По следам Лейва Счастливого - Ингстадт Хельге. Страница 31

Чтобы судить, какие ресурсы были в распоряжении тех, кто некогда жил в этих местах, нужно представить себе тогдашние условия.

Был ли климат другим тысячу лет назад, во времена винландцев и позже? Вопрос сложный и спорный. Насколько мне известно, на Ньюфаундленде и в соседних областях не собрано никаких данных об этом, но показательны исследования, проведенные в Гренландии. Фритьоф Нансен считал, что климат Гренландии существенно не изменился со времен Эрика Рыжего. Шведский гляциолог Ханс В. Альман полагает, что гренландский климат X-XII веках мало отличается от нынешнего, однако со второй половины XIII по XV веков он ухудшался. Важные данные получил, исследуя цветочную пыльцу из Вестербюгдена, датский ботаник Ю. Иверсен. Выходит, что в XI-XII веках в Гренландии господствовал сравнительно мягкий и влажный климат. В XIII-XIV веках он был суше и континентальнее. Но летняя температура, считает Иверсен, за тысячу лет почти не менялась. Говоря о последних столетиях, К. Л. Вебек подытоживает выводы ученых: примерно с XVI века климат стал ухудшаться; это длилось вплоть до начала нашего столетия, затем он опять улучшился. С 1000 по 1600 год климат Гренландии изменялся незначительно.

Мы вправе думать, что климат на Ньюфаундленде колебался примерно так же, как в Гренландии. Для нас важен период от походов в Винланд (около 1000 г.) до исчезновения гренландской колонии (около 1500 г.). Анализ пыльцы и другие методы исследования позволяют предположить, что в этот период климат на Ньюфаундленде существенно не отличался от теперешнего.

Но животный мир, наверно, был гораздо богаче. Достаточно обратиться к старым источникам. Так, про экспедицию Гаспара Кортереаля в 1501 году его современник Паскуалиго писал: «... Зерна там вовсе нет, но люди той земли рассказывают, что кормятся рыболовством и охотой на зверя, которым изобилует страна, и есть там крупное рогатое животное с очень длинной шерстью, и шкура этого животного идет не только на одежду, но и на жилища, и на лодки. Кроме того, есть волки, лисы, рысь и соболь. Замечательно, на мой взгляд, их утверждение, что соколов там – как у нас воробьев, я сам видел таких соколов, и они на редкость красивы».

В другом месте мы читаем про обилие трески и лосося, а также всякой птицы. Наверно, много водилось бескрылой гагарки, которая теперь истреблена. Ее били палками и камнями, с некоторых островов привозили полные лодки. И пушного зверя было множество, однако среди наземных животных для коренного населения важнее всего был олень. Вблизи Ланс-о-Мидоуза, как и на всем Ньюфаундленде, ходили немалые стада карибу. Еще в конце прошлого столетия охотники одного спортивного клуба застрелили на острове около двух тысяч оленей.

И все-таки главную роль играли богатства моря – огромные косяки трески, стада китов, тюленей, моржи.

Уже по этим данным можно судить, каковы были условия существования в Ланс-о-Мидоузе, когда винландцы ходили из Гренландии на юг. Норманнов ожидала девственная страна, где охотились индейцы и эскимосы, вооруженные луком и стрелами, копьем и гарпуном, и природа с лихвой возмещала то, что они потребляли. На суше было много дичи, в море – разного зверя. В Ланс-о-Мидоузе лес подступал к самой воде, по берегам грудами лежал плавник. Прикрытые лесом от ветра пастбища были тучнее, чем теперь. И была тьма ягод.

Словом, Ланс-о-Мидоуз был благоприятным краем для норманнов, всей своей жизнью приученных использовать такие возможности, какими обладал этот северный край.

Как уже говорилось, саги рассказывают о том, что винландцы видели коренных жителей (скрелингов) в Маркланде и Винланде, и рассказ этот кажется вполне достоверным. Кем было заселено побережье, о котором идет речь? Какие племена могли встретиться винландцам, когда они плыли на юг, и кто был их соседом в Винланде?

