Хризантема с шипами - Росси Делия. Страница 13

Мы с Мэри и Ру оказались почти в конце очереди, которая растянулась до самого Бузинного коттеджа. И теперь стояли с пирогами в руках и разглядывали оказавшихся поблизости горожан. Каждый из них пришел с подношением. Кто-то принес пойманных голубей, кто-то, как и мы – сдобную выпечку, у одной дамы я заметила свернутую белую рубаху, а другая держала перед собой вышитую диванную подушку. Собравшихся объединяло одно – все они выглядели настороженными, и в толпе не слышалось ни смеха, ни разговоров. Мне даже показалось, что горожане чего-то опасаются, но изо всех сил пытаются это скрыть.

– Странные они какие-то, – прошептала Мэри. – Как будто на похороны собрались.

Я мысленно согласилась с горничной, но вслух ничего не сказала.

– И обычай странный, – не унималась Мэри. – Зачем графу все эти подношения?

– Тихо ты, – шикнула на служанку Ру. – Меньше болтай – дольше проживешь.

– А ты не командуй, без тебя разберусь, – огрызнулась Мэри, но тут же замолчала, заметив мой взгляд.

– Не вздумай дерзить Черному лорду, – еле слышно сказала Ру, посмотрев на Мэри без прежней враждебности. – Он этого не любит.

– И что он может мне сделать? – фыркнула Мэри. – Чай, не в прежние времена живем, сейчас по закону все одинаковы, хоть ты граф, хоть ты конюх.

Она посмотрела на меня, ожидая поддержки, но я не торопилась соглашаться, продолжая наблюдать за быстро продвигающейся вперед очередью. Мы уже успели дойти до середины площади и остановились по другую сторону церкви.

– Госпожа Эйден, он же нам ничего не сделает? – не унималась Мэри.

Она говорила громким шепотом, а ее глаза возбужденно сверкали.

– Мэри, успокойся, и веди себя, как обычно. Никто и ничего тебе не сделает, – заверила я ее и постаралась заглушить плохое предчувствие, поселившееся в душе со вчерашнего дня.

Стоящий впереди господин обернулся и смерил меня внимательным взглядом, а потом как-то странно усмехнулся и качнул головой.

– Вы хотели что-то сказать? – спросила я мужину, но он тотчас отвернулся и поспешно сделал шаг вперед.

– Не надой, – тихо пробормотала Ру и едва ощутимо коснулась моей руки. – Не спрашивайте.

Я посмотрела на нее, и увидела в ее глазах предупреждение. Что ж, придется просто наблюдать и делать выводы. Странно, конечно. Уезжая из Вердофа, я предполагала, что жизнь на окраине королевства отличается от столичной, но не думала, что настолько. Непривычные названия улиц и площадей, какие-то странные местные законы, Черный лорд и его загадочный замок…

– Госпожа Александра Эйден, Руанна Кошевич и Мэри Пливел, – громко произнес одетый в старинную одежду глашатай, и мне пришлось отложить размышления и шагнуть в распахнутые двери зала собраний.

Внутри оказалось достаточно просторно. Украшенные росписью стены, истертый от времени мрамор пола, широкие проемы, огромные, заливающие залу ярким светом люстры. У дверей стояли слуги в зеленых ливреях и парочка плечистых мужчин в старомодной черной форме. Они казались застывшими изваяниями. Неужели это та самая личная охрана графа, о которой рассказывала как-то госпожа Пенси?

Люди по одному входили со стороны площади, отдавали свои нехитрые подарки, и, не задерживаясь, выходили через другую дверь. Несколько богато одетых горожан, среди которых я узнала госпожу Варсон с дочерью и местного мэра с супругой, неподвижно застыли вдоль стен, но стоило мне увидеть стоящее посреди зала кресло с высокой деревянной спинкой и сидящего в нем графа, как я разом забыла об остальных присутствующих, сосредоточившись на одном. Длинные распущенные волосы, гладкие, блестящие, насыщенного черного цвета; плотно сжатые губы, твердый подбородок, холодная синь глаз – пронзительных, настороженных, недоверчивых. Их взгляд напоминал взгляд зверя, выслеживающего свою добычу. Граф смотрел на меня, не мигая, и я чувствовала себя той самой добычей, на которую объявлена охота. Вот же глупости какие!

