Хроники Тальзеура. Дилогия - Джон Голд (СИ) - Голд Джон. Страница 121

В этот неуловимо краткий момент у одной из лап огромной твари возникла фигура княжича. Взмахнув своим мечом‑якорем, он разрубил две лапы до костей. Черная кровь хлынула наружу, но кровотечение, даже не успев начаться, тут же остановилось. А рана начала затягиваться прямо на глазах. Дракон, крутанувшись на месте, хвостом прибил фигуру княжича к земле. Развернулся, схватил Романова лапой и со всей дури ударил о землю.

Грохот! Камень в месте удара пошел трещинами.

Грохот! Выбитый щебень подпрыгнул над полом.

Грохот! Тело адмирала впечатало в землю на полметра.

Дракон бил княжича, вкладывая в каждый удар столько дикой силы, что окажись там сейчас танк, его бы в лепешку расплющило. Но Круциан как‑то выживал под прессингом смертельных атак. Всё его тело светилось изнутри и лапа твари почти сразу начала дымиться.

Хранитель заорал от боли и в следующий миг вцепился зубами в голову ненавистного человечишки. Но зубы встретил все тот же кокон сверхпрочного силового щита. Всё это время тело твари терзали пулеметные очереди и ринувшиеся на поле боя солдаты. Они любой ценой желали спасти своего адмирала.

Отбросив тело Круциана, чудовище снова открыло пасть, но уже готовое заклинание оказалось развеяно красноволосой девушкой. Элеонора тут же спряталась за спинами обычных солдат.

Дракон яростно взревел, глядя на красновласку! Дураку понятно, что пока она жива, никакая магия дальнего действия не будет работать. Подняв голову к потолку купола, могучий Хранитель произнес заклинание на языке драконов. От вырвавшейся наружу мощи стены заходили ходуном. Люди падали на землю, не в силах устоять. А затем в воздухе вокруг тела Хранителя появились десятки слоев мягкой защиты. Пули пехотинцев стали вязнуть в измененном магией пространстве. И только бойцы ближнего боя смогли продолжать бой.

Элеонора бессильно выпускала заряды из магического жезла, снимая слои мягкого щита один за другим. Круциан снова попался под лапу матерой твари, и та била его о землю с такой мощью, что раскаленный камень пошел трещинами. С потолка начали сыпаться куски купола.

Оглянувшись, Элеонора поняла очевидное. Рейд безоговорочно проиграл Хранителю сражение. Половина бойцов уже мертва, а тварь регенерирует на глазах любые несмертельные травмы. Единственный, кто возможно и смог бы убить дракона, сейчас прижат к полу бьющей в него струей голубого пламени. Когда убьют княжича, всё будет кончено. И красновласка стала отступать к ближайшему проходу. Ей еще рано умирать.

Но тут взгляд антимага зацепился за фигурку парня, лихо взбирающегося на огромную лапу дракона. Сила и магофон, создаваемые телом Кощея, были слишком малы на фоне того магического безумия, что творилось под куполом. А ментат парня будто исчез. Растворился, словно его никогда и не было. Нечто подобное Элеонора уже видела в Академии. Студентка Урсула Ле‑Куин пользовалась похожей техникой сокрытия ментата.

Внезапно дракон остановился, перестав поливать огнем прижатого к полу княжича. Хранитель нервно заозирался, почуяв что‑то неладное. Пули бойцов продолжали вязнуть в мягком силовом щите, а добравшийся до спины Кощей замер, прильнув всем телом к чешуе мифического чудовища. Даже Элеонора перестала дышать, ощутив скользнувший по ней взгляд дракона. Бездна! Бездна в могуществе разделяла красновласку и это неведомое чудовище. Дракон видел в ней не более, чем назойливую муху, не удостоив внимания. Взгляд хозяина региона быстро заметался по проходам, по валяющимся повсюду трупам и столбам дыма. Что‑то сильно беспокоило могучего дракарокса. Он ленивым пинком отправил княжича в полет на полсотни метров, впечатав его в стену купола.

