Герой (СИ) - Бутырская Наталья. Страница 18

— А откуда взялся маг?

— Он был с теми чиновниками. Мы его не убили, потому что он поклялся служить нам и помогать магией. Мы даем ему Ки, а он проводит ритуалы и договаривается с хранителями.

— Он не похож на того, кто служит. Я немного разбираюсь в магии и могу проверить его.

— Делай как знаешь.

— И лучше бы всё же вывести блох и клопов.

Я оставил старосту в доме. Мне было жаль его. Сильный независимый человек, выросший в среде военных, сам прошел через армию. Он подвел всю деревню и знал об этом. За убийство чиновников на государственной службе казнили бы не только его и его семью, все жители пострадали бы, мужчин запытали и отправили на каторгу, женщин и детей избили бы палками, и не все смогли бы оправиться. После бунтов малейшие признаки неповиновения в военных поселениях наказывались весьма жестоко.

Он чувствовал свою вину, но не мог вернуть время вспять, а потому сделал то, что могло хоть как-то спасти их жизни — сбежал.

На мой взгляд, у деревни не было шансов. Только не здесь. Им нужно уйти подальше от дорог, как это было в лесной деревне или как поступили сектанты. И им нужен хороший сильный маг. Сейчас они совсем беззащитны.

Маг жил в фургоне со снятыми колесами, вероятно, там было теплее и удобнее, чем в домиках, наполовину врытых в землю. На мне по-прежнему был защитный массив, но в этот раз я его не стал скрывать. Из фургона сильно пахло травами, и я различил среди многих запахов тот, что отпугивает насекомых. О себе, значит, он позаботился.

Почему-то меня сильно злил этот маг, словно он виновник всего того, что произошло со мной за последние дни. Как будто из-за него я сбежал из Академии, из-за него крестьяне напали на торговцев, из-за него меня держали в караване как дрессированную обезьянку, из-за него я едва не сбился с дороги.

Хотя на самом деле я бесился из-за собственного бессилия.

Я учился, дрался, изучал магию, начертание, я уже сильнее и умнее большинства людей в этой стране, и я почти ничего не мог сделать. У меня мелькала мысль, что, возможно, Кун Веймин не так уж и не прав, что лучше менять порядки не снизу, а сверху — с головы. А потом я вспоминал историю, ту самую историю, которую он нам преподавал.

Императорская династия в нашей стране, как и в остальных странах из империи Семи Священных животных, появилась сразу после распада самой империи. Заново создавался кабинет министров, на должность принимали умных и искренне преданных стране людей, не запятнанных службой на империю. Писали разумные законы, создавали новые учреждения, на волне всеобщего воодушевления и обилия Ки, которую теперь не нужно было отправлять на капризы чужого императора, в городах создавались школы для обучения детей бедняков, им давали кристаллы с Ки и дармовые обеды. Говорили, что скоро в стране Коронованного Журавля не будет голода и нищеты, что для талантливого человека не будет препятствий, и даже последний крестьянин при должном уме сможет стать чиновником и даже министром.

На уроках философии преподаватель зачитывал нам стихи того времени. Года Отчаянных Мечтаний — так теперь называется тот период в литературе, потому что стихи были переполнены надеждой, в них почти не упоминались былые страдания, мысли людей устремлялись вперед. Поэты описывали будущее в самых радужных красках, писали о чудесах на каждом шагу, красивейшие города, прирученных животных, сытость и красоту деревень, где каждый человек — умелый маг, мир, где не нужно каждый месяц сдавать Ки.

Сейчас поэтические и художественные книги тех времен сложно найти, они сохранились лишь в личных библиотеках да еще в Академии Син Шидай. И их больно читать. Больно и смешно.

Неужели Кун Веймин искренне верит, что его правление будет как-то отличаться? Даже если он создаст то государство, о котором мечтает, как он заставит будущие поколения придерживаться его курса? Итог будет тот же, но погибнут многие люди.

С этими мыслями я постучал в дверь фургона.

Глава 9

Дальше по равнине, дальше на юг

Ко мне подбежала женщина с растрепанными волосами. Она так спешила, что не успела убрать их в узел.

