Сумасшедший гоблин (СИ) - Гранд Виктория. Страница 27

— Потому что я гоблин? — горько спросил Евгений.

— Потому что она — иллюминар, — веско проговорил Радонир. — Любить, возвести в ранг святой, поклоняться. Но в итоге жениться на другой, всю жизнь вспоминая Эрмину. Не привязывайся к иллюминарам, Жень. Никогда.

— У тебя кто-то из родственников…

— Мама была иллюминаром. До моих шести лет. Я хорошо помню ее.

— Прости.

— Ничего. Она не знала, кто она, поэтому появился я. А я вот знаю. И ни за что не завел бы семью. Так что у тебя с принцессой больше шансов, — он снова хитро улыбался.

— Да ну тебя, — буркнул Евгений. — Пошли спать, завтра нас ждет столица.

Для настоящего Брюма эти несколько дней в лесу тоже стали не самыми лучшими в жизни. В первую же ночь он попробовал потихоньку подлечить себе раны. Но магический резерв истощился еще во время аварии. А травмы были серьезными. Он еле смог запустить слабую регенерацию, но в лесу это было практически бесполезно: стоило подвернуть ногу в каком-нибудь овраге, и лечение приходилось начинать заново. Да и еды тут не было, что не добавляло сил. Стало понятно, что для выздоровления нужны нормальные условия на несколько дней — дом, покой и хорошее питание.

Однажды утром он подскочил от необъяснимой тревоги. Какой-то шорох в кустах насторожил его. Он живо поднял с земли большую палку, не обращая внимания на боль во всем теле. Но защищаться оказалось не от кого.

— Собака, — выдохнул Брюм, увидев рыжую не очень крупную дворнягу. — Это всего лишь собака. Значит, жилье близко. Эй, собака, где твой дом?

Но та отскочила назад и убежала. Брюм потушил костер и заковылял при помощи палки в ту сторону, куда скрылся зверь. Идти пришлось недолго, уже через полчаса он вышел к небольшой деревне. Людей на улице не было видно, что только радовало — слишком неприятное зрелище сейчас представлял собой путник: весь окровавленный, в ободранной одежде, уставший, еле передвигающий ноги.

Он постучался в ближайший дом. Калитку открыла молодая женщина в домашнем халате и сразу отшатнулась в ужасе:

— Ох ты ж, божечки-кошечки! Вы кто?

— Меня зовут Евгений, — как можно спокойнее и приветливее сказал Брюм. — Я попал в аварию и мне нужна помощь. Можно мне воды? И помыться как-то?

— Хм, не знаю даже, — женщина нервно оглянулась назад. — Может, вам лучше в больницу? Надо мужа спросить…

— Не надо в больницу, мои раны не серьезные. Мне действительно нужно только привести себя в порядок и отлежаться несколько дней. Ну и, если у вас найдется чистая одежда, буду очень благодарен. А то ходить в таком виде, сами понимаете, не очень прилично.

— Проходите… — растерянно произнесла женщина. Брюм зашел во двор.

— Зинка! Кто там? — раздался мощный бас из-за дома, и через мгновение Брюм увидел огромного бородатого деревенского мужика с лопатой. Несмотря на раннее утро, от него уже несло перегаром. — Это что за чмырь? — он нахмурился и подошел ближе.

— Его зовут Евгений, он в аварию попал, просится помыться и попить, — торопливо заговорила женщина.

— А ты и рада пустить в дом нового хахаля? — мужик грубо оттолкнул женщину и пошел с лопатой на Брюма. — Ну-ка иди отсюда! А то… — он внезапно поперхнулся и застыл, неуклюже держа лопату в воздухе. На него смотрело дуло пистолета.

— Я просто попросил воды, — жестко сказал Брюм, слегка качнув оружием. Бедный гоблин никогда не провоцировал конфликты и всю жизнь избегал драк и скандалов, даже когда стал великим королевским магом. Но сейчас он был слишком уставшим, голодным и злым, раны и ушибы нестерпимо болели, и это существенно меняло его характер и восприятие действительности в худшую сторону. — И еще мне надо помыться. И чистую одежду. Еду и покой на несколько дней. Можете не переживать — я заплачу вам за неудобства. Но уйти отсюда сейчас я не могу, вам придется меня потерпеть. Все ясно?

— Да. Конечно. Проходите, — гораздо вежливее, хоть и сквозь зубы, ответил хозяин дома. — Зинка! Проводи в дом! И вещи приготовь!

