ) - Суботина Татия. Страница 27

Я скользнула взглядом на его правую руку, безымянный палец опоясывало обручальное кольцо.

— У меня выходной, — пожал плечами Роман. — А это… Развожусь я, Рита. Кольцо ношу по старой памяти. Пока не получается снять.

Я не нуждалась в этих подробностях, но раз уж Васнецов решил их приоткрыть, то пришлось поддерживать вежливую беседу.

— Не сошлись характерами?

— Скорее семейная лодка утонула, столкнувшись с глыбой врачебных будней, — хмыкнул мужчина. — Аня всегда считала, что она проигрывает на фоне моей работы. И в какой-то момент решила с ней не конкурировать, а завести себе любовника.

— Упс, — сгримасничала я.

— Ага. Не только женам изменяют, но и мужья оказываются на скамье запасных.

— Мне очень жаль, — выдавила из себя дежурную фразу, чем заставила Романа поморщиться.

— Да перестань, — отмахнулся он. — Ты лучше скажи, эта высокая женщина с тобой? Она как-то странно буравит меня взглядом…

— Яга? — обернулась через плечо я, отыскивая глазами Новак. — Она стала мне второй матерью.

— Не глаза, а рентген, — поежился Роман. — Ты ей скажи, что я не рецидивист, а просто врач.

— Яга так проверяет каждого моего потенциального ухажера, — хмыкнула я. — Переживает, что после смерти Александра я пойду по рукам.

Каминских сдержал слово. Он не стал мне отцом, мужем, впрочем, тоже не стал, а вот хорошим другом, почти что дядюшкой, да. Благодаря Александру я восстала из пепла как птица Феникс, поднялась, оперилась, избавилась от страхов и комплексов, вернулась к мечте…

Жаль, что судьба нам отмерила всего каких-то жалких три года спокойной совместной жизни. Каминских умер во сне, аневризма подкралась незаметно — смерть сделала свое черное дело.

— А я уже потенциальный? — заломил бровь Васнецов.

— А ты хочешь?

Роман растерялся. Видимо, не ожидал от меня такой прямоты.

— Я-а…

— Не волнуйся, — улыбнулась ему. — Я ни на что не претендую. Просто неудачно пошутила, чтобы разрядить обстановку.

Ну и заодно решила прощупать почву. Роман с Романом меня не интересовал, пусть и он бы ложных иллюзий не питал, если такие вдруг появились.

— Волноваться стоит, когда красивая девушка на тебя не обращает никакого внимания, но никак не наоборот, — подмигнул он мне.

— Скажу прямо, Васнецов. В любовники я тебя не зову. А вот хороший друг мне очень нужен. Потянешь?

— Ты стала такой смелой, — восхитился мужчина. — Даже дерзкой. Что случилось?

— Жизнь, Рома. Разве ты не слышал, что она имеет свойство менять людей?

— Не только слышал, но и побывал в первых рядах, — хмыкнул он. — Давай помогу. Малец наверняка руки оттягивает. И для твоей спины нежелательно носить тяжести.

— Своя ноша не чувствуется, — ответила я. — Да и Бодька ни к кому другому не пойдет, расплачется. А моя спина, Рома, давно и не такие нагрузки выдерживает. Так что эта травма осталась лишь досадным воспоминанием.

— Да? — включил скептика он.

— Открою клуб и приглашу тебя на выступление, сам убедишься.

Реабилитация после родов дала отличные результаты. Александр позаботился, чтобы мое здоровье не только полностью восстановилось, но и в разы улучшилось. Благо деньги и уровень медицины позволяли урвать мне свое обыкновенное чудо.

Я окончила экономические курсы, Каминских учил меня управлять финансами, разбираться в ведении бизнеса, словно чувствовал, что ему недолго жить отмерено. С Богданом он нянькался, став ему и отцом, и дедом, и другом. Нерастраченная любовь этого мужчины досталась мне и сыну. Даже страшно становилось от одной мысли, что Александр так самозабвенно любил мою мать, чтобы положить на алтарь одиночества свою жизнь.

Когда Бодьке исполнилось полгода, я встретила Энн.

Эта афроамериканка с фигурой Мерилин Монро вернула мне мечту. Танец. Душа изнывала от нереализованной потребности в музыке и движении, тело уже пришло в форму, и, откинув страхи, я вернулась в профессию. Туда, где обо мне не только забыли, но и вообще не знали. В царство конкуренции, «свежей крови», эгоцентризма, соперничества и творчества.

