Хризантема с шипами - Росси Делия. Страница 5

Что ж, спустившись в подвал, я убедилась в закономерности своих сомнений. Сковорода, стоящая на плите, нещадно чадила, из духовки тянуло горелым, а Мэри металась по кухне с полотенцем в руках, пытаясь выгнать черные клубы дыма в распахнутое полукруглое окно.

– Ох, госпожа Эйден, простите! Я сейчас все исправлю! – увидев меня, всполошилась она, и полотенце замельтешило с удвоенной скоростью. – Это плита виновата, я таких никогда не видела!

Ну да, в Вердофе давно уже не пользовались старыми печами, их заменили магические плиты. И глупо было ожидать, что Мэри разберется с техникой прошлого века.

– Не мельтеши, – остановила я служанку и быстро отодвинула сковороду, а потом открыла заслонку и вытащила чугунок с непонятным варевом. – Это что?

Я удивленно разглядывала кипящее нечто. Выглядело оно совершенно несъедобным.

– Фасолевый суп с грудинкой, – чуть не плача, ответила Мэри, и шмыгнула носом.

Суп. С грудинкой. Ну что тут скажешь?

Я только вздохнула. Сама виновата, надо было брать Дору, та хотя бы готовить умела.

– Простите, госпожа Эйден, я не нарочно, – жалобно пискнула Мэри, и я махнула рукой.

Какой смысл ее отчитывать? Это было мое решение, взять с собой новенькую, почти необученную служанку. Значит, мне и ответственность за него нести.

– Аставито! – тихо произнесла заклинание, и дым, наполняющий кухню, мгновенно исчез, а поверхность плиты избавилась от копоти.

– Как вы это сделали, госпожа? – удивленно спросила служанка. – Вы владеете магией?

– Немного. Только об этом тоже не стоит говорить посторонним.

Я вывалила содержимое чугунка в старое ведро, а потом наполнила водой чайник, поставила его на плиту и достала из пакета кексы.

– Придется нам сегодня обойтись тем, что есть. А завтра, надеюсь, у нас уже будет нормальная кухарка.

Мэри снова виновато шмыгнула носом и покосилась на плиту.

– Достань чашки. И заварку, она вон в том пакете. Чай сможешь заварить?

Служанка поспешно кивнула и кинулась к неразобранным покупкам, а я села за круглый стол, обвела кухню взглядом и подумала о том, что тут нужна основательная уборка. И на одну Мэри надеяться не стоит – ей придется долго отмывать закопченные стены и грязную плитку вокруг печки. А вот если воспользоваться магией, то дело пойдет быстрее. Главное, чтобы об этом не узнали.

В отличие от столицы, где магия прочно вошла в обиход горожан, в провинции предпочитали жить по старинке, и магов недолюбливали. Или, скорее, побаивались, как и всего неизвестного и непредсказуемого. А я не собиралась давать суеверным жителям Кранчестера повод меня сторониться. Нет, я намеревалась влиться в их скромные ряды и зажить совершенно обычной жизнью.

– Мэри, чай, – напомнила служанке, и та торопливо сняла с плиты плюющийся паром чайник.

А потом мы долго сидели за столом, ели кексы, запивали их горячим, отдающим терпкой горчинкой, чаем, и наблюдали за тем, как тают в окне краски заката, и как на Кранчестер медленно опускается ночь.

Редклиф Бенси

Дом пропах сыростью и нафталином. Редклиф закрыл дверь черного хода, прошел к окну, оставляя на пыльном полу следы, и осторожно отодвинул штору. В соседнем коттедже, пустовавшем последние полгода, окна горели мягким желтым светом. Странно. Почему Оуэн не доложил, что там кто-то поселился? Во всех городах графства у Бенси были особняки, и Редклиф всегда знал, кто живет поблизости от каждого из них. Алан смеялся и называл это паранойей, а он и не спорил с приятелем. Пусть так. Зато на душе спокойнее.

Редклиф активировал голософон, мысленно назвал нужное имя и прислушался к тихому потрескиванию.

– Ваше сиятельство?

В голосе Оуэна звучала едва ощутимая тревога.

– Почему не доложил, что в Бузинном коттедже новые жильцы?

– Как раз собирался, милорд. Но вы так внезапно уехали…

Оуэн замолчал, и Редклиф словно воочию увидел старого стряпчего, невысокого, худого, с торчащим вверх правым плечом и цепким взглядом почти бесцветных глаз.

– Рассказывай, – продолжая наблюдать за светящимися окнами, приказал Редклиф.

– В доме проживает некая Александра Эйден, двадцати пяти лет. Не замужем, приехала из Уинтона, дом сняла через агентство «Беркли и Беркли».

– Надолго?

– На полгода, с правом продления договора.

– Хорошо.

