Пилот Хаоса - Ингрид Чарльз. Страница 8

— У вас назначена встреча, ваша честь. ГНаск поудобнее устроился на сидении.

— Проси, — уронил он, выходя из спокойного оцепенения, в которое позволил себе временно впасть. Он добавил холодной воды, заставляя себя сосредоточиться.

С щелчком и почти неслышным скрипом стенная панель открылась, пропуская маленькую, неуверенную фигурку. ГНаск нахмурился, злость и голод вскипели в нем, когда он узнал младшего посланника людей. Однако ГНаск успел подавить взрыв эмоций, потянулся за своим таршем и принялся поглаживать его, успокаиваясь. Положение, занимаемое им в Союзе, было достаточно высоким, чтобы не позволять эмоциям брать верх на рассудком. ГНаск не хотел, чтобы дело многих лет разрушилось за несколько минут.

Человек был бледен, как и большинство своих соплеменников — даже тех, чья кожа оттенком напоминала свежий ил. Он огляделся и без приглашения опустился в стоящее у стены кресло. ГНаск почувствовал, как сжались его челюсти. Почему эти жалкие существа всегда пробуждают в нем самые худшие чувства?

Вероятно, всему виной их огромные глаза и боязливое выражение — вид добычи, загнанной на мелководье и не способной сбежать или вступить в борьбу. В них нет никакого азарта, одни инстинкты и желание набить себе живот — ни больше ни меньше. Они загрязнили воды своей планеты до неузнаваемости, а теперь дерзают выпрашивать помощи у Союза — они, народ, сделавший шаг в космос!

Симбионт возбужденно задрожал от его ласки — это существо отлично разбиралось в оттенках настроения хозяина. ГНаск пошире открыл глаза, зная, что возникшие при этом обильные складки на лице подчеркнут его выражение.

— Добрый день, посланник. Человек кивнул и ответил:

— Насколько я понимаю, посланник, я должен извиниться перед вами, и пришел, чтобы сделать это лично.

ГНаск насторожился. В конце концов, этот человек не лишен сообразительности, а кроме того, он был позвоночным. ГНаску нравились позвоночные. У них из мяса было легче извлекать тонкие кости.

— Ваше извинение принято, Джон Тейлор Томас — особенно отрадно, что вы принесли его сами, лично.

— Кажется, так требуется по протоколу. — Человек смутился. Он казался тонким, как лист бумаги, но ГНаск уловил в его движениях пружинистую силу. Должно быть, он быстро бегает, легко плавает. ГНаск второй раз ощутил голодное урчание в желудке. — Я не жду от вас сочувствия, ваша честь, но политика на моей планете — сложная штука. Моего предшественника не заботило, что по моему поведению будут судить о моей планете и моем народе. Мне были оставлены всего несколько правил протокола — в сущности, краткие описания нескольких процедур. — На лице человека промелькнуло выражение, которое неожиданно напомнило ГНаску улыбку чоя. — Мне совершенно необходимо набраться опыта, и я глубоко сожалею, если мои жалкие усилия чем-то оскорбили вас.

— Забудем об этом, — махнул лапой ГНаск. Он обнаружил, что почти потерял интерес к этому существу. Прежде, чем вновь погрузить конечность в воду, он потянулся и прибавил температуру.

— Я знаю, что вы загружены делами, но, может быть, вы позволите мне задать вам несколько вопросов, прежде, чем я уйду?

Тарш завозился на груди у ГНаска, и тот мельком взглянул на него. Должно быть, этот человек и впрямь интересен, если сумел угодить таршу. Эта мысль вновь заставила ГНаска обратить внимание на посетителя. Он повернулся к нему, напустив на лицо маску внимательного ожидания.

— Если я в чем-либо смогу просветить вас, я сделаю это.

— Вы — один из основателей Союза, верно? Я имею в виду народ абдреликов и народ чоя.

— Да. Конечно, не я сам, но моя родословная восходит к первым дням Союза.

— Кто обнаружил Скорбь? Я пытался выяснить это, но безуспешно.

ГНаск почувствовал, как складки на его лице сжимаются от усмешки.

— Этого никто не знает — первооткрывателем мог быть исследователь-квино, тезар чоя или один из наших путешественников.

— И… люди здесь, на Скорби… всегда были такими?

