На пути к войне - Ингрид Чарльз. Страница 11

— Но ты веришь ему?

— Да.

— Он стремится использовать нас.

— Все они пытаются это сделать, — сухо ответил Малаки. Он вновь сел в кресло и положил сильную ногу на стоящий перед ним стол. — Он делает это ненамеренно. Но даже в таком случае, разве не этого мы ждем? Мы сможем добиться признания, если ты поддержишь нас. Я могу собрать все имеющиеся у меня войска, но только по твоему приказу, Чирек, поднимутся целые толпы.

— Дома не так уж глупы. Если мы заполоним улицы, чтобы поддержать просьбу Палатона, мы подставим себя под удар.

Малаки перебил его недовольным пожатием плеч — Чирек не сказал ему ничего нового, и священник сам это понимал. Он продолжил:

— Мы мало что можем сделать, пока Преображенный не появится среди нас и не даст нам равенство.

Чоя поднял палец.

— Нельзя ждать избавителя, который может так и не появиться. Может быть, я говорю не как политик и не как приверженец религии, но кто сказал, что мы не сможем достигнуть задуманного? Зная об этом или нет, Палатон предложил нам средство показать, что мы обладаем влиянием на Дома. У нас есть право голоса на Чо — пора заявить об этом.

Чирек застыл посреди своей библиотеки, окруженный древними вещами, сохраненными с любовью и вниманием к их ценности, но он не меньше ценил жизнь своих последователей, и потому смутился.

— Мне необходимо посоветоваться с остальными.

Малаки понял его намек и встал. Он знал, что иерархия священнослужителей Тайного Пути так же туманна, как и сама религия, и хотя он хорошо знал самого Чирека, сейчас тому было необходимо встретиться с другими священниками.

— У нас мало времени, — напомнил Малаки.

— Понимаю, — отозвался Чирек. — Но прежде мне хотелось поговорить с тобой.

— Мне лестно знать, как высоко ты ценишь мое мнение.

— Да… взваливая на себя ношу предводительства наших людей, мы должны решить, как ответить на просьбу Палатона. Вы подвергаете себя опасности. Ваш ответный поступок заставит Дома впредь быть настороже и пристально следить за вами.

Малаки широко улыбнулся.

— Сочту за честь.

— Да, но… если вы предпримете это действие, вас ждут бесчисленные оскорбления.

— Я не вижу других вариантов. — Малаки остановился, взойдя на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей из тайной комнаты. — Позволь только сказать одно: когда явится Преображенное Существо, никто из нас не будет знать, откуда начнется Преображение — снаружи или изнутри нас. А не зная этого, как же мы можем отказать Палатону? Можем ли мы оставить без внимания любой проблеск метаморфозы, неважно, сколь туманный и неожиданный?

Тень улыбки проскользнула по лицу Чирека.

— Ты спрашиваешь, будучи заранее уверенным в том, что мы ответим. Но ты забываешь, Малаки, что у нас есть другие способы ответить Палатону, не делая в точности того, о чем он нас просит. Я понимаю, чего ты хочешь от нас. Я задаю тебе вопрос о мудрости подобного решения, спрашиваю о характере Палатона. Постарайся проявить терпение. Вскоре я тебе отвечу, хотя, может быть, ты ждешь иного ответа.

Малаки преодолел половину лестницы одним прыжком, потом оглянулся и произнес:

— Только не думай, что я стану кощунствовать, говоря, будто хочу молить о твоей помощи.

Чирек рассмеялся.

— Ты — молить? Ты уже ясно дал мне понять, что будешь действовать независимо от моей поддержки.

— Да, но с твоей помощью все было бы легче.

— Это только кажется.

Золотистые искры блеснули в глазах Малаки.

— Больше я не стану просить, — он скрылся за потайной дверью на лестничной площадке, и с его исчезновением в комнате воцарилась тишина.

Чирек стоял у стола и размышлял.

Витерна из Небесного дома, горделивая, еще привлекательная чоя, пребывала в гневе. Она вышагивала по мраморному полу приемного зала Дома, слушая сообщения о суматохе в Чаролоне, где простолюдины заполонили все улицы.

— Как он посмел!

