Проклятье старинного кольца (СИ) - Тишанская Марина Антоновна. Страница 19

— Ген, давай завтра к ней сходим.

— Ты что, Кирилл?! Все нужно срочно делать. Пойдем.

И Кириллу пришлось идти. Он на пару минут оставил Генку на кафедре, а сам зашел в туалет, побрызгал на волосы водой из крана и причесался — расческа всегда лежала в кармане рубашки. Затем мокрыми руками провел по джинсам, но они все равно не разгладились. Потом он пополоскал рот и вспомнил, что у Романовича в столе стоит пузырек с одеколоном. Воробьев вернулся на кафедру и, не обращая внимания на Генку, подушился одеколоном Романовича.

— Ну, готов? — усмехнулся Генка. К нему вернулась способность шутить, а это уже было неплохо.

Подходя к приемной декана, студент и его преподаватель услышали приглушенное хихиканье. Генка открыл дверь, и заглянувший через его плечо Кирилл увидел Настю, которая разговаривала по мобильному и интимно хихикала. Настроение у Воробьева сразу испортилось.

— Я тебе перезвоню, — прошептала Настя, увидев молодых людей, и нажала на отбой.

— Насть, привет, — сказал Генка, — у нас к тебе дело.

Долги Ричарда

Ричард Бэклоу, племянник леди Мортимер, сидел в мягком кресле у окна в гостиной клуба «Приют одинокого рыцаря» и, изредка затягиваясь своей любимой сигарой и выдыхая горький дым, задумчиво смотрел на погружающуюся в сумерки улицу. Аристократически тонкие черты его лица выглядели несколько размытыми, темные круги и мешки под глазами, бледные щеки, бескровные губы выдавали склонность к алкоголю и бессонным ночам за карточным столом. Клуб, в который он ходил почти ежедневно, переживал не лучшие времена. Именно поэтому отсюда его не выгоняли несмотря на сильно подмоченную репутацию и финансовую несостоятельность — Ричард, оправдывая свой внешний вид, слыл азартным игроком, пьяницей и любителем женского пола.

Несмотря на то, что у его тети Эстер не было детей, рассчитывать на материальную поддержку с ее стороны Ричарду не приходилось. Дело в том, что старая лошадь — леди Эстер, терпеть не могла племянника. Его невинные забавы она считала чуть ли не смертными грехами. Старая карга была настолько помешана на добродетели, что не сочла возможным принимать у себя Ричарда — своего ближайшего родственника. Она приказала привратнику, чтобы тот не пускал ее племянника на порог.

Поскольку состояние, оставленное Ричарду родителями, таяло на глазах, положение становилось критическим.

Надо было срочно что-то придумать. Но что?! Как избавиться от своей непреклонной тетки? Здоровье у нее, к сожалению, тоже лошадиное. Думать о таком ужасном деянии, как убийство, Ричард не мог. Лишить человека жизни — это не то же самое, что соблазнить чужую жену и проиграть на скачках подаренную ею драгоценность, как случилось это год назад, после чего «высшее общество» окончательно от него отвернулось.

Надо придумать тонкую интригу, чтобы иметь доступ к деньгам, по праву и так принадлежащим ему. Но интрига, как правило, строится на каких-то человеческих слабостях, а у Эстер их не было. Положение казалось безвыходным.

Таким мыслям Ричард предавался уже не первый день. Казалось, пора фортуне повернуться к нему лицом. Но судьба не переставала наносить ему удары. В дверь вошел мистер Альфред Гутс, человек, которому Ричард был должен. Один из самых жестоких его кредиторов. Именно ему Ричард задолжал крупную сумму в счет карточного долга.

Мистер Альфред, одетый «с иголочки», причесанный, поскольку не носил парик, и побритый лучшим цирюльником, пахнувший дорогим одеколоном, не просто так очутился в сомнительном клубе.

— Ах вот вы где, сэр Бэклоу! Наконец-то я вас нашел, — сказал он, подсаживаясь поближе к Ричарду.

— Здравствуйте, мистер Альфред. Очень рад вас видеть.

— Не думаю, что вы очень рады. По крайней мере, я добивался встречи с вами довольно долго. Мне пришлось прибегнуть к крайним мерам, чтобы найти вас. Вы умело заметаете следы.

— Что вы, сэр. Я живу в этом клубе уже почти неделю.