До нас дошли интересные разрозненные сведения, относящиеся к XVI веку, когда состоялось повторное открытие Северной Америки. Похоже, что в лабрадорском приморье, от мыса Чидли на севере до Мингана на юге, жило много эскимосов. Вероятно, это были туле. Жили тут также индейцы, по-видимому, наскапи и монтэнье. Зимой и весной они охотились на оленя в районах, граничащих с тундрой, а летом спускались следом за стадами к морю.

На Ньюфаундленде европейцы тоже застали коренных жителей, и, наверно, их было немало. Некоторые описания как будто указывают на эскимосов, но в большинстве явно подразумеваются индейцы. Здесь обитали беотуки [9], или краснокожие индейцы; так их называли, потому что они красили тело охрой.

В связи с плаванием Гаспара Кортереаля к восточным берегам Ньюфаундленда в 1501 году его современник Альберто Кантино писал о туземцах, которых привезли в Португалию как невольников: «... Они силой привезли сюда около пятидесяти мужчин, женщин и детей. Я видел, трогал и изучал этих людей и хочу сказать об их телосложении: они несколько выше нашего среднего роста, конечности стройны и соразмерны росту. Мужчины носят длинные волосы, как у нас, с кудрями, лица их раскрашены крупными узорами, как у (восточных) индейцев. Глаза у них зеленоватые, и, когда они направляют на вас свой взгляд, лица их полны отваги. Речь непонятная, но не грубая, а скорее человеческая. Держатся они очень приветливо, много смеются и явно довольны жизнью. Это – о мужчинах. У женщин маленькие груди, кожа скорее белая, тогда как у мужчин заметно смуглее. В целом, если отвлечься от чрезвычайно сурового вида мужчин, они как будто во всем подобны нам. Ходят почти нагишом, только детородные органы прикрывают шкурой упомянутого рогатого животного. У них нет оружия, нет железа, но трудясь и изготовляя что-либо, они режут острейшими камнями, которыми могут расколоть пополам самое твердое вещество».

Описывая свое плавание в 1534 году, Жак Картье сообщает о встрече с коренными жителями у Блан-Саблона на берегу залива Белл-Айл, в одном дневном переходе от Ланс-о-Мидоуза: «В этой стране живут великолепно сложенные люди, но они дикие варвары. Волосы на голове они собирают в пучок, как будто клок сена, и в этот пучок воткнута палочка или еще что-нибудь, к чему прикреплены птичьи перья. Мужчины и женщины одеваются в шкуры животных, причем у женщин они более плотно облегают тело, чтобы было теплее. Они красят себе тело бурой краской. У них есть лодки из бересты, на которых они выходят в море, и с этих лодок бьют много тюленя. От них я услышал, что они приходят сюда из теплых краев, чтобы добыть тюленей себе на пропитание».

Есть у нас и более поздние сведения о беотуках, но очень скудные, археологических же работ в этом районе проведено мало. Эти индейцы зависели от охоты на оленя во внутренних частях – Индиен-Лейк, Иксплойт-Ривер. По всей вероятности, они поднимались и севернее. Здесь, как и в других странах, олени весной идут в приморье для отела и в поисках подножного корма. Позже они откочевывают в более высокие места. И в наши дни можно видеть идущие на север вдоль хребта Лонг-Рейндж стада, правда, не такие большие. А когда оленей было много, они, наверно, доходили до побережья около Ланс-о-Мидоуза.

За оленями спускались к морю индейцы. Здесь они, кроме того, могли ловить рыбу, собирать яйца, бить птицу, тюленя. Осенью они вместе с оленьими стадами возвращались внутрь острова и зимовали там.

Оружием индейцев были лук и стрелы, копье; тюленей били гарпуном. Свои пирамидальные палатки (тили) они покрывали берестой. Передвигались на изогнутых в виде полумесяца каноэ из бересты, сшитой тонкими корешками ели [10]. Покойников хоронили в пещерах или на деревянных помостах.

Как только сюда явились белые, началось притеснение коренных жителей, причем в этом отчасти помогали индейцы племени микмак, приходившие через пролив Кабота из Новой Шотландии. Беотуков угоняли в неволю, безжалостно убивали. Они пытались дать отпор, но это приводило только к еще более жестоким расправам. В начале XIX века исчез последний беотук. Был истреблен целый народ.