Майор Казанцев и Европейский Халифат(СИ) - Рясной Илья. Страница 7
- И вы… - заговорщически прищурился я.
- Я из созвездия Ориона, - отчеканила дама. - Ольга - с созвездия Сетки.
Я не стал занудствовать, объясняя, что созвездие – это не какой-то адрес, а всего лишь область небосвода, в которую может вписаться и астероид рядом с Землей, и Галактика в миллиарде световых лет отсюда. Это как когда тебя спрашивают номер квартиры, а ты говоришь, что она в северо-западном направлении. И только деловито осведомился:
- Откуда информация?
- Медитации, - с готовностью пояснила дама. - Расслабление. Сны. Духовные практики.
- Уважаю, - оценил я.
- Мы каждую среду ведем мастер-класс «Медитативные пространства» в ДК «Серп и молот». Приходите. Сделаете шаг, чтобы стать из зауряда кем-то… - она демонстративно подняла глаза к потолку.
Я взял у нее визитку. И пообещал непременно прийти, потому что намерен заняться самосовершенствованием, и когда-нибудь, через многие перерождения, тоже стать космической душой. Мне снисходительно кивнули. Да, тетки были забавные и даже не нуждались в скорой психиатрической помощи. Это просто у них такой образ жизни под лозунгом: «Разбавим легкой шизой повседневную тоскливую обыденность».
- Перерыв заканчивается, - сообщила дама. – После него выступит Леонтий Лошаков. Известный писатель, кстати. Думаю, он будет, как всегда, великолепен!
Действительно, Лошаков был великолепен и убедителен. В этой своей новой ипостаси он был чуть худее, видно, что следил за собой, и так же обворожительно лыс. Еще лысее Шашиста. Ну а зажечь аудиторию Писатель всегда умел.
Он с трибуны воодушевленно вещал о затерянных в веках и водах океана цивилизациях. Вспоминал свои путешествия по всему миру в поисках артефактов и остатков языка Лемурии. Я аж заслушался. Тем более понимал, что не все это чушь. Наше путешествие по Тибету в прошлой реальности на многое мне открыло глаза.
Ему бурно хлопали. Особенно старались мои соседки.
- Вынужден распрощаться. Дела, - ответив быстренько всего лишь на часть вопросов, объявил Писатель.
Сойдя со сцены, он бодро направился к выходу. Я прощально улыбнулся дамам и устремился следом.
Машины у Писателя не было. Автобуса он ждать не стал. Направился до метро пешком – идти было минут десять.
Солнце уже склонилось и пропало за домами, а вместе с ним исчезли и его немилосердно жарящие лучи. Но все равно было душно и жарко.
Как же жестко в этом мире и зло солнце. А жара острая, агрессивная. Не укутывающая, а жалящая, как песок в пустыне в пыльную бурю.
Следуя в отдалении за Писателем, я привычно пытался засечь чье-либо постороннее наблюдение. Но ничего не заметил. Да и ощущения чужого внимания у меня не было. Значит, спокойно можно идти на контакт.
Догнал я его, когда он уже подходил к метро «Тихорецкая». Здесь плотно толпился народ. На кругу дымили дизелями десятки автобусов.
- Леонтий Авенирович, можно занять минуту вашего драгоценного времени? – учтиво окликнул я.
- К сожалению, я сильно тороплюсь, - опасливо покосился на меня Писатель.
- У меня весьма интересная тема для разговора, - настаивал я, вовсе не собираясь упускать его. - И взаимовыгодная. Вы не пожалеете.
- Позвоните мне на днях, - из нагрудного кармана красной рубашки в голубую полоску он вытащил и протянул мне визитку. – А сейчас мне и правда некогда.
Ну что же, пускаем тяжелую артиллерию в ход. Я предъявил удостоверение и произнес строго и непоколебимо, как настоящий продолжатель дела НКВД:
- Нам нужна ваша консультация. Тот случай, когда возражения не принимаются.
- Но…
- И мы готовы заплатить, - подсластил я пилюлю.
Писатель посмотрел на меня внимательнее. И мне показалось, будто тень невнятного узнавания мелькнула в его глазах. И быстро пропала.
