Гребень Дяди Нэнси (СИ) - Фишер Саша. Страница 8

— Ха, видела, как надо пресмыкаться, девочка из Сызрани? — Прохор захохотал и потрепал мальчика по курчавым волосам. — Нет, Бобби. Маса не желает напитки, сами пейте ваш шмурдяк. Маса желает покататься на животных.

— О, Бобби проводит! Бобби проводит!

Малыш засеменил босыми ногами по утоптанному земляному полу подземелья. Белоснежный Прохор смотрелся в «Гроге Господина Ро» таким же неуместным, как холеная киса с губами уточкой в сельском свинарнике. Немногочисленные в этот час посетители все как один повернули в его сторону головы и раскрыли рты. «Дура, — подумала Эдна. — Ему нравится звездить, и я привела его в место, где он сияет».

Распорядителем арены сухопутных тварей был жирный смуглый гигант, одетый в кожаные штаны и парусиновый фартук, заляпанный бурыми пятнами. Он был выше Прохора на полторы головы и шире раза в четыре. Но Прохор все равно ухитрялся смотреть на него сверху вниз. Мальчишка забрался на скамейку и что-то прошептал громиле. Тот расплылся в щербатой улыбке.

— Маса наездник? Маса не боится испачкаться?

— И тебе привет, жирная туша. Нет, маса не боится. Сколько стоит покататься на… — Прохор недоуменно посмотрел на арену, пытаясь определить видовую принадлежность хоть кого-то из бродящих там животных. — Как называются эти твари?

— Маса не знает, что там всего одна тварь?

— Маса не тупой, маса приезжий. Короче, вот тебе деньги, давай-ка смени тон, жирдяй, — Прохор вынул руку из кармана, и под ноги гиганту посыпался дождь блестящих монеток.

Глаза громилы засветились, он рухнул на колени и принялся торопливо собирать деньги, отпихивая от добычи тощего парнишку, который тоже все еще топтался здесь.

— Слушай, девочка из Сызрани, как ты думаешь, я дал достаточно, чтобы покататься прямо на нем, — Прохор заржал, запрокинув голову.

— Здесь не платят за родео, белый господин, — тихо сказала Эдна. — Платят за еду, напитки и место в вип-ложе. И ставки делают деньгами.

— А на кого делают ставки?

— На вас, белый господин. Если вы решите покататься, конечно…

— Понял! Я тренируюсь, пытаясь удержаться на спине этой кракозабры, а зрители смотрят и развлекаются, так? А экспу я с этого получу?

— Да, белый господин.

— Отлично, мне все нравится, — Прохор пнул носком лакового ботинка ползающего перед ним на четвереньках громилу. — Эй ты, жирдяй! Настало твое шоутайм, делай все, что там нужно, желаю повеселить публику.

Распорядитель поднялся на ноги и приосанился. Одернул фартук и еще раз осмотрел Прохора с ног до головы, но уже без всякой тени пренебрежения.

— Да, маса. Сейчас сделаем, маса.

Существа на первой арене пришли в активное движение, затоптались, заголосили на разные лады. Затем ударил гонг, и все заволокло мерцающее марево, словно поднялось облако светящегося песка. Когда мистическая пыль осела, в грязном кругу осталось только одно существо. Птица, похожая на страуса, только значительно больше. Массивную голову венчал трогательный хохолок из трех цветных перышек, но вот здоровенный клюв сводил умиление на нет. Птица издала каркающий звук и кровожадно посмотрела на зрителей «нищего сектора», как бы выбирая, кого она сожрет первым — парня в толстовке с капюшоном, полноватого дядьку в очках или длинную нескладную девицу. Разговоры на трибунах стихли, повисло молчание. Ступени помоста, на который стал взбираться толстый распорядитель, жалобно заскрипели.

— Маса Прохор собирается оседлать громорокаса. Ставки принимаются по стандартным правилам до второго удара гонга. Маса Прохор, прошу на арену.

Прохор споткнулся, побледнел и крепче сжал трость. Кучерявый чернокожий мальчик с поклоном протянул ему руку, но Прохор проигнорировал. Гордо вскинув подбородок и тряхнув стогом белоснежных дред он подошел к краю арены. Птица повернула голову, придирчиво оглядывая нового персонажа. Сначала одним глазом, потом другим. Потом раскрыла клюв и снова каркнула. Огромные когти оставили длинные борозды на мешанине соломы, навоза, комьев земли и прочей грязи, которые заменяли этой арене покрытие.

Немногочисленные зрители трибуны для богатых, той, что за «мыльным пузырем» оживились и полезли по карманам. По всей видимости, принялись делать ставки на то, как быстро грозная здоровенная птица сбросит одетого во все белое франта в мусорную кучу аренного покрытия. Эдна посмотрела на Прохора. Тот уже справился с собой, криво усмехнулся и подмигнул лоа.

