А что потом ? (ЛП) - Мур Порша. Страница 12

— Он идеально тебе подходит, — с широкой улыбкой говорю я.

— Ита-а-а-ак, расскажи мне, что ты здесь делаешь?

— Я хотела увидеть тебя. Соскучилась, — отвечаю я, пока избегая реального ответа.

Это не ложь. Я скучала по сестре. И до этого момента не осознавала насколько. Я снова обнимаю её.

— Я тоже по тебе скучала. Ты единственная, кто не отвечал ни на одно моё письмо, — говорит она с игривым толчком.

— Знаю. Я профан в таких делах.

— Ты старшеклассница. Люди, которые так говорят, обычно имеют семьи, работу или ещё что-то существенное, что и делает их такими рассеянными, — говорит она.

— Отлично. Моя жизнь несущественна, — саркастично отвечаю я.

Сестра со смешком закатывает глаза.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ладно тебе, пошли, я приготовлю что-нибудь поесть, а ты расскажешь настоящую причину твоей вылазки сюда.

Я следую за ней и вижу, что у меня есть выбор из «Шуга Смэкс»⁶, «Эппл Джекс»⁷ и «Чириос»⁸ на завтрак. Чувствую, как лицо вытягивается.

— Не всем же быть шефом Боярди⁹, — замечает Джиа на моё выражение лица и смеётся.

— Завтра я приготовлю завтрак, — говорю я, выбирая коробку сахарных хлопьев.

— Завтра? То есть, ты остаёшься на ночь? — Она прищуривается, глядя на меня.

— Если ты не против. Уже пытаешься избавиться от меня? — игриво спрашиваю я.

Джиа складывает руки с небольшой улыбкой.

— Всё относительно. Мама не против, что ты здесь?

Вместо ответа я высыпаю сахарные хлопья в миску, протянутую мне ранее.

— Она не знает, что ты здесь. Конечно, она не знает, — с тревогой произносит Джиа.

— Ладно, слушай, мне нужна твоя помощь, Джиа. Она пытается отослать меня в интернат или типа того. Я не знаю куда, но я не могу оказаться ни в одном из них. Ты должна заставить её изменить мнение! — ною я.

Джиа в раздражение встряхивает головой.

— Зачем маме отправлять тебя в интернат?

Я делаю глубокий вдох и посвящаю Джиа во всё произошедшее. Она раздражённо смотрит на меня, сложив руки на столе и качая головой. Затем смеётся.

— Итак, вместо того чтобы поговорить с мамой, сказать, что тебе стыдно и что ты исправишься, ты убегаешь из дома во время наказания, садишься в автобус до другого штата и думаешь, что это лучший способ показать, что ты не совсем вышла из-под контроля? — саркастично спрашивает она.

Я закатываю глаза.

— Ты говоришь, как Зак, — сдаваясь, говорю я.

— Кто такой Зак?

— Это неважно, — пожимая плечами, отвечаю я.

Сестра понимающе смотрит на меня. Агх, мы совершенно сбились с курса.

— Послушай, мама не прислушивается ко мне, Джиа. Понимаю, она думает, будто я слишком далеко зашла. Ты знаешь, какая она, а с Мартином у уха это вообще безнадёжный случай. Ты моя последняя надежда, — умоляю я.

Она вздыхает и качает головой.

— Гвен, ты всегда забегаешь наперёд. Ты подслушала её телефонный разговор, так что не знаешь, о чём на самом деле шёл разговор. Что если, он совершенно отличался от того, что ты подумала? Мама не упоминала о том, чтобы отослать тебя в интернат или ещё какой-то лагерь для плохих девочек. — Последние слова она произнесла со смешком.

— О чём ещё могла идти речь, если она осматривает кампус для меня? О приюте? — с сарказмом произношу я.

— И ты всегда приходишь к самому худшему заключению. Мама бы рассказала мне, если бы размышляла о чём-то таком.

— Возможно, она забыла упомянуть об этом, или я ей так надоела, что она собирается позвонить и рассказать тебе всё сегодня, — гримасничаю я.

— Ты же знаешь, наша мама далека от рассеянности, и она должна была мне рассказать. Мама рассказывает мне всё, — Она встаёт, подходит к телефону и берёт его в руку.

Я вскакиваю с места и кладу трубку назад.

— Ты не можешь рассказать ей!

— Ты убежала во время своего наказания. Мама проснётся и не будет знать, где ты, — говорит она так, словно всё очевидно.

— Пожалуйста, Джиа! Можем мы сначала закончить? — умоляю я. Изображаю самые щенячьи глазки, а потом замечаю огромное кольцо на её пальце. — Джиа, это то, о чём я думаю!

Её глаза расширяются, пока я продолжаю смотреть на кольцо. Сестра бросает взгляд на свою руку, и широкая улыбка расползается по её лицу, а щёки краснеют, как нос Рождественского оленя. Я беру её за руку и осматриваю кольцо.