— Господина мага нельзя тревожить по пустякам! — закричала она на всю улицу. Уверен, что ее голос услышал не только господин маг, но и вся деревня сразу.

— А если у меня не пустяки?

— А что еще может быть у такого мальчишки? Иди отсюда, пока я тебя метлой не погнала!

— Уважаемая, а ты у мага вместо собаки? Гавкаешь на всех подряд.

Я в жизни никому не грубил, и сейчас мое сердце обмирало больше, чем когда я выходил на учебный бой с Харскулем. Я видел таких женщин. Я продавал им за копейки вещи после смерти мамы, им было плевать, что они обманывают голодного ребенка. Они отпихивали меня от лавок своих мужей со словами: «Нет тут для тебя работы. Пошел вон, семерка!»

— Ты как меня назвал? Собака, говоришь? Муж, ты слышал? Мы его спасли, накормили, а он тут оскорблять вздумал.

Я повернулся к ней спиной и снова постучал к магу.

— Иди к старосте, — торопливо произнес мужской голос сзади, — быстро!

Взмах. Я едва успел обернуться и перехватить копье, уткнувшееся бессильно в массив.

— Ты! Как ты? — взревел тощий, как и все в деревне, мужик.

Копье, как я заметил, было не самоделкой, а правильным армейским оружием, точь-в-точь, как давали ребятам на военной практике. Видимо, это трофейное копье, которое осталось после нападения на отряд. А вот выучки у мужчины не хватало, он даже не понял, что остановил копье не я, а массив.

— Уважаемый, я пришел поговорить с магом. Не нужно тыкать в меня оружием.

— Зачем он тебе?

— Чжао, оставь его. Я разрешил, — староста шел, сопровождаемый той женщиной, которая кричала всё громче и громче.

Судя по ее словам, я обругал ее саму, ее семью до пятого колена, деревню, а потом злобно оскалился и хотел загрызть мага.

Я воткнул копье в землю и постучал в третий раз. И только сейчас он соизволил открыть мне. Он выглядел точно так же, как и вчера, вот только взгляд из надменного стал испуганным. Он величественно кивнул людям снаружи, жестом пригласил в свой домик и прикрыл дверь.

Что ж, его жилье выглядело поуютнее, чем у старосты. На деревянном полу расстелены тканые коврики, горел магический светильник, была даже кровать с матрасом, столики, прибитые к стенкам полки с книгами и свитками. Поднимались тонкие струйки дыма от зажженных ароматических палочек. А посередине стоял широкий столик, заставленный посудой тончайшей работы, это не грубо вылепленный чайник старосты.

— Присаживайся, — махнул рукой маг.

И снова его голос поразил меня. После сиплых и трескучих голосов крестьян его красивый размеренный голос впечатлял еще и чистейшим столичным выговором.

— Я сразу заметил, что ты отличаешься от обычных людей.

— Нет-нет, господин маг слишком вежлив по отношению ко мне, — я сложил руки и поклонился ему.

Кажется, он так и не разглядел массив.

— Ты из Киньяна? Грамотный?

— Я жил там несколько лет. Господин маг тоже из столицы?

— Я там родился. Ты видел девятиярусную башню неподалеку от Южных ворот? Поднимался по лестнице девятисот девяноста девяти ступеней? Видел, как бежит река света? Любовался императорским дворцом?

Я кивнул.

— Как я скучаю по всему этому! По крикам лавочников под окном, по бесконечному гвалту, даже по раскаленным камням в летнюю жару. А еще по хорошей еде и сладостям. С этими крестьянами даже поговорить не о чем. У них на уме только свиньи, земля да зерно. Не знают истории, не читали ни одного стиха.

— Так зачем же…

— Зачем я здесь? — перебил маг. — А что делать? Ты знаешь кто это вообще? Это беглецы из военного поселения. Они убили всех! Я один остался в живых. Как бы я смог пройти через всё Равнинное море один? Со всеми этими ужасами? У тебя сильная удача, раз ты не погиб. Из какого торгового дома был твой торговец? Я знаком с несколькими, например, «Небесный урожай» или «Золотое небо».