Седьмой канал (СИ) - "Darrell Larsen". Страница 20

Никогда их не видел. Такое ощущение, что они совсем недалеко, осталось только чуть-чуть подняться и можно будет пощупать эту звёздную крошку.

Но ещё красивее была Луна. Вернее, месяц, как в заставке некоторых старых мультфильмов. Только это была ровная дуга, как в телевизоре, а как будто слегка надломанная с одного конца. А вокруг неё парили небольшие обломки, также как и она, отражая свет.

— Краси-и-иво, — протянула Лена.

Ольга поддержала её:

— Да это шикарно. Сто лет не видела такого неба.

— Я всё, конечно, понимаю, — начал Михаил, — но мы не за этим пришли. Посматривайте вокруг, а ты, — он посмотрел на меня, — доставай станцию. Будем докладывать.

Подготовка к разговору заняла не больше пяти минут. За это время они успели осмотреть все окрестности, но светящихся огней или просто людей видно не было.

— Сто первый, приём, я четвёртый.

На этот раз отозвались гораздо быстрее.

— Приём. Это сотый.

Странно, что ответил Артур. На узле связи он не был частым гостем. А тут решил сам ответить на вызов. Я слегка замялся, тогда он продолжил:

— Докладывайте, всё без происшествий? Приём.

В горле встал ком. Я через силу выдавил ответ:

— Нет. У нас потери. Дмитрий мёртв.

— Что?! — чуть ли не крикнул он, — что случилось?

— О… огонь, да. Мы встретили противника. Он открыл по нам огонь.

— Ладно. Дай Ермакова.

Я снял наушники. Михаил будто уже знал, что вызывают его и тут же их забрал. Его диалог с базой был ещё короче, чем мой. Скорее, это он слушал, чем говорил. Настроение его стало ещё хуже. Вести нормальный диалог он был уже не в состоянии, а потому просто отдавал команды. Не желая накликать на себя его гнев, мы молча выполняли команды.

Как и предложила Ольга, мы сделали уборку в квартире, где собирались переночевать. В основном просто сметали пыль и грязь с мебели.

Михаил решил составить график дежурства, чтобы один из неспящих мог предупредить остальных в случае появления противника. Каждому он дал смены по два часа и сразу лёг спать, поскольку себе выбрал время с пяти утра. До него в очереди была Лена, которая сама вызвалась проснуться в три и лечь в пять. Она сменяла меня, а я Ольгу.

Саше смену он не выделил. Решив, что ему нужно отдохнуть, Михаил отправил его спать, но он не сразу последовал приказу. Когда я уже засыпал, то слышал приглушённый диалог.

Ольга говорила с Шуриком, дожидаясь начала своей смены. Они вообще редко общались, но тут оба нуждались в поддержке, которую было в их силах оказать друг другу.

Я пытался уснуть, но у меня не получалось. Даже сложно было определить причину. Их разговор, который со временем становился всё дружнее или мысли о моей вине перед другом и всем отрядом. Ольга сейчас успокаивала Сашу, чем должен был заняться я, но у меня не хватило сил заговорить с ним снова.

Со временем я почти уснул под их разговор из соседней комнаты. Только сознание начало проваливаться в небытие, как Ольга едва тряхнула меня за плечо.

— Твоя смена.

Сощурив глаза я глупо пялился на неё. Мозг был не в состоянии понять, что происходит, а голова своей тяжестью тянула обратно к жёсткой подушке дивана.

— Не задерживайся, я спать хочу.

С силой протерев глаза, я всё же встал. Ольга пошла в комнату к Лене, закрыв за собой скатерть.

Спать хотелось жутко. Голова раскалывалась, а глаза сами закрывались. От попыток сохранять сознание перед глазами мелькали разные образы. Саша как-то говорил мне, что от недосыпа мозг не полностью, но видит сны. И если человек всё же противится необходимому отдыху, то отголоски этих снов просачиваются в реальность.

Поток сознания настолько завертелся в голове, что я уже практически начал ощущать его материально. Осознав, что долго я так не протяну, мне захотелось подышать свежим воздухом.

Отцепив от рюкзака станцию, я решил подняться с ней на крышу, чтобы поговорить с Соней. Не подумав, я дёрнул ручкой двери. Она со стуком воспротивилась мне. Кто-то закрыл её на внутренний замок. Я прислушался к комнатам, но вроде никто не издавал звука. Всё то же монотонно сопение в разных комнатах, что и раньше.

