Зомби по сердцу (СИ) - Коротко Ольга. Страница 23

Ожидание от других определенного поведения — величайшая глупость со всех точек зрения. Но оказаться одной в этом мире было…странно? С самого моего попаданства меня окружали люди и существа. Не было ни дня, который бы я провела в одиночестве. И ладно бы, если бы подобный отдых был с оттенком легкой грусти из-за отъезда или обладал приятным флером того, когда делаешь себе выходной ото всех и вся. Здесь же другое, такая тишина давила, одиночество показывало на то, что я поступила неправильно и теперь «моя стая» не принимает меня.

Бороться с подобным отношением я умела. В школе, в том мире в котором я родилась, меня травили в начальных классах. Потом я узнала, что для этого есть специальное слово — буллинг. Позже, немного повзрослев, мы стали дружить с обидчиками, ведь я не лезла в перепалки и была слаба в учебе. Но для этого пришлось приложить немало усилий. Началось все стандартно — в первом классе, когда мы поехали обратно в школу, возвращаясь с экскурсии на фабрике шоколада, меня вырвало прямо в автобусе. На самую красивую девочку.

Не уверена, что разозлило детей больше. То, что эта девчонка орала, как резанная. То, что учительница не захотела останавливать автобус, чтобы мы помылись хотя бы из бутылок с водой и переоделись. Или то, что ехать нужно было еще три часа, после случившегося.

После этого эпизода я из обычного ребенка, превратилась в звезду. Тридцать детей поклонялись мне различными сомнительными выходками. Жвачка в волосах и вот у меня новая ультракороткая прическа. Тараканы в рюкзаке и вот родители покупают мне портфель с замком. Тычки, удары, спускание с лестницы и вот папа отдает меня на карате.

Мне повезло. Мои родители, в этой истории, были великолепны. Мама давала мне с собой в школу вкусности. Сладости из разных стран. Также она подкупала учителей — обувь, билеты в театр, вкусный чай и поиск нужных врачей. За это учителя следили за мной коршуном и ситуации с физической расправой мне были не страшны, если я не выходила из класса.

Чем дольше длилась травля, тем более включенными были родители. Я всегда была откровенно глупенькой, но в этот период все домашние задания мы делали вместе и мне рассказывали о тех вещах, которых не было в учебниках и потом я озвучивала это в классе. Иногда это заинтересовало других, а иногда просто помогало почувствовать себя чуть выше одноклассников.

Особенно я отличалась на истории. В начальной школе у нас был такой предмет, на нем мы изучали ацтеков, народ майя, мифы древней греции. Мне скупили порядка 30 книг с красивыми и подробными иллюстрациями, лишь бы я не забросила свой интерес. Так и вышло, даже на экзаменах в старшей школе выбранным предметом стала история.

Подобный опыт буллинга говорил мне о многом. Во-первых о том, что вряд ли мы когда-либо были близки с этими людьми и существом. Во-вторых, они пытаются меня наказать, сделать мне больно. В-третьих, противостоять у меня не выйдет. Да, я уже взрослая, но теперь я зомби в чужом мире. Нет мамы и папы, нет поддержки, нет денег на то, чтобы уехать от них как можно дальше. Значит мне нужно либо игнорировать их в ответ, либо постараться поднять свою ценность — пожертвовать пару литров крови, перестать есть мозги, научиться крутить сальто и управляться своими стихиями. И даже этого безумного списка будет недостаточно.

Первые два дня тишины в академии я перенесла в своей комнате. Сегодня же, получив под дверь записку о том, что я перекинута на второй курс(где сейчас идет теория), пришлось выходить. Хорошо еще, что облик Клеопатры, который мне сделали девчонки, не исчез после их обиды.

Впервые я так тщательно готовилась в этом мире. Да, меня видят через иллюзию, поэтому нет никакого смысла краситься, накручивать волосы или совершать другие манипуляции с лицом, но вот одежда оставалась в моем распоряжении. Одела кроссовки, пусть будут моими “тапками гордости”, комбинезон из шелка, что подарил еще бывший суженый и нацепила на руку длинную цепочку с мельницы, в несколько слоев. Здесь так не носят, но я помню культуру панк рока, из своего мира, в котором украшением может стать любая фиговина, даже если ее уже выбросили. Мне хотелось выглядеть агрессивно, уверенно и, если уж совсем честно, максимально отстраненной.