Я стряхнула странное оцепенение и подошла к «трону», протягивая восседающему на нем мужчине испеченный Руанной пирог.

Граф не торопился принимать подношение. Он подпер голову рукой и продолжал смотреть с холодным интересом, словно снимая с меня и платье, и сорочку, и белье, и оставляя в одних чулках. По коже побежали мурашки, плечи обдало ледяным ветром, внутри что-то сжалось. Прошла минута, другая, третья, и я не выдержала.

– Он довольно тяжелый. Не хотите его взять? – громко спросила у графа.

Тот не ответил, по-прежнему не спуская с меня взгляда. И мне вдруг почудилось, что окружающие куда-то исчезли, свет стал приглушеннее, и в зале остались только мы с Уинтширом. Я стояла перед ним с пирогом в руках, он неподвижно сидел в кресле, минуты бежали одна за другой, а между мной и графом кружило что-то странное. Мне казалось, что я чувствую прикосновение к лицу прохладных ладоней. Ощущаю, как они оглаживают шею, спускаются к груди, ласково касаются выступающих над корсетом холмиков, как длинные пальцы обводят контур выреза лифа, задерживаются на ложбинке… Все это было таким явственным! И в то же время я понимала, что это мираж. Магия. Или нет?

– Вам не нравится мое приношение? – громко спросила у графа, разрывая путы странного видения и возвращаясь в реальность. Однако призрачные прикосновения никуда не исчезли. Я чувствовала их все так же отчетливо.

Стоящие вокруг люди, услышав мой вопрос, встревоженно зашушукались. Госпожа Варсон, застывшая неподалеку, неодобрительно поджала губы.

– Ты не поклонилась.

Голос Уинтшира звучал спокойно, почти равнодушно, но глаза смотрели цепко, словно он оценивал противника на поле боя. И меня охватило возмущение. Святые небеса! Мало того, что этот нахал касается меня против моей воли, так он еще и поклона требует! Но ведь и не поклониться нельзя. То, что позволено леди Монт, не подобает госпоже Эйден, и мое нежелание склонить голову перед Уинтширом может быть расценено как неуважение. А там и до наказания недалеко.

Эти мысли пронеслись мгновенно, а уже в следующую секунду я оставила блюдо с пирогом на одной руке, а второй прихватила край юбки и присела в коротком реверансе. Вроде и поклон, да не совсем.

«Вот тебе! И только попробуй что-нибудь возразить!» – злорадно подумала про себя, наблюдая, как вспыхнули синие глаза. И в тот момент я не думала ни о своих былых намерениях не выделяться из толпы, ни о том, что могу вызвать ненужный интерес хозяина графства.

Уинтшир ничего не сказал. Он молча принял мое подношение, тут же передал его стоящему рядом с «троном» горбатому старику и едва заметно кивнул глашатаю. Тот подтолкнул вперед Мэри. Я остановилась, собираясь проследить, чтобы никто не обидел мою служанку, но один из охранников настойчиво указал на выход, и мне пришлось уйти.

Оставшийся вечер прошел почти как обычно. Я поужинала, Мэри с Ру затеяли тихую перепалку, но сегодня мне даже разнимать их не хотелось. Все мои мысли были заняты графом. Я раз за разом прокручивала в голове недавнюю сцену, и моя задетая гордость никак не могла успокоиться. Наверное, впервые со времени своего развода я сполна ощутила, что значит быть простой мещанкой. Граф показал мне это, заставил понять. Не было больше леди Александры Монт. Ее теперь просто не существовало. А ведь я все еще продолжала ощущать свою принадлежность к высшему обществу. Нет, умом понимала, что развод уничтожил мое прошлое и мое будущее, но глубоко внутри не верила этому. И вот сегодня иллюзии оказались развеяны окончательно. «Ты не поклонилась». А невидимые прикосновения? Граф касался меня так, словно был в своем праве. Словно мог походя огладить меня, как племенную кобылу.

Я невесело усмехнулась. Вот они, новые реалии моей жизни. Любой из тех, кто обладает властью, может потребовать поклона, или наказать за неповиновение, или приказать. Святые небеса! Урок оказался болезненным.

«Успокойся, Сэнди. Хватит думать о том, что было, и о надуманных страхах. Лучше займись делом».

Я решительно встала и окинула взглядом гостиную.