Именно Энн открыла мне волшебство полдэнса и помогла достичь невообразимых высот. Иностранка, с травмой позвоночника и метит в чемпионки? Мир не верил в такие чудеса, я и сама не верила, но достигла цели, взобралась на собственный Олимп и намертво там угнездилась.

— Ловлю тебя на слове, Марго, — улыбнулся Роман. — Планы у тебя наполеоновские, да?

— Никакой агрессии, только искусство, — пожала плечами я. — Ядвиге с чемоданами помоги, пожалуйста, если не сложно.

— Да, конечно, — спохватился мужчина.

Новак как раз подошла к нам, не спуская тяжелого взгляда с Романа.

Васнецов подвез нас к элитному комплексу, где я купила квартиру, перетаскал наши скромные пожитки, а на кофе набиваться не стал.

— Мне еще к отцу заехать нужно, у него спину защемило, — объяснил он.

— Ты еще и мануальщик?

— Швец, жнец и на дуде игрец, — хмыкнул Васнецов. — И да, Рита, мне тоже не помешает хороший друг. Так что ты можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо, Рома, — улыбнулась я, получив именно ту реакцию, на которую и рассчитывала.

Васнецов всегда был умным мужиком, тоже понял: если четыре года назад между нами не проскочила искра, то незачем ее насильно выбивать сейчас. Временная связь не сможет конкурировать с крепкими, надежными, пусть дружескими, отношениями. А партнера для секса, чтобы снять напряжение, мне не составит труда отыскать.

Да, свет на Глебе клином не сошелся. И я даже была благодарна бывшему. За Бодьку и за… себя. Не повстречайся такой подлец на моем пути, я бы так и жила в иллюзиях.

— Зря мы сюда приехали, — сказала Яга, пытаясь отвлечь Бодьку от путешествия по новой, неизведанной территории.

— Тебе здесь не нравится? — выгнула брови я.

Трехкомнатная квартира не была пределом моим мечтаний, в будущем я планировала построить для нас дом в ближайшем от города подходящем поселке, ну а пока буду наслаждаться жизнью здесь. Тем более что для комфорта в квартире все уже было. Люди, которых я наняла, об этом позаботились.

— Мне не нравится эта страна. Не понимаю, зачем ты сюда вернулась. Лучше бы оставались в Нью-Йорке, там уже все знакомо, свое…

Не скажу, что в Америке мне было плохо, но я так и не смогла проникнуться менталитетом, людьми, почувствовать себя своей. После смерти Каминских мне там вообще стало не по себе и никак не покидало желание вернуться. Ностальгия, тоска, дурость — можно было как угодно назвать. Только вот сердце тянулось именно туда, где я родилась. И в какой-то момент я просто не смогла сопротивляться этой тяге.

— Ты что-то путаешь, Ягусь, Польша — твое, а в Америке ты такая же чужачка, как и я, — развела руками я. — К тому же я не принуждала тебя к переезду.

— Разве я могла бросить свою семью и остаться? — нахмурилась женщина.

Она была той еще колючкой по своей натуре. Помнится, когда Каминских привел меня в дом как жену, то Яга кошмарила меня почем зря. Дико ревновала к Александру. Пока не поняла, что причина трепетного отношения Каминских в моей матери.

Странно жизнь устроена: Александр всю жизнь любил мою мать, она же оставалась верна умершему мужу, а Ядвига не допускала даже мысли о других мужчинах, кроме Каминских.

Несчастный многоугольник.

Еще одна драма, свидетельницей которой я стала, лишь утвердила меня в мысли, что любовь — обыкновенное зло. Именно она разбивает судьбы и губит жизни. Лучше эту заразу не подхватывать, вылечиться очень тяжело, да и осложнений куча.

— Вот и не бурчи, — обняла я Новак. — Я рада, что мы все вместе. Здесь у нас будет новое начало. Все получится. Я чувствую.

— Чувствительная нашлась, — фыркнула Яга. — Может, ты уже наконец посвятишь меня в свои планы?

— Нет? — хитро улыбнулась я, любуясь кислым выражением лица женщины.

— Марго, я переживаю, что же такого ты задумала…

— Шалость и ничего, кроме шалости?

— Ня! — подтвердил Бодька, потрясая кулачком. — Дай!