Наконец, морда дракона уставилась на… матерую крысу. Здоровенный крысюк с опаленной шкурой, встав на задние лапы, сейчас пристально глядел на демонического дракона. Глядел, как на дерьмо! Настолько унизительно, насколько вообще может смотреть красноглазое непонятное нечто, не распознающееся Системой. Это диковинное животное не обращало внимания на хаос, царящий на поле боя. Не смотрело на поднимающегося на ноги княжича. Весь ментат Мозеса кричал о том, каким полнейшим дерьмом он считает стоящую перед ним ящерицу‑переростка. Элеонора и сама не понимала, как почувствовала ментальное послание крысюка‑самоубийцы.

Хранитель оскорбленно взревел! Набрав полную грудь воздуха, послал в сторону крысюка волну угольно‑черного пламени. Эта субстанция не горела, а пожирала саму материю. Прошла всего секунда и под куполом вообще не осталось воздуха. Однако Мозес нырнул в тень ближайшего трупа и бесследно исчез еще до того, как атака Хранителя накрыла это место.

Удостоверившись, что наглой букашки больше нет, дракон развернулся к поднявшемуся на ноги княжичу. Силовой кокон вокруг адмирала мигнул напоследок и погас. Всё, теперь бой точно проигран. Элеонора ощутила приближение собственной смерти. Фамильное чутье Роговых, не раз спасало ей жизнь.

«Надо бежать отсюда!»

Взгляд антимагички зацепился за твердый взгляд княжича. Сын самого Императора, подняв над собой якорь, смотрел не на нее, и даже не на идущего к нему исцелившегося дракона. А на фигуру парня, ползущего по хребту твари.

Демонический дракон собирался сожрать живучего человечишку. Весь его бьющий наружу ментат кричал о хищных намерениях. Когда до княжича оставались считанные метры, Кощей, добравшись до шеи твари, впервые выпустил наружу свой ментат. Всего на мгновение он дал Хранителю себя ощутить и тут же в упор выдал разом три заклинания Ампутатора.

Разница в уровнях могущества была так велика, что никакое заклинание первого круга не смогло бы даже поцарапать шкуру дракона. Но не в случае Ампутатора! Эта магия воздействовала на ментальное тело, а не на материю. Пройдя сквозь чешую, полу‑медицинское заклинание перерубило две трети энергоканалов. Но Хранитель остался жив!

Мифическое чудовище просто сбилось с шага, всего на секунду потеряв контроль над телом и магией. Секунду! Которую Круциан‑Лебовски ждал с занесенным наготове якорем. Удар пространственного лезвия рассек шею дракона по диагонали, отделив голову от тела. Однако даже это не убило Хранителя!

Открыв пасть, мифическая тварь произнесла еще одно заклинание. Её разрубленное тело начало выпускать наружу угольно‑черную ауру, пожирающую свет и ману вокруг.

Еще один взмах оружия Круциана и череп дракарокса разносится в клочья. Княжич не стал больше рисковать, вложив все остатки маны в заклинание пространственного взрыва.

Хранитель печати мертв.

* * *

Бросив оружие на пол, Костас бежал к туше мертвого дракона. К бездыханному телу Кощея уже подошел Горбач и еле стоящий на ногах княжич. Целитель был весь изранен, но жив. А вот его пациент, главный герой смертельного боя, не подавал больше признаков жизни. Сердце не бьется, ауры и ментата нет. От черной ауры дракона плоть сгорела до костей.

– Татуировка! – заорал Костас, даже не добежав до места боя. – Восстановите татуировку!

Горбач поднялся на ноги, смотря на то что осталось от Кощея.

– Тут уже ничем не поможешь, – целитель перевел взгляд на подбежавшего богатыря.

– Да, говорю же вам! Восстановите татуировку. И кулон. – Костас заозирался по сторонам. – Кулон! Найдите кулон Кощея.

Княжич устало посмотрел на бушующего пехотинца.

– Молодой человек…

– Нет! Даже и не думай этого произносить, – Костас ткнул пальцем в адмирала. – Не вздумай! Татуировка. Восстановите. Чертову. Татуировку у него на сердце. Плевать на руки, ноги или голову. Татуировка! Восстановите ее.

Костас, как завороженный, повторял одни и те же слова. Почуяв чей‑то пристальный взгляд, княжич обернулся. Та самая крыса, что изменила ход боя, стояла в десятке метров от него. Стояла, смотрела и взгляд ее был настолько пронизывающим, что сын императора ощутил, как по спине забегали мурашки животного ужаса.

Крыса его оценивала.

Наблюдала за тем, как Круциан себя поведет.