Ее секретарь сидел у экрана, ловя различные станции через систему спутниковой связи. Его пальцы небрежно бегали по клавиатуре — оба они уже прослушали большинство сообщений. Он приглушил звук. Его густые, иссиня-черные волосы были подстрижены очень коротко — по новой моде, принятой в Небесном доме, но женщина рядом с ним была причесана и одета с элегантностью высокомерной властительницы Дома. Ее волосы были тщательно завиты, они каскадом падали на ее горделиво-прямую спину, а изумрудно-зеленое платье стелилось за ней по полу, шуршанием приглушая нетерпеливое постукивание металлических каблуков.

— Его необходимо остановить.

Астен отозвался:

— Вы сами вынудили его. Чего еще вы ожидали?

— Я? — Витерна резко остановилась, обернулась и приподняла изящно изогнутую бровь. Украшения на ее лице, тончайшая сетка из платины и золота, подчеркнули румянец на щеках. — Ты слишком переоцениваешь мое влияние на конгресс. Если бы я могла встать на его пути, власть давным-давно бы оказалась в моих руках.

Ее секретарь повернулся, на миг оторвавшись от экрана, и пристально взглянул на нее. Витерна заметила его взгляд и неохотно признала:

— Может, ты и прав, — она подошла к Астену. — Тем не менее, я сказала правду: больше я ничего не могу поделать без помощи Недара, — ее блестящие сапфировые глаза метнулись в сторону экрана. — Если бы они выкрикивали имя Недара… Хотя… — она прищурилась, — … обращение к Заблудшим предрешит судьбу Палатона. Они неуправляемы. Палатон — герой, но еще неясно, сможет ли он быть правителем. Император может оказаться недовольным, и Палатон лишится поддержки.

— Любой правитель выглядел бы жалким по сравнению с вами, — заметил Астен. Еще одно сообщение привлекло его внимание, и он уставился на экран. Он замер, когда рука Витерны легла на его плечо и стиснула изо всей силы железными когтями. Губы секретаря побелели и сжались от сдерживаемого крика. Вид простолюдинов, заполняющих улицы Чаролона, померк перед его глазами от боли.

— Не смей издеваться надо мной, — предупредила Витерна.

— Я и не думал!

— Грубая лесть и издевательство — одно и то же, — она убрала руку. — Ты молод и красив, Астен, и мне предстоит еще выяснить, каков предел твоих талантов… Но сейчас у нас нет времени для игр. Мы должны найти Недара.

— Он не отвечает на сообщения. Где бы он ни был, он не желает раскрывать свое местонахождение, — секретарь делал отчаянные усилия, чтобы не вскрикнуть от резкой боли. Витерна не знала жалости. Секретарю пришлось немало потрудиться, чтобы достичь теперешнего положения и ее доверия, и он не хотел лишаться этих благ. — Послать сообщение еще раз?

— Делай все возможное, чтобы разыскать его, — Витерна нахмурилась. — Что происходит в Чаролоне?

Астен осторожно вздохнул, просматривая тексты различных сообщений.

— Кораблю только что разрешили посадку.

— Они капитулировали слишком поспешно, верно? — она пристально смотрела на экран, приоткрыв губы. — За все эти годы они слишком избаловались. Хотела бы я видеть, как они поступят, когда я потребую патент на очистку воды, — она тихо рассмеялась. — Ведь все мы пьем воду, правда, Астен?

Ее секретарь не ответил. Он был занят, просматривая по ее требованию запись сообщений. Но короткие, тонкие волоски на его шее встали дыбом. Витерна засмеялась, ударив по ним ладонью.

На другом материке, среди северных земель Исая, члены Земного дома засуетились, оставляя летние жилища, пастбища и стада, занимая наземный транспорт и корабли и спеша по вызову. Они очищали подошвы обуви от травы, земли и помета прежде, чем переступить порог, и склоняли головы, ибо двери Килгалья были теперь самыми величественными из дверей Земного дома — так было со времен гибели Трегарта, случившейся десятилетия назад.

Если у них и появлялись вопросы, все затихали, ибо мониторы в огромном зале были включены, показывая как улицы Чаролона заполняли толпы простолюдинов в ответ на просьбы разойтись, разносящиеся по связи.