— Оно такое красивое! — восторженно говорю я. Это красивое бриллиантовое кольцо, и мой лучший шанс сменить тему. Я толкнула её. — Ах, маленький партизан. Ты помолвлена?

Она отнимает руку и заходит в гостиную.

— Это не помолвочное кольцо, — твёрдо говорит сестра.

— Фигня, это же оно, — говорю я, плюхаясь на диван рядом с Джиа.

— Следи за языком, Гвен, — со слабой ухмылкой делает замечание она, а затем широкая улыбка расползается по лицу.

— Мама знает? Почему ты ничего не сказала? Не могу поверить, что ты выходишь замуж! — в неверии говорю я.

— Полегче, сестрёнка. Во-первых, ещё раз, это не помолвочное кольцо. Мама знает о нем, как о кольце обета, или, может, у тебя были бы намёки, если бы ты читала мои письма или звонила мне, — говорит она, шутливо отмахиваясь.

Сразу же чувствую вину.

— Прости.

Думаю, я как бы заблокировала ее с тех пор, как она уехала.

— Мама действительно переживает за тебя. — Джиа вздыхает.

Я закатываю глаза.

— Правда. Она волнуется и думает, что ты кардинально изменилась со смерти отца, — произносит она пропитанным беспокойством голосом.

— Всё остальное изменилось. Папа ушёл, мама одержима Мартином, и ты уехала. Иногда ты меняешься, чтобы адаптироваться, — выпаливаю я.

Джиа подсела ближе ко мне.

— Я знаю, что многое изменилось, но не позволяй этому сломать тебя, — торжественно говорит она, поглаживая мои теперь тёмные волосы. — Сейчас, ты не такая. Тусовки с отбросами, грубость, ты закрываешься ото всех, кто тебе дорог…

Я отскакиваю от сестры.

— Ты веришь всему, что говорит мама. Но всё не так. Мои друзья не отбросы. Я не груба, просто откровенна, и я не остаюсь там, где нежеланна.

— Не могу поверить, что ты не нужна маме, — в неверии выговаривает она.

— Уверена, их с Мартином жизнь станет намного легче, если меня не будет рядом. Он хочет идеальную семью с идеальным ребёнком, так сказать, Степфордским ребёнком¹⁰ или типа того. А я не такая! — гневно говорю я.

— Ну, я не знаю твою версию истории, потому что, кроме сегодняшнего дня, я не разговаривала с тобой месяцами, — выплёвывает она.

Я виновато опускаю взгляд.

— Послушай, я знаю, что смерть отца повлияла на тебя больше всех. Ты была для него самой близкой. — Теперь её голос стал мягче. — Но жить так, словно он не существует, не выход. Мы можем чтить его память, живя так, будто он всё ещё с нами, придерживаясь принципов, которым он нас научил.

Мне следует рассмеяться. Джиа и сила её слов. Надеюсь, с их помощью она сможет отменить мою поездку в интернат.

— Я поговорю с мамой ради тебя, — со вздохом поддаётся сестра.

Меня моментально отпускает.

— Правда? О, спасибо тебе, Джиа! — Я запрыгиваю ей на колени и крепко обнимаю.

— Но ты должна, по крайней мере, идти на уступки маме. Знаю, ты небольшой фанат Мартина… — продолжает она, когда я возвращаюсь на своё место на диване.

— Я не понимаю, как вы обе можете притворяться, что он не был лучшим другом отца и что папа бы согласился на то, чтобы его жена спала с его лучшим другом, — смеясь, произношу я.

— Но у них же не было никакой интрижки, пока папа был жив, — говорит Джиа.

— Насколько мы знаем, — бормочу я.

— Гвен, ну, правда, — зло выговаривает сестра. — Я не могу поверить, что ты думаешь, будто мама могла так поступить. Знаю, что вы, ребята, никогда не ладили, но это совсем низко.

— Просто забудь, что я сказала, — хмурюсь я.

— Мама бы никогда такое не сделала. Она любила папу не меньше нашего. Иногда в жизни случается всякое. Можешь представить, каково ей было потерять мужчину, с которым она прожила больше тридцати лет, вмиг стать матерью-одиночкой, не имея ни времени, ни возможности подготовиться и приспособиться? Папа был её лучшим другом. Они оба скучают по нему и нашли утешение друг в друге. В конце концов, у нас мог быть отчим намного хуже. Мартин — не незнакомец, он тот же человек, которого мы всегда знали, — забавный, добрый и амбициозный. Он идеален для мамы. Тебе только семнадцать, и я знаю, что ты не думаешь о таких вещах, как медицинское страхование, ипотека и плата за обучение, но, когда папа ушёл, мама стала ответственной за всё это. Папина страховка жизни не могла покрыть всё и спасти нас. Без Мартина наша жизнь была бы значительно сложнее.