— С тех пор, как была обнаружена эта планета. Страшное злодеяние — поступить так с целым народом, а затем исчезнуть, верно? Именно потому Союз был учрежден здесь. Вероятно, тот народ, что исчез отсюда, превосходил любого из наших нынешних противников.

— Но никто не знает, что здесь случилось.

— Кварц так прочен, что его трудно исследовать, и еще более трудно — взять пробы его содержимого. Обзорные труды — вот все, что мы имеем, поэтому не можем понять, какую загадку хранит эта планета.

Беглое выражение, похожее на тень, промелькнуло по лицу человека. ГНаск не понимал, чем оно вызвано, и задумался, не пытается ли человек обмануть его. Обязательно надо разобраться с языком гримас этого народа. А вокальные нюансы трейда очень трудно различить при таком сильном акценте.

— Если вам это интересно, — предложил ГНаск, — я попрошу секретаря найти первичные материалы наших архивов — материалы, которые в принципе недоступны для широкого круга, хотя и не считаются секретными.

— Был бы весьма признателен вам.

ГНаск почувствовал прилив удовольствия: это существо можно легко склонить на сторону абдреликов, приучить к их образу мысли — столь отличному от образа мысли чоя. Хотя этот человек не пользовался влиянием ни в одном из комитетов, лишний голос даже при принятии незначительных решений никогда не помешает.

— Но почему вы спрашиваете об этом?

— Полагаю, виной тому мое патологическое любопытство. Впечатления первооткрывателей новой планеты… вторжение…

— Вторжение? Вы считаете, что на Скорбь было совершено вторжение?

Еще одна гримаса — может быть, беспокойство? ГНаск слегка подался вперед. Тарш повел глазами, реагируя на изменение температуры. Человек неохотно ответил:

— Мой народ обладает свойством все примерять на себе.

Абдрелик быстро проанализировал эту мысль и ответил:

— То, как ведут себя квино по отношению к вашей планете, весьма прискорбно. Однако теперь с этим покончено. Насколько я припоминаю, были введены санкции, компенсирующие вам ущерб.

— Но есть и другие… — Голос Джона Тейлора Томаса сорвался. Он откашлялся. — От моего предшественника мне досталась нелегкая задача — почти невыполнимая: лишить преимущества наших непосредственных противников. Если нам удастся привлечь внимание к нашим проблемам, мы получим еще одну компенсацию — помощь, в которой отчаянно нуждаемся. Уверен, вы знаете о наших бедах.

ГНаск кивнул, слегка прикрывая веки и придавая себе не настороженный, а скорее скучающий вид — чтобы его собеседник не догадался, с какой жадностью он ловит каждое слово, анализируя каждую гримасу человека и пытаясь угадать, что скрывается за его словами.

— Существуют комитеты помощи в исследованиях, — подсказал ГНаск.

— К предметам моих… исследований относятся с большим почтением, — усмехнулся человек. — При любой попытке я натыкаюсь на непроницаемую стену — вряд ли мне вообще удастся добиться какой-то помощи.

Илистая вода в ванне забурлила от резкого движения ГНаска. У человека не хватило бы смелости явиться сюда, обвиняя в чем-то абдрелика. Значит, он пришел, зная о шатком равновесии сил между абдреликами и чоя. Не говоря об этом напрямую, он обвинял чоя. Несомненно, он надеется, что абдрелики пристально следят за состоянием своих противников. Уже не раз возникали туманные отчеты о появлении чоя там, где раньше их никогда не было — таких чоя, родословную которых нельзя было проследить до какого-либо из главных домов Чоя. И здесь у ГНаска появилось еще одно смутное предположение. Он долго размышлял о попытке убийства тезара Палатона — попытке, которую принял и на свой счет. Вероятно, следовало разобраться в мотивах этого преступления и использовать их против чоя. Вряд ли у человека хватило бы дерзости нанять убийцу, но если чоя вмешиваются в чьи-то дела, почему бы другим народам не последовать их примеру? ГНаск опередил человека, прежде чем тот заговорил вновь.

— Этот вопрос требует с моей стороны некоторых размышлений и консультаций. Мои подчиненные слишком загружены, но, вероятно, кто-нибудь из младшего персонала смог бы дать вам необходимые объяснения. Полагаю, посланник, вам следует после нашей встречи поговорить с моим секретарем. Дайте мне некоторое время — день-два, мы подумаем, сможем ли мы быть вам полезными.