Я сама призову себе принца! (СИ) - Фрост Ника. Страница 23

— У меня есть идея получше.

— Мне это уже не нравится.

— Кстати, я и правда не представился, — мужчина галантно склонил голову. — Меня зовут Дарахар. А как тебя величать, моё солнышко?

— Надежда, — представилась лишь потому, что надеялась, что он перестанет после этого называть меня «моё солнышко».

— Как… необычно.

— А ты совсем не похож на дар, — я пожала плечами, — и на подарок тоже не тянешь, даже с большой натяжкой.

И вновь он рассмеялся. И, признаюсь честно, смех у него всё-таки был удивительным: заразительным, как у ребенка, что невольно хотелось улыбнуться, с необыкновенными переливами и даже чарующим.

— Что не подарок — это ты верно подметила. Ну так что, поговорим?

— А отказаться никак не получится?

— Думаю, не стоит, — и Дарахар снова изменился: не было в его тоне или взгляде насмешки, усталости. Сейчас со мной говорил некто, кто привык не то что приказывать, а повелевать. И тот, кто не привык слышать отказ.

И это стало очередной причиной, чтобы избежать разговора. Но, немного подумав, нехотя произнесла:

— Давай в каком-нибудь… — чуть не сказала «кафе» и спешно поправилась: — …какой-нибудь таверне поприличнее. Ты только переоденься. А то в «поприличнее» нас явно не пустят.

— Я тут ничего не знаю, да и вряд ли таверна — это спокойное и подходящее место для подобных разговоров, — мужчина покачал головой и, подхватив меня за талию, с легкостью усадил боком в седло монстра. Я только успела рот открыть, чтобы возмутиться подобной наглостью, а он уже взлетел следом. И, тоже усевшись «по-женски» позади меня, приобнял, лишая и возможности сбежать. Отчего я затрепыхалась, будто пойманный зверь. А вопль о помощи уже был готов сорваться с губ, когда он прошептал на ухо:

— Уверен, ты устала и куда сильнее, чем я, так что давай немного прокатимся… И, солнышко, я понимаю твой страх, но, даю тебе слово, не перейду грань. Я никогда не принуждал женщин к близости: ни физической силой, ни магическим словом, ни… В общем, обещаю, мы просто поговорим.

— А руки распускать — это как называется? — прошипела яростно, не желая сдаваться.

— Увы, моё солнышко, — и тут мелькнуло краткое раскаяние в его взгляде, но было оно столь мимолетным, что казалось лишь моей фантазией, — как я сказал, ты на меня так действуешь. Пагубно.

— И как же верить твоим словам, раз я на тебя так странно и пагубно действую?! А ещё ты сам утром говорил… как там: «Объединим усилия и тела!». Это как понимать?

— Верить стоит. А про усилия понимай, как хочешь. Как шутку, как правду, дело твоё. Но, пусть я и славился всегда ядовитым языком и дурными шутками, однако слово я своё всегда исправно держал. А тебе я его уже дал. И, подумаешь, потрогал. Я ведь от чистого сердца и с распахнутой душой!

— Халатом если только! А что потрогал — так негоже руки распускать… И… И ты просто невыносим!

— А вот тут ты абсолютно права! Ладно, обещаю, трогать сегодня больше не буду… — в очередной раз мне подмигнув, он легонько стукнул босой пяткой по крупу орилика, и тот, сам развернувшись, довольно бодро поскакал в сторону самой широкой улицы, заставляя недовольных граждан буквально отскакивать с его пути.

— Сегодня? — на этот вопрос он не ответил, поэтому я, довольствуясь обещанием про сегодня и теша ожиданием, что сегодня я с ним вижусь в последний раз, мысленно махнула рукой. — И куда мы направляемся? В гостиницу? — уточнила, потеряв всякую надежду от него отделаться.

— Зачем? У меня в этом городишке есть домик…

Честно говоря, когда Дарахар сказал «городишко» про огромную столицу, я, припоминая, сколько мне предлагали за его камзол денег, решила, что у него большой особняк. Но, как только орилик привез нас не в самый фешенебельный, а обычный, «спальный» район и замер около узкого, ничем не примечательного двухэтажного домишки, с трудом втиснутого между двух домов побольше да поприличнее, я не смогла сдержать легкого удивления.

Заметив это мимолетное чувство, мужчина усмехнулся:

— Что, ожидала что-то более солидное увидеть?