Редклиф отключил голософон, отошел от окна и опустился в зачехленное кресло. Внутри засела тонкая игла тревоги. Казалось бы, что необычного в том, что какая-то ари сняла коттедж? Но чутье не унималось, и он снова нажал на переговорный камень, называя имя стряпчего.

– Что-то еще, милорд? – проскрипел старик.

– Оуэн, узнай об этой ари все, что можно.

– Сделаю, милорд.

Редклиф положил голософон на колено, откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. А потом подумал о том, что слишком часто в последнее время ему приходится ночевать в старом особняке, и усмехнулся. Может, насовсем переехать? Хотя, какая разница? Что в фамильном замке, что в десяти раскиданных по графству домах царит одинаковое запустение. И в каждом из них он ощущает себя чужим.

Редклиф поморщился, а в следующий момент почувствовал теплую волну, пришедшую от Верного. Конь остался снаружи, в скрытом под пологом тишины стойле, но связывающее их заклятие действовало даже на расстоянии.

«Все хорошо, – мысленно успокоил Редклиф своего любимца. – Отдыхай. Выедем после полуночи».

Александра Эйден

После импровизированного ужина я отправила Мэри наверх, а сама занялась волшбой. От отца мне досталась маленькая толика искры. Дар был небольшим и на мощные заклятия его не хватало, но простые бытовые заклинания мне удавались довольно неплохо. Можно даже сказать, отлично. В Эрилии одаренные маги рождались только в старых аристократических семьях, а мой отец происходил из так называемых новых дворян. Тех, кто получил титул после Великой войны. Так что ни сильным даром, ни положением не обладал. Впрочем, ни самого отца, ни матушку это никогда не волновало. Да и с чего бы? Мы скромно жили в небольшом особняке в Уинтоне, дружили с соседями и ничем не отличались от других счастливых семей. Если бы не проклятая болезнь, папа до сих пор был бы жив. Нет, об этом тоже лучше не думать.

Я заставила себя отвлечься от воспоминаний и прошептала одно из заклинаний, обводя кухню активирующим жестом.

От пальцев потянулись искры силы, и прямо на моих глазах помещение стало преображаться. Стены посветлели, избавившись от копоти и жира, камень столешницы приобрел первоначальный серый цвет, а полы заблестели, как новенькие.

Я устало выдохнула и удовлетворенно оглядела чистую кухню. Сил на то, чтобы привести в порядок посуду, не осталось, но это можно было отложить на завтра. Как и переделку собственного гардероба. Нет, я постаралась взять с собой самые скромные наряды из тех, что шила к новому сезону, но, приехав в Кранчестер, поняла, что для такого маленького городка даже они выглядят слишком вызывающими.

Я стряхнула с рук остатки мелких искр, проверила запор на двери черного хода и пошла к себе. А в спальне первым делом достала кошель с деньгами и снова пересчитала каждый дьерт, прикидывая предстоящие расходы. Аренда была оплачена на полгода вперед, служанке я обещала четыре дьерта в неделю, кухарке придется платить шесть или семь, на продукты уйдет не меньше пятидесяти, ну и всякие непредвиденные нужды… Если не увлекаться, то на шесть-семь месяцев хватит. А там и обещанная выплата подоспеет.

Я записала сегодняшние траты в расходную тетрадь, ссыпала монеты обратно в зачарованный от воров кошель, убрала его в шкаф и потушила свечу. А потом разделась и легла в постель.

Мысли от хозяйственных дел снова вернулись в прошлое, и я в который раз попыталась понять, в какой момент наша с Альбертом жизнь дала трещину.

Мы познакомились, когда мне было двадцать. Тогда я считала себя взрослой и рассудительной, но сейчас понимала, что была глупым и неопытным ребенком. Нет, жизнь в небогатой семье научила меня некоторым житейским премудростям. Я умела перелицовывать старые платья, подгоняя их под веяния новой моды, с легкостью могла зачаровать перчатки от грязи и порчи, знала, где недорого купить варийские кружева. И даже в хозяйстве немного разбиралась. Вот только в сердечных делах оставалась абсолютно несведущей. Той осенью я приехала к тетушке Мэйбл, чтобы поухаживать за ней после болезни. Правда, как выяснилось, заверения матушки о том, что ее кузина едва ли не при смерти и очень нуждается в поддержке, оказались далеки от истины. И моя поездка в столицу была организована с единственной целью – найти мне достойного жениха. Вот этим тетушка и занялась со всем нерастраченным энтузиазмом богатой бездетной вдовы. Какая там болезнь! Тетя Мэйбл была полна сил, и все их направила на поиски подходящей для меня партии. И уже на следующий после моего приезда день мы с ней отправились к портнихе, а еще через неделю началась череда выездов в свет.