Мир Дому. Трилогия (СИ) - Шабалов Денис. Страница 6
плотности не у каждого контрóллера стоят – приборы прожорливые, энергии потребляют будь здоров, и носить их могли лишь модели, имеющие топливный элемент высокой емкости: ППК всех видов либо кентавр с пауком. Остальные попросту не тянули, а значит и мину на расстоянии обнаружить не могли.
Маньяк, закопавшись в свой тактический ранец, начал выуживать оттуда составные части: корпус, детонатор, магнитный пускатель, поражающие элементы в пакетиках, толстенький брусочек ВВ[24]… Вытащил, разложил, принялся собирать. Серега отошел шагов на двадцать – так, на всякий случай. Хотя хрен ли тут двадцать шагов… Если рванет – вся комната вдребезги, требуха по стенам. Мань сам не раз говорил, что сапер ошибается только раз. Хотя осечек быть не должно, как спец по МВД[25] Леха свое дело знал туго.
Ставить ММ-10 – «мина магнитная» вообще-то, но так как это собственное изделие Лехи, то и называл он ее не иначе как «Мина Маньяка» – несложно и для человека она не опасна. Реагирует на критическую металлическую массу, начиная от трехсот восьмидесяти килограмм – аккурат вблизи нижнего предела массы КШР-400. Масса десять кило, вполне достаточно и рабочего ВВ и роликов, чтоб буратину нафаршировать. Четырехсотого-пятисотого валит гарантированно; тысячнику тоже достанется, если в правильное место влетит. Хоть и не критично, уйти он сможет, но маршрут прервать заставит. А человеку не повредит – просто не опознает его как цель. В этом и плюс ее, и минус. Если пойдет по маршруту другая обойма – все целы останутся, даже если рядом пройдут. Минус же в том, что кадавров пропускает – нет на них столько железа. Но тут уж ничего не поделаешь, на этих только растяжку ставить или противопехотную. И если уж поставил – обязательно отметь местоположение и немедленно по приходу в Комендатуру доложи. Чтоб каждая выходящая за Периметры обойма, с обновлением знакомясь, у себя на картах ее помечала. Противопехотная может и месяц простоять, и год. И однажды взять свое. В отличие от магнитной, у которой аккумулятор сдохнет через неделю.
Поставив мину – воткнув ее в расщелину в стене, чтоб контрóллеру, если мимо пойдет, весь бок разворотило, и замаскировав – вернулись к обойме. Бойцы кентавра уже повалили, приспособили щиты вроде салазок, привязали вожжи. В таком положении механизм сразу половину грозного облика потерял, стал похож на жука, опрокинутого на спину, и потому беспомощного. Отдельно в большом транспортном бауле лежал топливный элемент – крупный бочонок желто-черного цвета, со шкалой индикации. Сергей дернул молнию, глянул – и чуть глаза на лоб не вылезли. Девяносто один процент! Обычно хорошо если половина ёмкости остается, а чаще всего – треть. Хотя даже и этого надолго хватает. А здесь – полон! Поднял голову от баула – и тут же наткнулся на взгляд стоящего рядом Знайки.
– Ты на меня не смотри, я сам охренел, – отвечая на его немой вопрос, кивнул Илья.
– А с боезапасом что?
– Да все то же. В бою он минимум потратил, короба полны. Это получается, прямиком к нам притопал. Я такое вообще в первый раз вижу.
Сергей недоверчиво хмыкнул. Илья отвечал в обойме за научную часть и медицину. Медицина, электроника, робототехника – это его. Как он сам шутил – ставим на ноги людей и механизмы. База знаний о контрóллерах – именно углубленных, вплоть до винтика, до самой мелкой платы в мозгах – тоже его епархия. И если он говорит, что не помнит такого, значит, так оно и есть. Хотя… может, все же бывало раньше?
– Домой вернемся – нужно в подразделении узнать. Напомни, я задам вопрос.
Знайка кивнул.
– Тоже у своих поспрашиваю, может, и слышал кто. Да и без того новость разойдется…
– Новость сама по себе разойдется, – ухмыльнулся Сергей. Доволен он был до невозможности. – Двухтонный буратина, целый почти! И мало того целый… полнехонький! Когда такого последний раз валили? Года два назад?
Илья снова кивнул.
