Мир Дому. Трилогия (СИ) - Шабалов Денис. Страница 95

Подобрал калаш, навьючил рюкзак, перекинул через плечо ремень гранатомета… Доказательство есть, теперь и впрямь пора сваливать.

Только как?

Включив коммуникатор, Серега начал скрупулёзно исследовать карту. Отсюда было два выхода: один прямо перед ним, в лапы ППК – а второй в трехстах метрах южнее. Да, если уходить тем ходом, он окажется за изгибом галереи, не в прямой видимости, не под огнем. И если рвануть во все лопатки по транзитной – до следующего бокового коридора должен успеть. Прежде чем платформа, учуяв его – мгновенно учуяв, надо отметить! – догонит и обрушит все, что есть у нее на борту. Ладно, нырнуть в боковой он успеет. Но куда потом? Карта ответа не давала. Ветвление тонкой ниточкой уходило далеко в сторону, на запад, и там обрывалось во тьму. Либо тупик – либо не исследовано. Что в принципе одно и то же. Если тупик – он окажется в том же положении, что и сейчас. И даже хуже, ибо КОРДа с ПКТМ у него уже не будет. Если же не исследовано… об этом Серега даже думать не стал: заплутать в паутине куда страшнее, чем от пули погибнуть. Еще один вариант – снять пулеметы и подготовиться к встрече. И… пропасть без вести, ибо даже имея два серьезных ствола против целого отряда он не выстоит. Эти дуром поперли, наверняка живым хотели взять, не ожидали крупный навстречу. Со следующими так не пройдет. Но даже если и получится снова – что толку? Ждать третий? Ведь никуда отсюда не тронешься – цепной пес в галерее сторожит.

И чем больше он, глядя на карту, вертел в голове ситуацию – тем яснее понимал, что выход у него только один: уничтожить платформу.

Крякнув от досады, Серега яростно заскреб макушку. Если решаться – то сейчас, пока она одна шарахается. А решаться по-любому придется, деваться некуда. И даже есть мыслишка, как валить… Боевые платформы всегда работали с прикрытием пехоты. Это даже не какая-то высшая тактика-стратегия – это насущная необходимость. ППК, при всей своей запредельной огневой мощи, беззащитна перед человеком вплотную, накоротке. Оказавшись на спине у крупного зверя, ты практически вне зоны досягаемости его клыков и когтей. И сбить со спины тебя некому, ибо – вот они, сбивальщики, вповалку лежат.

Значит – валить. Не сказать, чтоб это решение далось Сереге просто – но и особых волнений он за собой тоже не заметил. Все было предельно ясно – возвращение домой возможно только через труп ППК. Вот и нужно этот труп соорудить. Либо, если кривая не вытащит и умения не хватит, – самому лечь. Обычное дело для бойца ПСО, каждодневная боевая работа. Но одновременно с этим присутствовала в нем и какая-то лихость, что ли… удаль, этакий боевой задор. Двухтонника завалил – это раз; кадавров в одиночку положил – всех! – два; и от ножа, который должен в глазнице у него торчать, тоже сумел уйти. Ай да Сотников, ай да сукин сын!.. Но все это – глубоко внутри, в самом дальнем уголке, накрытое плотным слоем спокойствия и уверенности в себе: организм жил в боевом режиме, задавив эмоции, отодвинув все остальное на задний план.

Работаем, братья.

Снова скинув рюкзак, оставил на себе только оружие. Жаль, броня умерла – но кто ж знал?.. В следующий раз умнее будет. Хотя броник сейчас без надобности, тридцатка десяток таких прошьет… Он прислушался – в галерее стояла тишина. Включив коммуникатор, вывел на экран картинку с камер и ухмыльнулся – ну да, как и предполагал. Сообразив, что пехота улеглась, платформа отползла подальше и торчала теперь на изгибе галереи. Стволы правого борта сюда нацелены, стволы левого развернуты на другой выход. Теперь он действительно надежно заперт, стоит только высунуться – и в решето.

Подманить ее нужно. Вплотную к коридору. Чтоб атака накоротке пошла, чтоб у нее и секунды времени не осталось стволы свои жуткие навести. Но подманить – нужна приманка… Серега оглянулся по сторонам, пытаясь сообразить, что могло бы послужить – и взгляд его упал на громоздящиеся в коридоре тела. Пожалуй… Во всяком случае попытка не пытка, нужно пробовать. Совершенно неясно было, купится эта хреновина или нет: механическая часть машины изучена досконально, а вот операционка… С этим проблемы, ибо не вскрыта до сих пор. И значит – непонятны ни логика, ни первоочередные цели, ни алгоритм действий и реакций на внешние раздражители.

