Игра не для всех. Варяжское море. Воин (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич. Страница 2

Впрочем, сложилось так, как и должно было сложиться…

По команде Ждана в воздух взвилась дюжина сулиц — защитники метнули их удачно, в момент, когда противник заполнял площадку у ворот. Стена щитов над головами свеев неизбежно разомкнулась, и четыре сулицы нашли свои цели, раня и убивая врагов. А затем славяне нестройной толпой яростно атаковали, в безумной надежде потеснить хирдманов Серкера и закрыть ворота…

— Бей!!!

Однако вои Вышей не успели даже добежать до свеев, как их встретил ответный град дротиков, сразивших едва не половину мужей. Уцелевшие, сблизившись с врагом, сбились в тонкую линию из тринадцати бойцов, и принялись иступлено колоть копьями, силясь найти бреши между щитами викингов и всадить в них стальные наконечники… Ждану, а также еще двум молодым, крепким парням это удалось! Вожак славян верно выбрал момент для атаки — лишь часть карлов Сверкера успели зайти в укрепление, а потому ярл не сумел воспользоваться многочисленностью своих людей, обхватив врага с флангов. В сущности, по фронту число сражающихся оказалось едва не одинаковым…

Но хирдманы в большинстве своем были крепче и искуснее в битве; впереди их стояли воины с топорами. И каждый из них после первых же ударов противника старался поймать момент, когда стоящий напротив воин отводит назад копье для очередного укола. В этот же миг карлы стремительно рубили секирами сверху вниз — так, чтобы топорище цепляло верхнюю кромку вражеского щита. А после мощными рывками на себя свеи «раскрывали» защитников Выши — ведь и юнцы, и старики были физически слабее отборных воинов ярла… В этот же миг хирдманы второго и третьего рядов мощно и быстро кололи оставшуюся без защиты человеческую плоть славян…

Все до единого пали воины Выши, не уронив чести рода, не показав викингам спину. А Ждан, чей щит также ловко зацепили сверху и дернули на себя, успел уколоть своим копьем навстречу. И когда его грудь пробили два стальных наконечника, он умер, ощущая, как дергается в руках собственное древко, другой конец которого упирался в горло хрипящего и захлебывающегося кровью свея…

Но когда старый воин пал, уже некому было преградить путь врагу, словно морской волной затопившей селение. Лишь Белян с внуками, не успев к кровавой схватке у ворот, стоившей жизни семерым хирдманам (и еще трое были ранены), спешно гнали детишек и баб к стоящей на другом конце Вышей башни. Она имела собственную крепкую, дубовую дверь, выложенный камнем подвал, в котором хранился запас зерна — а главное, из подвала за вал вел подземный ход, ведущий к растущему невдалеке густому сосновому бору. Многие успели спастись, укрывшись в башне, но еще больше жителей были отрезаны от нее свеями, быстро разобравшимися, куда бегут женщины. Они быстро срубили преградившего им путь упрямого старика, чью душу раздирало страшное чувство вины… И все же своей смертью Белян подарил последним беглецам те считанные секунды, которых хватило, чтобы опустить засов. А его внуки, обильно потея от напряжения, встали сразу за дубовой дверью, готовясь принять последний бой и выиграть еще несколько мгновений бабам и деткам, покидающим поселение.

Но свеи не стали терять драгоценное время на слом дверей — вместо этого они двумя группами принялись сгонять оставшихся жителей к центральной вечевой площади. Над Вышами встал дикий рев и плач обреченных баб да деток — и вторил ему похотливый гогот и бесноватый рык безжалостных победителей…

Глава 1

Прихожу в себя я как-то странно, рывками. Будто продираюсь сквозь помехи на старом телевизоре с мигающей картинкой… Ну, или словно просыпаешься посреди ночи, и спросонья все плохо видишь, засыпаешь, потом снова просыпаешься и снова засыпаешь… Наконец, я окончательно пришел в себя, зрение мое прояснилось, и я разглядел невысокий, насквозь черный потолок над своей головой. Он освещен узким лучом света, бьющим сквозь небольшое слуховое оконце (или как там оно называется?) у самого основания крыши. Других источников света в жилище не имеется — а то, что это все же жилище, а не какой-нибудь сарай, я определил по сложенной из камня печи, обмазанной глиной, и топчану, на котором я собственно и лежу, укрытый шкурами.

Окошко для дымохода называется волоковым или «волчком».

Ага, вот и историческая справка по доступному мне базовому уровню…

Мгновением спустя «включается» обоняние. Первое, что удается идентифицировать — это запах дыма и чего-то ароматно-копченого. Вскоре удается понять, что «ароматно-копченое» висит прямо над моей головой — здоровые, пузатые рыбины, закрепленные на крючках у самого потолка, и пара увесистых, аппетитных кусков мяса на кости.

Жилища славян севера изначально представляли собой деревянные пятистенные или шестистенные срубы. Присущие для южных племенных союзов полуземлянки на севере неприемлемы из-за более топкой почвы. До 16-го века жилища топились по-черному — использование дымоходов ограничивалось излишней потерей теплоэнергии (зимой срубы топились по пять-шесть часов, съедая очень большое количество дров) и опасностью возгорания. Ведь сквозь дымоходы на улицы могли попасть искры и небольшие угольки, «выстреливающие» во время горения. А учитывая, что основным строительным материалом славян севера было дерево (крыши же зачастую крылись соломой), пожары оказывались губительны даже для крупных городов вроде Новгорода или Пскова.

При умелой растопке печей сухой осиной или ольхой, которые не оставляют сажи и даже чистят от нее печь, и последующей подпиткой очага уже березовыми поленьями, дым из устья печи поднимается наверх небольшой струйкой, а после уходит к волоковому окошку. При этом он также используется для холодного копчения рыбы или дичи, развешанной под потолком на пути к «волчку».

Понятненько…

Из-под теплой шкуры вылезать неохота — пригрелся. Но в следующую секунду наконец-то заработал слух — и то, что я услышал, мне крайне не понравилось.

А услышал я истошный женский визг, рев детей и резкие, мужские крики. Единственной базовой способностью, данной мне при погружении, был навык «полиглот» — я понимаю и говорю на любых языках тех народов, с которыми мне придется контактировать за время игры. Однако сейчас я разбираю лишь отдельные слова, но при этом предельно ясно понимаю, что используется два разных языка. Само собой приходит понимание, что жертвы кричат на славянском, а нападающие — на свейском.

На свейском?!

Свеи — древнегерманское племя, изначально проживающее на территории Уппланда (Скандинавский полуостров). Объединившись с германским племенем гётев (и частично его ассимилировав), свеи сформировали народ будущей Швеции. Фактически, Швеция переводится как «государство свеев».

Шведы значит?! Мало вас Невский бил, и Петр I под Полтавой…

Все благодушие, нахлынувшее на меня при виде копченого мяса и рыбы, пока я нежился под теплой шкурой, разом слетело. Отбросив «одеяло», я вскочил с топчана, на секунду задержав взгляд на собственной одежде. Холщовые портки и длиннополая белая рубаха с шнуровой на груди и перехваченная поясом на талии. А у самого топчана аккуратно стоят какие-то кожаные… туфли?

Это поршни. Распространенная у славян (и не только) простейшая кожаная обувь без подошв.

Ну супер… Хотя бы без шнуровки.

Быстро обувшись, подбегаю к двери — а вот приоткрываю ее створку я уже очень аккуратно, не спеша высовываться целиком. В единственном жилом помещение сруба мне не попалось на глаза ничего похожего на оружие, так что я решил не спешить с «выходом в свет», не проведя хотя бы начальной разведки.