– Как-то так. Перед самым прошлым накатом. Полнехонький-то да… а мозгов снова не достали, – он вздохнул, поскреб ирокез на макушке. – Надо что-то еще думать. С этим своим методом ты меня без ЗИПа[26] оставляешь. Выгорают же мозги! А мне и материнка нужна, и оперативка, и блоки наведения, и навигации, и камеры... Потом сунетесь ко мне чиниться – а нету. Ноль да хрен повдоль! Для УПЗО вообще запчастей почти не осталось.
– Ладно, ладно, подумаем, – проворчал Сергей. Здесь спорить-то не о чем, Знайка прав: мозги контрóллера востребованы почти так же, как и боезапас, большинство электроники сосредоточено именно там. Но разрушение целостности черепа выжигало начинку полностью – а это значит, что и УПЗО, и радиостанции, и прочая электроника бойцов оставались без запчастей. – Зато стрелковки целый воз!
Илья пожал плечами.
– Ну – ты командир, тебе виднее. А я за свое хозяйство сказал.
Пока они разговаривали, ребята уже закрепили постромки и начали вытягивать громадину из зала. Шло плоховато, хотя впряглось аж восемь человек вместе с Дровосеком. Дружно хакали, рвали – и продергивали на целых полметра. Снова рывок – и еще столько же. Оно и понятно – две тонны волоком попробуй утяни. А больше людей нет, остальные охрану обеспечивают, держат периметр. Впрочем, тянуть было недалеко, в соседний зал, к временному лагерю, где стоял «верблюд». Он сопровождал обойму в каждом выходе: завалить добычу – это полдела, нужно ее в Дом доставить. Что без верблюда превращалось в пустую затею. Одно дело, если тащишь по горизонту – здесь перепады высот хоть и бывают, но редко, пол все больше ровный, тянуть легко. Если транспортный пандус – длинный наклонный коридор с горизонта на горизонт, – уже труднее. А уж по лестнице и вовсе дохлый номер. Лестницы между горизонтами – восемьдесят метров высотой. И пытаться не стоит. Верблюд – широкая приземистая платформа-тягач на гусеничном ходу – в этих случаях просто незаменим. У третьей обоймы – ГП-3000, тянет до трех тонн. Но бывали и такие, на которых и ППКО без проблем увезти, до двадцати тонн грузоподъемностью. А кроме того – стояла на верблюде 2А72[27], основа обороноспособности обоймы. Ибо только эта пушка гарантированно превосходила броню ШМП-2000 в огневом контакте.
Дотащив до горловины перехода, остановились передохнуть. Впереди узкая кишка коридора, тянуть по ней контрóллера куда сложнее – он и по стенам лапами полосит, и за неровности бетона цепляется… Но дотянуть хотя бы до середины – и достаточно, останется верблюда с другой стороны подогнать и дернуть. Сам тягач по коридору не пройдет, широковат габаритами, такое частенько бывало – но на корме трос имеется.
Пока ребята отдыхали, Серёга, забрав Знайку и Одноглазого и оставив на командовании Злодея, наведался в соседний зал. Здесь, в лагере, все было как и оставляли. Платформа, на ней – снаряга и боезапас, провизия, еда, топливные элементы. Все, без чего в дальнем выходе не обойтись.
Макс сразу же залез в кабину. Подал питание на электромоторы, шелестя резиновыми гусеницами по бетону сдал задницей к проходу. Подогнал почти вплотную, выбрался наружу, снял крюк с зацепа, включил лебедку, разматывая трос. Отмотав почти до конца, подхватил крюк и снова скрылся во мраке коридора. Сергей, проводив его взглядом, стащил с платформы свой баул, куда перед засадой сгрузил всю снарягу, дернул молнию, покопался, нашел плоскую металлическую коробочку коммуникатора. Включил, вывел карту навигационной программы, принялся гонять по экрану, обдумывая маршрут.
Ушли они далеко, на триста сорок шестой. До дома четыре горизонта и шестьдесят километров дороги. При максимальной скорости платформы в пятьдесят километров вроде бы всего полтора часа пути… На самом же деле – двое суток долой, а то и ближе к трем. Это, считай, все время в боевом режиме, с передовым и замыкающим дозорами, с остановками и проверками. В час километра три ползешь. В Джунглях иначе не получается, ни в чем нельзя быть уверенным: вчерашний маршрут может оказаться закрыт – контрóллерами ли или любой другой, подстерегающей во мраке опасностью. И тогда или жди – или ищи другой путь, обходной. А крюк может и сутки занять, а может и неделю. А может, и вообще не вернешься. Сплошь и рядом такое бывает, очень даже просто.