Аккуратно открыв дверь, я зашагал вверх по лестнице. Проход на крышу мы оставили открытым, так что пролезть туда я смог без происшествий.

Свежий воздух дул в лицо, чуть не вызвав у меня головокружение. Для начала я решил всё же выполнить свой служебный долг и прошёлся вокруг крыши. Никакого движения или света вокруг не было.

Со спокойствием заняв место на краю, я переключил станцию на седьмой канал. Однако после нескольких попыток вызова Соня мне не ответила. Видимо, она уже спала. Как-никак уже был час быка.

Смирение со своим одиночеством пришло вместе с осознанием того, что я сижу под шикарным звёздным небом. Оно было практически чёрным и в то же время кристально чистым. Лишь на горизонте виднелась густая туча, что чуть урезала обзор на небесный купол. Звёзды светились так ярко, что немного даже было видно силуэты зданий и деревьев вокруг.

Вспомнив, что большую часть света ночью дают не звёзды, а луна, я начал искать её взглядом. Это был такой же полумесяц, что мы и видели днём, только светил я он куда ярче. И ещё лучше было видно парящие осколки, что превратились в младшие спутники вокруг неё.

В глубокую яму на небесном теле проникал свет, отчего даже с земли было видно то, что находилось внутри неё. Такая же пустая оболочка, как и её пустынная поверхность.

Её вид навёл на меня тоску. Я думал обо всём случившемся и моей роли в этом. Вокруг шеи затягивался узел, а на другом конце его свисал груз ответственности, что давил мне на плечи.

Взгляд устремился вниз. Навязчивая идея спрыгнуть подсказывала, что одним движением можно решить все свои проблемы, но здравый рассудок отталкивал эту мысль.

Произошло слишком многое для того, чтобы можно было на том всём закончить. Нам нужно дойти до цели. На кону стоит не только цена жизни Дмитрия, но, возможно, и всего бункера. От этой миссии зависит стратегия дальнейшей миграции бункера.

Нет, так нельзя. Я не могу подвести нашу команду ещё раз. Если подумать, то за эти пару дней я лишь в паре моментов выложился на полную. Нужно стараться и довести нашу миссию до конца. Во имя Дмитрия, что уже отдал свою жизнь; во имя Михаила, что поверил в нас; во имя жителей бункера, что ждут нас домой.

Я встал, чтобы ещё раз пройти вокруг крыши. Никого так и не было. Собрав своё снаряжение, пошёл обратно. Звуки шагов отдавались небольшим эхо, отчего пришлось идти медленно и тихо. Дверь всё равно скрипнула, но никто так и не проснулся.

Оставшиеся полчаса я провёл, разглядывая кухонный гарнитур. Когда на часах показало три, я пошёл в комнату с занавеской. Обе девушки лежали на кроватях, укутавшись в спальные мешки. Лена проснулась почти сразу, как я до неё дотронулся.

— Можешь идти, — тихо произнесла она, выпрямляя волосы пальцами.

На автоматизме стянув с кисти резинку для волос, она собрала их в хвост, отчего светлый пучок замельтешил в темноте.

Я не стал мешать ей собираться и пошёл в ту комнату, где сопел Саша. Расстилать мешок не было сил, так что я просто упал на диван, подвинув рюкзак к ногам.

18

Страницы переворачивались быстрее, чем успевали прочитаться. Мальчик со скучным видом листал разноцветные картинки, даже не обращая на них внимания.

Он читал эти книги десятки раз и уже давно потерял к ним интерес. Ему хотелось заняться чем-то более интересным. Дома он уже давно бы смотрел телевизор, но здесь было только радио, слушать которое ему неинтересно. Там постоянно говорили о каких-то катастрофах, тающих ледниках, новых вирусах и о злых людях, которые выступали против военных.

Но военные хорошие люди. Мальчик видел их редко, и каждый раз ему запомнился. Они ходили с мамой по коридорам бункера и всегда дружелюбно тех приветствовали.

Один раз он всё-таки уговорил маму попросить их дать ему резиновые палки, что они носили на поясах. Не рассчитав траекторию полёта дубинки в воздухе, он больно ударил себя по ноге, отчего мама забрала её. Сказала, что это не игрушка и больше он эту палку не получит.