Магия мечтает (ЛП) - Эндрюс Илона. Страница 16

И если я потерплю неудачу, ты никогда не проснешься.

Он попытался подняться, но сумел только дернуться.

— Ты не можешь остановить меня, — сказала я ему. — Не волнуйся, я справлюсь.

— Тебе надо уходить, — сказал Джим. — Оставь меня.

— Быть спасенным слепой вегетарианкой действительно беспокоит тебя, не так ли?

— Я не хочу, чтобы ты пострадала.

Я взяла его за руку и сжала ее, пытаясь сдержать слезы в голосе.

— Я собираюсь разорвать паутину, Джим. У тебя есть около минуты, так что, если тебе действительно нужно что-то мне сказать, ты должен сделать это сейчас.

В его глазах было понимание. Возможно, это наш последний разговор друг с другом.

— Я сожалею, что мы ссорились.

— Я прощаю тебя, — сказала я ему и разрезала первый слой. Керис разрубил его одним коротким ударом. Паутина вспыхнула и исчезла.

— Ты не понимаешь, каково это не быть привлекательной. А все потому, что ты сам всегда был невероятно горяч.

Он кашлянул.

— Горяч?

— Угу.

— Ты вообще видела меня?

— Да, я всегда смотрю на тебя, Джим.

Я разрезала второй слой. Он исчез. Дрожь охватила тело Джима, его ноги затряслись.

— По поводу индонезийского языка, — начал Джим, — Я учил его, чтобы иметь возможность разговаривать с тобой.

Ох, Джим. Возможно, я больше никогда его не увижу. Это мой последний шанс. Я наклонилась над ним и поцеловала его в губы.

Он поцеловал меня в ответ. Это было нежно и любяще, и именно так, как я мечтала. Слезы текли по моему лицу, и я не могла их остановить. Я любила его. Я не знала, любил ли он меня. Он мог бы поцеловать меня из благодарности или по какой-то другой странной причине, но сейчас это казалось таким несущественным. Если бы кто-то предложил мне выбор: его жизнь или его любовь — я бы отказалась от него. Даже если это означало, что он никогда не вспомнит меня, и мы никогда больше не будем разговаривать. Если он жив, это все, чего я хотела. Я просто хотела, чтобы с ним все было в порядке.

Мы отстранились друг от друга, и я посмотрела ему в глаза.

— Ты готов?

— Задай ей жару, — сказал он.

Я разрезала третий слой.

Его глаза закатились, и он рухнул на спину. Я коснулась пальцами его шеи. Жив. Давай, Lyc-V, подлатай его.

Теперь оставалось только ждать. Я села. Если бы я была Кейт, я могла бы вытащить свой меч, и когда Хироми появится, швырнуть в нее немного магии, а затем разрезать ее на куски. На месте Андреа я бы стреляла в нее, пока она не сдохнет. Если бы я была двоюродной сестрой Джима, которая являлась сейчас альфа-кошкой, до того времени пока Джим не найдет себе пару, я бы вцепилась в нее когтями. Но я не была ими. Я была собой. И все, что у меня было, это мои мозги, чернила и немного бумаги.

Я открыла свой набор и начала писать.

Тихий шум заставил меня поднять голову. На краю сада стояла японка в длинных, ниспадающих белых одеждах. Ее кожа была похожа на тонкий фарфор, красивый разрез глаз, а волосы струились по спине, как блестящий черный шелк.

Двадцать минут. Она не мешкала.

— Можешь отбросить свою маску, — сказала я. — Я знаю, что ты такое.

— И что же это? — спросила она.

Ее голос звенел как серебряный колокольчик. Даже если бы она не напала на Джима, я бы ненавидела ее из чистой зависти.

— Ты — Джорогумо, блудница, паук.

Кимоно женщины разделилось снизу и разорвалось на части. Толстые хитиновые ноги, покрытые жесткими темными щетинками, вытянулись вперед. Передо мной возвышалось демоническое существо: нижняя часть — паук, верхняя часть — человеческое туловище, закованное в черный экзоскелет. Ее паучья часть была длиной с мой Праулер и вдвое шире. Плохо дело.

Лед сковал мой позвоночник. Горло грозило сжаться. Держу пари, Кейт никогда так не пугалась. Я разжала зубы.

— Кажется, меня только что стошнило.

— Этот мужчина — мой, — Хироми указала своей тонкой рукой на Джима.