Брюма провели в душ, дали чистое и оставили в покое. Он счастливо плескался в воде около получаса. Заодно напился, чувствуя, что регенерация пошла быстрее. Энергии даже хватило на заклинание «большого уха». На небольшом расстоянии оно требовало всего лишь каплю магии. А гоблину очень надо было знать, что о нем думают хозяева.

Те ожесточенно спорили, думая, что за шумом воды он ничего не слышит.

— Прошенька, надо полицию вызывать, — жалобно говорила женщина.

— Тебе лишь бы мужиков в дом привести! Хоть бродягу с дороги, хоть ментов!

— Ну что ты говоришь такое! Он же явно бандит, и очень опасный. У него же пистолет настоящий! Вон в душ его с собой забрал, страшно-то как…

— Сказал, денег нам даст. Дай посмотрю, что у него в сумке.

— А ну как узнает?

— Откуда? Плещется вон, воду только тратит… Все, заткнись, — Прохор прошел в комнату, где раздевался гоблин, и расстегнул сумку. Минуту хозяева ошарашенно рассматривали деньги. — Ого, сколько! — в восторге перебирал бумажки мужчина. — Да мы на эти деньги…

— Прошенька, я боюсь…

— Ну что ты раскудахталась! — сердито ответил мужчина. — Все, давай, забираем сумку и уходим… — он прислушался: в душе вода перестала течь. Брюм решил, что как раз пора выходить, пока с его деньгами не сбежали. Порадовался, что предусмотрительно захватил с собой оружие. Иначе наверняка сейчас вышел бы под дуло пистолета.

Хозяева спешно застегнули сумку и едва успели выскочить в коридор, как дверь душевой открылась, и показался улыбающийся Брюм.

— Хорошо тут у вас, — жизнерадостно сказал он, не обращая внимания на тоскливо-разочарованные взгляды Прохора — не успел сбежать с деньгами! — Ну что, приютите меня на пару дней? Или все-таки уходить?

— Оставайтесь хоть на неделю! — заюлил хозяин дома, пытаясь искренне улыбнуться. Откровенно говоря, получалось плохо. — Места у нас много, недавно пристройку сделали, поместимся.

— Благодарю вас.

Брюм остался жить в доме. В первый день он лег спать сразу же после сытного обеда, чтобы поддержать регенерацию тела. Правда, уже через час проснулся: хозяин дома осторожно крался к постели, под которой была спрятана сумка. Прохор был уверен, что утомленный гость не проснется. Но он не учел сторожевые заклинания, которыми Брюм владел в совершенстве. Незадачливый хозяин остановился, глядя на оружие в руках сердитого постояльца.

— Э… я просто хотел узнать, не надо ли чего, — неуклюже пробормотал он.

— Не надо, — отрезал Брюм, досадуя, что теперь надо ставить новые заклинания, вместо того, чтобы бросить всю магию на лечение. — И очень вас прошу, не входите в эту комнату без стука. Тем более, когда я сплю. Я очень нервный и запросто могу выстрелить! Уходите! — хозяина дома и след простыл.

Следующие пару дней Брюм спокойно жил в доме и лечил себе раны. Он не беспокоился, что его сдадут в полицию — тогда у хозяев не будет шанса получить деньги. А они явно положили на них глаз. Причем, Зинаида не так уж и хотела забрать их. Ей вполне хватало щедрой оплаты за постой — по сто долларов в день. А вот Прохор спал и видел в своих руках большую черную сумку целиком.

Брюм очень удивлялся, как Зина могла выйти замуж за этого неотесанного грубого мужика. Женщина в свои тридцать была еще достаточно красива, а уж какой она была в молодости, можно было только гадать. Хозяйкой она была хорошей — целый день крутилась и по дому, и со скотиной, и огромный огород содержала в идеальном порядке. Но при этом почему-то отчаянно держалась за мужа, который лишь добавлял ей проблем. Возможно, это та самая любовь, которая закрывает глаза на все — на побои и постоянные унижения в том числе. Прохор отчаянно ревновал жену и постоянно измывался над ней. Тем более что теперь для этого был реальный повод — в доме действительно был чужой мужчина, да еще и с деньгами. А Прохору приходилось покидать дом — он работал несколько часов в день в гаражах. Брюм по вечерам часто слышал их напряженные разговоры с женой.