- Ну ладно, - он достал из сумочки на поясе смартфон и вскоре уже елейным голосом заливал: - Наина Алексеевна. Нижайше прошу перенести нашу встречу. Обстоятельства, понимаете ли, они порой выше нас… Да, хорошо… Я вам весьма обязан… Да, до понедельника…
Дав отбой, он укоризненно произнес:
- Из-за вас я перенес очень важную встречу.
- Наша встреча куда важнее, - заверил я. - И интереснее. Давайте найдем место, где спокойно переговорим за чашкой чая…
Глава 6
Мы сидели на красных диванчиках друг напротив друга, как положено на переговорах. А вокруг кипела буйная суета. Выкрикивали раздатчики тонкими голосами номера заказов. Щелкала касса. Смеялись в шумных компаниях студенты. Посетители носились с подносами, глядя, где приткнуться поудобнее.
Писатель сразу объявил, что ни в какие рестораны и пивнухи следовать он не намерен, это все мелкобуржуазные атрибуты, а он личность демократичная, ему хватит и «Макдональдса». Тем более до оного ровно двести метров.
В принципе, выбор места для переговоров неплох. Шумно, многолюдно, внимания в этой суете на двух мирно беседующих людей среднего возраста никто не обратит. Только кофе здесь на редкость дрянной, в картонных стаканчиках. Но на то он и фастфуд, чтобы хоть сколь-нибудь искушенному человеку потреблять его только через усилие воли. А вот студентам нравится жевать гамбургеры. Тем более многие ребята здесь подрабатывают. А потом на заработанные деньги здесь же и питаются. Круговорот биг-маков и их потребителей в природе.
Писатель был слегка взвинчен и всем своим видом показывал, что делает мне одолжение, Уже несколько раз кидал демонстративные взгляды на наручные часы, стрелка которых подползала к восьми. Вместе с тем он был страшно заинтригован. Любопытно – это базовая основа его личности. Он готов сунуть свой нос хоть в провода трансформаторной будки, если ему скажут, что там живет какая-то будоражащая воображение тайна.
- Не беспокойтесь, я вас подброшу до дома, - заверил я его, улыбаясь самой располагающей улыбкой из своего богатого набора.
- Я ни о чем не беспокоюсь, - буркнул он. - Кроме того, что на меня обратила внимание ваша организация со столь неоднозначной репутацией.
- Ой, только не говорите, что пепел замученных диссидентов стучит в ваше сердце, - хмыкнул я.
- Не стучит. Для этого я слишком большой патриот моей страны. К сожалению, гораздо больший, чем наши органы, которые не уберегли от развала Красную Империю, - в голосе Писателя зазвучали обличительные нотки.
Политический диспут в мои планы не входил, поэтому я примирительно поднял руки:
- Сдаюсь, Леонтий Авенирович. И принимаю всю вину нашей конторы за развал СССР. За то, что мало стреляли. Или много – теперь уж не поймешь. Нам же разговор предстоит об истории куда более древней.
- Я весь внимание, - подобрался Писатель.
Все же опыт двух жизней полезен. Если бы не моя старая память, я бы прошел мимо Писателя. Мало ли шарлатанов писало о Золотой библиотеке. Ну, еще один чудак, помешанный на прошлых цивилизациях, доморощенный мистик и философ. Но все не так просто.
Старьевщик находит искомое не столько из-за того, что он такой умный, сколько потому, что мистическим чутьем умеет находить Нити. То есть людей, предметы, обстоятельства, которые приводят к Предмету. Нити бывают обычные, которые рвутся от малейшего натяжения. Но встречаются Нити Ариадны. Те, которые ведут через Лабиринт к цели.
В той жизни, в поисках Свитка Тамаха Ан Тира, именно Писатель был главной моей Нитью Ариадны. И здесь он книгу накатал про Золотую библиотеку. Случайность? Нет, с Нитями случайностей не бывает. Что-то мне подсказывало, что и в этом мире он играет схожую роль.
- У нашей организации возникли некоторый интерес к Золотой библиотеке инков, - произнёс я как-то легко и обыденно.
Писатель посмотрел на меня с удивлением, а потом объявил с видимым удовольствием:
- Очень рад, что теперь и спецслужбы признали - это не фальшивка и не легенда!
- Пока еще никто ничего не признал, - попытался остудить я его пыл.
- Признали! Иначе вас бы здесь не было!
- На чем основывается ваша уверенность в реальности библиотеки? - полюбопытствовал я.