— Нет, этот мужчина — мой!

Хироми двинулась вперед, одна паучья нога за другой ощупывала землю. Я смотрела, как она идет ко мне, темное чудовище в светящемся саду. В жизни у нее было так мало, и единственное, чем она дорожила, ее дочь, отняли у нее. На месте Хироми я бы сочла большой честью стать демоном. Это был бы мой шанс использовать свои силы для наказания тех, кто причинил мне зло, быть сильной и вселять страх. Но чем дольше она мстила, тем более эгоистичной становилась. Наказания виновных уже было недостаточно, я видела это в ее глазах. Она поддалась жадности.

Она почти добралась к черте, которую я нацарапала в грязи. Шаг, еще шаг…

Если магия исчезнет, у нас с Джимом будут крупные неприятности.

Уродливая паучья нога коснулась линии. Золотистое сияние пронеслось по траве и камням и очертило восьмиугольник с Джимом в центре. Демоница завопила и отпрянула.

— Мудреный барьер. У меня ушел на него час, — сказала я.

Я создала его будучи в тигриной форме, после того как узнала в бакалейной лавке, с чем мне придется иметь дело.

— Я — Хироми Джорогумо, Связующая Дева, Кровавая Матерь. Ты отдаешь его мне!

Ух ты, теперь она присваивает себе титулы. Я скрестила руки на груди.

— А я — Дали, Белый Тигр, Хранитель Древа Бунут Болог. Моя магия так же сильна, как и твоя. Ты не пройдешь.

Я рассудила правильно: Хироми была помешана на том, что была демоном. Она считала это честью и была высокомерной и тщеславной, а это означало, что у меня есть шанс. Это был малюсенький, крошечный шанс, но это было лучше, чем ничего. Мне просто нужно играть по ее правилам.

Гримаса исказила ее лицо.

— Я слышала о тебе, Дали Харимау, Белый Тигр. Ты не сможешь охранять его вечно. В конце концов, он уснет, и когда это произойдет, я сожру его.

— Я не хочу враждовать с тобой. Поэтому предлагаю сделку, — я подняла листок бумаги.

Хироми подалась вперед.

— Что за сделка?

— Контракт. Ты загадаешь мне загадку. Если я отвечу правильно, ты оставишь меня и его в покое.

Загадки были традиционным способом решать проблемы. Если она и правда мыслит как демон, ей это понравится.

Глаза Хироми сузились.

— А если нет?

— Тогда ты получишь меня и Джима.

— Тебя? Волшебного Белого Тигра?

— Да.

Рот Хироми распахнулся, открывая ряд острых клыков. Слюна стекала с них вязкими каплями. Она представляла, как поедает меня и пускала слюни. Фуу.

— Три загадки, — сказала она. — Ты должна ответить на все.

— Идет.

Я исправила контракт.

— Где гарантии, что ты подчинишься? — спросила она.

— Контракт скреплен магией, — я опустила листок на землю и палкой толкнула его через барьер. — Он подписан моей кровью. Если ты подпишешь его своим ихором, мы заключим сделку.

Хироми опустила свое большое паучье тело на землю и подхватила листок человеческой рукой.

Давай же, Хироми. Окажись настолько же жадной, как я тебя считаю.

Она впилась себе в бок. Бледная полупрозрачная жидкость с комочками желтой слизи выплеснулась наружу. Фу, фу, фу!

Джорогумо окунула палец в жидкость и провела им по контракту. Магия щелкнула, вцепившись в листок.

Я сделала глубокий вдох и коснулась барьера. Он испарился.

— Первая загадка, — Демоница оскалила зубы. — Оно поднимается к небесам, но никогда не достигает их; оно летает, как птица, но у него нет крыльев; оно заставляет вас плакать без причины; те, кто видит его, останавливаются и таращатся; оно служило моим черным погребальным саваном, и это все, что у меня было. Что это?

Погребальный саван. Что она видела, когда лежала при смерти? Люди идут, а город в огне из-за феникса, рожденного Вспышкой. И там, где был огонь, был…

— Дым, — сказала я. — Когда ты умерла, Атланта горела. Следующая.

Хироми захлопнула рот. Ее паучьи ноги топтали землю.

— Люди имеют, а боги жаждут; ее потеря ослабляет, появление — угрожает; страх леденит ее, война — подогревает; она связывает семью вместе, но я видела, как моя покидает меня.