Группа, в которую я попала, видела меня еще в те времена, когда я сожрала кошку, поэтому встретили с прохладцей. Глупые детишки, если бы они только видели, что творит пятилетняя Кларисса в нейтральных землях, то тратили бы все свои силы на освоение стихий, а не на выказывание своих эмоций от незнакомых существ. Сама учеба показалась мне чрезвычайно занимательной. Здесь не было глупой игры в вышибалу, когда старшие курсы кидали в младших чистой стихией, не было сложных математических расчетов по удержанию стихии и всего того, что я не понимаю.

Первыми лекциями шел предмет “Моделирование и разбор”. По факту это скорее детективная игра, где по выданным нам данным необходимо воссоздать битву двух стихийников. По сложности задания шли вперемешку и каждый мог почувствовать себя умником. Самая простая стала началом того, что я полюбила этот предмет, не размышляя долго о том, что будет дальше.

“Был жаркий день и два друга стихийника зашли в бар. Через минуту туда зашел патруль города и увидел следующее: один из магов был полностью мокрым, на барной стойке стоит множество стаканов, лежит кувшин и артефакт, сохраняющий одежду в чистоте. Известно, что маг, оставшийся сухим, является обладателем водной стихии. Что произошло?”

Я ответила, что вымокший стихийник сам снял артефакт, чтобы он не воздействовал на воду, которую тот на себя вылил. Его друг не причем, а водная стихия — случайность. Меня похвалили, да так бурно, будто я первая, кто до этого додумалась.

После этого предмета был тот, что носит название “Оправдательная философия”. Да, в государстве Тирей действительно нет понятия “хорошо” и “плохо”. Есть вещи, которые незаконны, но чаще смотрят на то — эффективны ли действия человека. Первая лекция, на которую я попала, была в игровом формате на открытом воздухе. В середину огороженного пространства поместили артефакт и сообщили, что он останется у того, кто будет держать его в руках через час. Можно совершать любые действия, кроме убийств.

По блеску глаз некоторых новых однокурсников я поняла, что будет бойня. Но мне как-то не до того, к тому же вдруг кроссовки кровью испачкаются, так что решила подсказать им решение. Оно было максимально простым: почти все время заниматься чем угодно, а когда время будет истекать, то лечь на землю, изображая лучи солнца, в котором артефакт — центр. Вытянуть каждому одну руку вверх и коснуться его пальцем. Тогда условия будут соблюдены, все целы, никто ни на кого не злиться.

Мне и раньше приходилось сталкиваться с идеей о том, что этот мир мне нравится. Но я никогда не видела это как восхищение стихиями и то, что вписываюсь в это место. Впервые, с переноса в этот мир, я чувствовала себя нормальной студенткой. Тем неожиданнее был вызов к ректору. Конечно, пришлось плестись в свое безопасное место, а нынче кабинет великого и ужасного Герша Халида. К чему я не была готова, так это к накрытому столу.

— Как твой день на втором курсе? — с порога рассекретил отсутствие бойкота ректор.

— Намного интереснее, чем на первом и куда понятнее, чем на третьем. Вы должны понимать, что мой уровень знаний низок, а возможность воспринимать информацию быстро — вне моей компетенции. А мы что, разговариваем? — я решилась напрямую спросить.

— Если звуковые волны, вылетающие из наших ртов можно считать разговором, то да. Думаю, что мы разговариваем. Подумал, что тебе слишком тоскливо одной и мне нет нужды злиться на студентку, которая спасла маленького лисенка.

— Так вы знаете? — у меня похолодело в груди. А вдруг он накажет герцога Виньета или с Клариссой что-то случилось.

— Да не смотри ты на меня испуганным зверьком! Все с нейтральными землями хорошо. Дракон не спалил их урожай, небо не решило выборочно обрушиться им на голову, мама не написала указ об их выселении. Все хорошо. — ректор забавлялся.