— Да, — не став отпираться, призналась честно. — Мне за камзол, что ты оставил, в одном городе предлагали десять дарамов, только увидев его. И это наводит на мысль, что цена его минимум раза в три больше.

— Наверное, — пожав плечами, он спрыгнул на землю и, подняв руки, легко снял меня.

— Ты даже не в курсе, сколько он стоит, и при этом оставил его мне. Отчего можно сделать логичное умозаключение, что деньги ты не считаешь. Однако живешь в таком доме…

— Тебе кажется это странным? — подойдя к воротам, расположенным справа от двери, ведущей в дом, он открыл створку, и орилик сам без каких-либо команд, величаво пройдя мимо нас, зашел внутрь небольшой конюшни.

— Нет, не странным. Просто любопытным фактом. Я пытаюсь понять, чем же ты занимаешься. Кем работаешь.

— Чем занимаюсь? — прикрыв створку за животным, Дарахар на мгновение задумался, облокотившись на неё плечом. — Считай меня профессиональным бездельником.

И, улыбнувшись, сверкнув всеми зубами и клыками, направился к двери. Отворив её, отошел в сторону и галантно пригласил внутрь:

— Заходи, моё солнышко. Уверяю, тут тихо, чисто. И мы сможем спокойно обо всём поговорить.

— Меня Надежда зовут, — произнесла со вздохом. — И, главное, чтобы ты руки не распускал… — я уже направилась к двери, когда проскочила одна неприятная мысль, связанная с воспоминанием из далекого прошлого. — Тут ещё кто-то есть?

— Кто?

— Друзья твои, знакомые? — я сделала шаг назад. В прошлой жизни, на Земле, меня однажды спасло не иначе как провидение — я наотрез отказалась идти с подружкой и как могла отговаривала и её от похода в гости к одному её «хорошему» знакомому. Как потом оказалось не зря.

— Даю тебе слово — нет. Тут никого нет. Насчет себя, что не перейду грань, я уже обещал. Скажу ещё вот что, чтобы окончательно успокоить: пока ты со мной, никто не посмеет даже прикоснуться к тебе без твоего на то дозволения.

И почему-то я ему поверила. То ли тон у него был такой решительный, то ли взгляд вишневых глаз настолько прямой, открытый… Но я зашла внутрь дома и даже не вздрогнула, когда за нами закрылась тяжелая деревянная дверь.

— Пойдем, — пройдя мимо, кивком головы призывая следовать за ним, мужчина направился к лестнице, расположенной напротив входа. — Перед разговором предлагаю тебе отдохнуть немного, — несмотря на то, что он не спеша шел и поднимался по ступеням, я всё равно с трудом успевала за его широкими шагами. — Пока я приму ванну да переоденусь, ты тоже можешь освежиться.

Выйдя в узкий коридор, он указал на единственную дверь, расположенную справа:

— Это моя комната. Если что надо будет — стучи.

Договорив это, он свернул налево, отчего полы его халата взметнулись вверх, оголяя загорелые, мускулистые икры, и открыл мне дверь:

— Прошу!

Нерешительно я направилась в его сторону. С осторожностью заглянула внутрь, однако никого там не увидела. Обычная небольшая светлая спальня с довольно большой кроватью. Два узких окна да одна дверь, ведущая, видимо, в ванную комнату.

— Это твоя. Располагайся. Там есть мыло, шампуни, полотенца. В общем, найдешь всё, что надо. Если я закончу первый, то буду ждать тебя внизу, в гостиной.

Когда я вошла внутрь, дверь за мной сразу тихо закрылась, и я услышала легкие, удаляющиеся шаги.

А я, стоя в комнате, продолжала крепко сжимать лямки своего рюкзака, напряженно размышляя, где меня ждет очередная неприятность. Слишком странная встреча, ещё более непонятный мужчина. Привел меня в свой дом, ничего не зная обо мне. Клятвенно обещал не трогать, ещё и защищать от посягательств других. Точно где-то кроется какой-то подвох. И, черт меня побери, ну зачем я, вообще, согласилась сюда прийти?! Ответ очевиден: я слишком устала препираться и ясно понимала, что он не из тех, кто так просто отстанет. Таким упертым если что в голову взбредет, так хоть вешайся. Прекрасно это знаю, потому как сама точно такая же. Была. Сейчас же я дико вымотана. И не только физически, но и морально.