Подхватив подмышки труп поцелее, он подтащил его к выходу в транзитную, прямо к углу. Чуть приподнял, ставя безвольно болтающийся мешок на колени – и, слегка подтолкнув, позволил завалиться вперед. Тело выпало из-за угла и замерло, неловко подвернув левую руку: полное впечатление, что уцелевший кадавр пытается выбраться, да незадача случилась – упал и сознание потерял. Сам же Серега немедленно укатился за ближайшего, в самую кучу, к стене. В кровище изгваздался по уши, штанины насквозь, в рукавах замокрело – но это все были мелочи: платформа, постояв несколько мгновений, дернулась и осторожно покатила вперед. Купилась!

Влипнув в левую стену, Серега размазался по ней тонким слоем, как масло по бутерброду. До самого последнего момента нельзя дать о себе знать! Она сейчас чувствует за углом кучу лежащих вповалку человеческих тел; видит, что выпавший из коридора сослуживец шевелился сам, что он еще теплый – а значит, скорее всего, живой; слышала и возню в галерее – и это тоже подтверждение. Но чтоб убедиться – нужно вплотную подойти. Вытащить тело, подключить медкомплекс – и лишь тогда определить наверняка. И у него будет целое мгновение на атаку…

Нащупав выемку в стене, он поерзал правой ногой, надежнее упираясь носком… старт должен быть мгновенным, чтоб за полсекунды мимо стволов проскочить, чтоб она даже сообразить нихрена не успела, не то чтобы отреагировать… Платформа была уже совсем близко – и он чувствовал, как с каждым ударом сердца по организму расходится, заряжая каждую мышцу жаждой движения, бурлящая адреналином кровь. Аж кончики пальцев от нетерпения покалывало! Двигатели выли, казалось, прямо над головой; оглушительно лязгало сталью; он слышал даже вентиляторы системы охлаждения, посвистывающие внутри этого стального монстра… Из-за угла вдруг показалась огромная гусеница… и тогда Серега рванул с низкого старта так, как не рвал еще ни разу в жизни!

Одним длинным прыжком вылетев в галерею, он на какое-то мгновение оказался прямо перед платформой. Стволы – прямо в лоб! Черно-серые, рябые от частого использования… Дернувшись влево, Серега нырнул под толстый набалдашник ДТК^[137] – и сзади, за спиной, запоздав лишь на мгновение, грохнуло короткой отрывистой очередью. Мимо! Уже – мимо! Толкнувшись, взлетел на броневой лист, прикрывающий правую гусеницу, вспрыгнул на балку-крепление щита, сейчас отсутствующего, ухватился за верхний гребень ребристого броневого листа, прикрывающего блок вооружения, – и, одним коротким мощным рывком подбросив себя вверх, приземлился на спину бронированного мастодонта.

Здесь, наверху, риска попасть под огонь уже не было – все вооружение у ППКБГ располагалось по бортам. Тридцатка, КОРД, тубы РПГ – все это там, и Серега находился теперь вне секторов стрельбы. Но платформа видела его, фактически он оказался у нее прямо перед носом: вращающаяся башенка основного блока камер, торчащая на носу, развернулась назад, и все ее объективы смотрели точнехонько на охамевшего в край человечишку. В приливе бешеной радости – ведь оседлал же хищника, смог и прямо сейчас завалит! – Серега оскалился и сделал ручкой, сдернул со спины калаш, намереваясь отстрелить одну за другой все камеры… и, нелепо взмахнув руками, полетел спиной вперед куда-то в район кормы: корпус ППК, выписав идеально ровную окружность, развернулся на сто восемьдесят – и платформа, стартовав и набирая скорость, резво пошла на юг.

Пятьдесят километров в час – скорость серьезная. Особенно если тебя мотает по всему корпусу, словно куклу тряпичную. Сумев все же уцепившись за толстые основания антенн и не слететь вниз, Серега, вжавшись в броню, выживал. Самое хреновое было то, что платформа контролировала абсолютно все его телодвижения – ППК пер по вспомогательным стрелковым камерам, торчащим возле каждого ствола, а основная башня продолжала пялиться на человека. Объектив ее, маячащий за триплексом, задорно подергивался, словно она дико хохотала внутри себя своими железными потрохами. И было от чего: стоило ему хотя бы на мгновение поймать равновесие, приноровившись к движению, оторвать руку и потянуться за пистолетом – немедленно же следовал рывок корпуса, грозящий сбросить седока на землю. А навернуться вниз на такой скорости – все ребра тюбинга башкой пересчитать.