Меч с камнем. Том 1 (СИ) - Гадышев Дмитрий. Страница 3

На трап успело вскочить всего двое или трое, да ещё один смог зацепиться руками за край, и его почти втащили внутрь, как вдруг несколько лучей одновременно ударили прямо в дверной проём, разорвав тревожно мигающую лампочку и изрешетив двух человек. Загоревшиеся трупы вывалились из люка и с глухим стуком упали на землю. Когда закрылся люк, оставшиеся в живых побросали оружие и опрометью бросились из-под корабля. Понятно, почему, — из жерла двигателя вылетел сноп огня, раздался уже знакомый грохот, и повреждённый, обожжённый звездолёт медленно начал набирать высоту. Когда грохот стих, фигуры в скафандрах частью подняли руки и развели их в стороны, частью пытались сопротивляться, из тех, кто не бросил оружие. Из леса со всех сторон появились другие люди, в чёрном, они быстро уничтожили сопротивлявшихся и согнали в кучку остальных.

На этом запись закончилась, и неожиданно и неуместно на экране возникло красочное изображение моря, пальм, песчаного пляжа, полного купальщиков, зазвучала музыка. Саня остановил видеомагнитофон и поставил кассету перематываться.

— Ну что, впечатляет? — поинтересовался он.

— Так что, на поляне фантастическое кино снимали? Откуда у начальника лагеря такая кассета?

— Отвечаю по порядку. Во-первых, это не кино. Плёнку, допустим, можно смонтировать, но ведь пятно на поляне-то настоящее, мы его своими глазами видели, и ничем такое случайно не сделаешь. Во-вторых, снимали только с одной камеры, а в кино никогда так не бывает. Операторы работают сразу с нескольких точек, постоянно меняют свое положение и вид, чтобы показать наиболее эффектные части того, что происходит. Здесь же камера постоянно смотрит в одно место, и если бы яркость не меняли, можно было бы подумать, что оператора совсем нет. Эту кассету мы смотрели без Евгения Васильевича, он уходил из красного уголка. Запись сделана поверх музыки, которая была раньше на плёнке, ты сам видел дальше.

— И, значит, действительно на нашу гору прилетал инопланетный звездолёт, на него кто-то напал и перебил толпу народа из лазеров? Да ну, бред, не верю, — перебил я, — Может, эта запись только с одной из камер, а с других нам не попалось. А лазеры на горе откуда?

— Это не лазеры, что-то другое… И про пятно не забывай! — неожиданно нервно произнёс вожатый. Разозлился, видать, — А кассета… Знаешь, я думаю, что начальнику не только известно, что произошло на самом деле, но он и сам здесь замешан.

У меня вырвался смешок.

— Что за…

— Погоди. Он живет здесь круглый год, в городе почти не появляется, ни с кем не общается, семьи нет, да и, в конце концов, откуда эта запись?

— Нет, Сань, это ты загнул. Мало ли людей живут в одиночестве вдалеке от городов? А кино здесь вполне могли снимать, места очень красивые. Правда, я никогда раньше не видел, чтобы кино выглядело так реально, те же «Звёздные войны», например, снято здорово, но всё равно неправдоподобно. В первый раз смотришь, глаза разбегаются, а во второй — видно, что и морды у чудиков резиновые, и всякая техника движется, как в кукольном мультфильме.

— Ну, хорошо, я загнул. Просто не могу объяснить. Я хотел сказать, что если Васильич с этим связан, он наверняка пресечёт любые наши попытки что-нибудь узнать об этом деле.

— Если связан, зачем допустил, что запись увидели?

— Не знаю. Может, случайно кассеты перепутал, например.

— И что ты хочешь предложить?

— Сходим на место ещё раз, вдвоём, завтра. Пошарим вокруг, по всей поляне и на опушке. Может, что-нибудь найдём, если те, в чёрном, не заметили.

— Скажешь тоже. Мы вон сколько там проторчали всем отрядом, и ничего подозрительного, кроме пятна, не нашли, а ты хочешь так вот сразу. Времени сколько прошло после пожара, месяц, год? Травой всё заросло, углей почти не видно, значит, много дней. Вряд ли получится. Да если и найдём какую-нибудь железяку, что дальше?

— Мы же не искали ничего специально. Всё, что лежало на виду, тела, оружие, могли убрать «чёрные». А если мы хорошо поищем и что-нибудь найдём, у нас тогда будет вещественное доказательство. Я отпрошусь в город, поеду на хлебовозке и там всё расскажу и покажу, кому следует. Ясно? Кассету бы ещё куда-нибудь спрятать.