— Ну что, девочка из Сызрани, взорвем этот танцпол?

Мальчик слуга оттащил в сторону фанерный щит, заменявший арене ворота, и подбежал к громорокасу. Чудовищная птица что-то промурлыкала, потерлась клювастой башкой об его тощее черное плечо и замерла. Мальчик махнул рукой Прохору, приглашая в центр.

Прохор, не глядя на Эдну, протянул ей трость, потом скинул на руки плащ с меховой оторочкой. И гордо зашагал вперед, раскинув руки и улыбаясь. Раздались первые аплодисменты. У входа в «Грог Господина Ро» возникла толчея из откуда ни возьмись появившихся зрителей. По большей части новая публика была смуглой и чернокожей, а значит в основном «местная». Из НПС, а не игроков. Трибуна для бедных за минуту забилась до отказа, часть народа просто выстроилась вдоль бортиков, не пытаясь найти сидячие места.

Прохор остановился рядом с птицей. Стало понятно, насколько эта тварь большая — макушка парня едва доставала ей до спины. Но пока мальчик ее держал, тварь стояла почти неподвижно и никаких признаков агрессии не проявляла. Прохор погладил ее пестрый коричнево-белый бок.

— Маса ставит ногу вот в эту петлю и — оп! — наверх. И после «бэмс!» Бобби отпускает громорокаса. Маса понимает?

Прохор кивнул и ухватился за кожаную петлю между лопаток птицы, уперся ногой в другую петлю, на боку, почти под правым крылом. Взобраться с первого раза не получилось — и птица была высоковата, и опыта наездника у Прохора не было. Публика засмеялась, раздались выкрики и смешки. Прохор скривил рожу, отвесил зрителям низкий шутовской поклон, обошел птицу кругом с выражением картинной озадаченности на лице. Упер руки в бока, склонил голову и подступился к другому боку.

Снова схватился за элементы упряжи, названий которых не знал, оттолкнулся ногой и попытался запрыгнуть на спину здоровенной птицы. В этот раз результат был еще хуже — громорокас качнул боком, дернул крылом, и Прохор со всего маху рухнул в грязь.

Хохот стал громче. Прохор поднялся на четвереньки, сдул с кончика носа налипшую солому и поднялся. Его белоснежный костюм был покрыт буро-коричневыми пятнами.

Прохор трагически закатил глаза и драматично погрозил птице кулаком. Теперь зрители не только смеялись, но и хлопали. Эдна еще раз обругала себя. Она думала, что грязь арены Господина Ро собьет с него спесь и заставит отступить. Но вот этот клоун стоит там, в середине арены, весь уляпаный навозом и Бонди знает чем еще, заразительно смеется, а публика его уже обожает и пританцовывает вместе с ним. Эдна почувствовала, как заполыхали ее уши. Она хотела, чтобы Прохор опозорился, а вместо этого сама сейчас испытывала жгучий стыд. И обиду.

— Ну что, вредная птица, потанцуем? — под общий хохот и аплодисменты спросил Прохор, рассылая в толпу воздушные поцелуи. Третий раз он, с горем пополам, сумел взгромоздиться на спину громорокаса.

Раздался удар гонга.

— Ставки больше не принимаются! — провозгласил распорядитель. Мальчик протянул Прохору повод, быстро-быстро убежал с арены и задвинул фанерный щит. Громорокас переступил когтистыми лапами и повернул голову, стараясь разглядеть своего наездника. Прохор осторожно погладил птицу по шее. Громорокас зло каркнул и резко прыгнул вперед. Прохор каким-то чудом не кувыркнулся назад, успев ухватиться за шею. Птица понеслась вдоль фанерного бортика арены, высоко вскидывая когтистые лапы и дергая задом. Фигурка в белоснежном со спины костюме намертво прилепилась к его спине. Зрители сопровождали бешеную скачку бешеными же воплями. Птица резко остановилась, осыпав комьями грязи трибуны зрителей. От «мыльного пузыря» для богатых комки отскочили, зато «бедным» досталось щедро. Прохор был бледен, но все еще держался. Громорокас снова закрутил головой. Если бы птичья морда могла выражать недоумение, то оно сейчас было бы очень неподдельным. Громоркас поскреб когтями грязь, потом потоптался на месте. Медленно повернулся вокруг своей оси. Прохор выпрямил спину, отлипнув от шеи пернатого чудовища. Вымученно улыбнулся и помахал одной рукой зрителям. Трибуны взорвались воплем восторга. Но как раз этого момента птица и ждала — громорокас наклонил голову, попятился назад и бешено замахал короткими крыльями. Прохор кубарем скатился с его спины и рухнул в грязь, теперь уже на спину. Громорокас издал злобное карканье и навис над маленькой по сравнению с ним фигуркой человека, распростершегося среди соломы, навоза и прочих неопознаваемых бурых комьев.