Что ж, слова вожатого прозвучали убедительно. Тем более что самому захотелось подержать в руках инопланетное или какое другое оружие, — почему-то я надеялся, что нам удастся найти именно оружие. Только вот грызло душу нехорошее предчувствие. Если неизвестные люди быстро и бесцеремонно расправились с многочисленным вооружённым экипажем звёздного корабля, да так, что те едва ноги унесли, что будет с нами, двумя землянами-мальчишками, сунувшими нос, куда не следует? Правда, вчера весь отряд рисковал тем же, ничего же не случилось.

В общем, ранним утром, едва закончилась ночь, и постепенно стали исчезать звёзды, мы с вожатым проверенным маршрутом снова взобрались на гору. Выйдя на знакомую поляну, мы оба замерли от изумления и ужаса. Вся поляна была изрыта воронками, в них и возле них лежали десятки трупов в серых комбинезонах. Трава кое-где ещё дымилась, на краю леса несколько деревьев было повалено и тоже дымилось. Ближайшая к нам воронка наполовину обвалилась. В ней лежал труп человека в серой одежде, с огромной обгорелой дырой в груди, видимой до мельчайших подробностей, точь-в-точь такой же, как тогда на экране телевизора. Рядом с ним валялось серебристо-серое оружие, похожее на короткий автомат, с ещё не погасшими огоньками-индикаторами на стволе, беспомощно вывалившееся из мёртвой руки. На этот раз изнутри надавило сильнее, я отвёл взгляд в сторону и, чтобы успокоиться, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Хорошо ещё, воздух не двигался в нашу сторону, и запаха, который просто обязан быть, мы не чувствовали. Вожатый опомнился первым, толкнул меня в плечо. Я кивнул, мол, со мной всё в порядке, и уже хотел тихонько подойти и подобрать оружие, стараясь не смотреть на труп, как вдруг услышал сдавленный возглас вожатого. Проследив, куда он указал, я и сам замер, разинув рот и вытаращив глаза: с другой стороны поляны показалась фигура в квадратной броне, чёрном плаще и чёрном шлеме и с какой-то штуковиной в руке. За ним виднелись ещё двое…

— Сматываемся, — сказал Саша, и мы кинулись со всех ног в спасительный лес.

Пробежав метров двести, я споткнулся и плюхнулся прямо в колючий кустик. Вожатый отстал, — я и забыл о его растянутой ноге. Он, похоже, и сам про неё забыл. Я приподнялся на руках; лицо, ободранное при падении, горело. Из глубокой царапины на щеке сочилась кровь. Сзади, тяжело дыша и хромая всё сильнее, бежал Саша. Добравшись до меня, он тяжело упал на траву, и это спасло ему жизнь: сверкнула вспышка, и над головой пронёсся лучевой импульс, сиявший, как молния. Он вонзился в ствол дерева впереди, раздался громкий хлопок, верхнюю часть дерева оторвало от корней и подбросило метра на два, после чего оно рухнуло, ломая ветви и сучья. К нам вновь вернулись силы, и мы помчались вниз по склону, точно два напуганных зайца. Только когда лес кончился, и мы выбежали на равнину у подножия горы, откуда было уже видно наш лагерь, тогда и отважились передохнуть.

— Ничего себе погуляли, — сказал, задыхаясь, вожатый, — Вот что, Андрюха, никому ни гу-гу, понял? Может, ещё обойдётся, если никому не проболтаемся. А спросят, где ободрался — споткнулся, упал, ведь, собственно, так оно и было. Найти нас двоих среди тысячи пацанов невозможно.

Я только кивнул, лежа в изнеможении под приятными лучами солнышка и хватая ртом воздух.

— Нам здорово повезло. Там, похоже, был настоящий бой, и он уже закончился, но при этом победившие не успели оцепить поляну и убрать следы. Странно, во время подъёма я ничего не слышал, а ты?

— Я тоже. Мы ветками трещали, как слоны. Хорошо, что нас тоже никто не услышал.

— Чёрные, серые, инопланетяне какие-то. Тебе не кажется, что слишком много всякой чертовщины на этой горе?

Я снова кивнул. Более-менее отдышавшись, мы продолжили путь и вскоре вошли на территорию лагеря. В медпункте мне смазали царапины йодом, и я пошёл в свою такую надёжную и безопасную палатку, где упал на койку и моментально заснул.