— Вот именно. Неделю — с тех пор, как проиграли мне в карты сто крон. Вы собираетесь отдавать их мне?

— Конечно, мистер Гутс. Как только мне удастся получить от тети положенное мне содержание за год, я тут же выплачу вам весь долг без остатка.

— Вот что, дорогой Бэклоу, я знаю, что ваша тетя не собирается выплачивать вам содержание раньше времени.

— Ну что вы…

— Не перебивайте меня, драгоценный. Как кстати мне пришло на ум это слово — драгоценный, драгоценность… Так вот, дорогой Бэклоу, мне нужна одна драгоценность. Она находится во владении вашей тетушки, леди Мортимер, урожденной Бэклоу. Если вы принесете мне ее, я прощу вам долг.

— Я, право, не знаю…

— Это перстень с серым полупрозрачным камнем, — не слушая Ричарда, продолжал Альфред, — он хранится в ее шкатулке. Принесите мне этот перстень, скажем, в следующее воскресенье после полудня, в это же место. И мы в расчете.

— Но позвольте, как же я его достану? Мне и вход туда заказан.

— Это ваше дело. Придумайте что-нибудь. И не делайте глупостей, — с этими словами мистер Гутс порывисто поднялся со стула и вышел из зала.

«Этот малый — не промах», — глядя ему вслед, тоскливо подумал Ричард, — «перстень наверняка стоит гораздо больше ста крон. Надо было выторговать у него денег, если уж придется воровать у тетки драгоценность».

А почему воровать? Есть другие пути. Надо подкупить кого-то из слуг. Как подкупить, не имея денег, вот в чем вопрос… Это можно сделать, если сговориться с какой-нибудь глупой горничной. Можно пообещать ей заплатить потом. Или можно пообещать вообще что-то другое. Например — жениться на ней и сделать ее леди Бэклоу, аристократкой. Какая мысль! А что, если действительно жениться на горничной? Пусть родит наследника, к которому перейдет имение. Тогда эта змея, леди Эстер, будет локти кусать, что вовремя не дала племяннику содержания.

Хотя, рано об этом думать. Для начала надо добыть камень. Чтобы подговорить горничную взять из шкатулки перстень, надо, во-первых, войти в замок, куда его не пускают. Во-вторых, надо знать, где лежат драгоценности. Шкатулка, скорее всего, находится или в спальне графини, или в кабинете. В спальню горничная проникнет легко во время утреннего или вечернего туалета леди Эстер, либо во время уборки. А в кабинет? Туда вход открыт не для всех. Уборка в комнате может быть доверена экономке или секретарю. Как это выяснить? Надо думать. Секретарем у нее этот задавала Фостер. В замке без году неделя, а самомнение, как у хозяина. Его не подкупишь. Экономка Мэри Талбот старовата, чтобы на ней жениться. И, наверно, тоже слишком дорожит своим положением, чтобы можно было ее подкупить. Выход один — дождаться ночи и влезть в замок, после чего самому проверить кабинет графини.

Ричард встал и решительно направился к двери. Придется потрясти хозяина лавки, чтобы купить веревку, фонарь и нож. Он, конечно, не захочет продавать все это в долг, но пара оплеух его убедит.

— Эй, господин, а кто платить будет? — забубнил официант.

— Запиши на мой счет, — небрежно бросил ему молодой Бэклоу.

— Опять на счет, — возмутился официант, — уже скоро книга лопнет от этих записей.

Но Ричард не слушал его. Он решительно вышел на деревенскую улицу.

«И зачем Гутсу понадобился именно этот перстень моей тетки? — думал Ричард. — У нее есть вещи гораздо дороже. Бриллиантовую брошь я мог бы достать, подкупив какую-нибудь служанку. Тетя Эстер показывается в ней раз в год, не чаще. А этот перстень с серым камушком она надевает чуть ли не каждую неделю. А если не надевает, то без конца любуется им. Дурацкая старая легенда свела ее с ума».

С этими мыслями Ричард Бэклоу быстро зашагал к Олдоаксу.

«Ничего не поделаешь, Альфред вцепился в меня мертвой хваткой, и, если я не достану ему перстень, посадит в долговую тюрьму. Надо что-то предпринимать».

Подойдя к огораживающему парк и замок забору, Ричард увидел в саду прехорошенькую незнакомую девушку, срезающую цветы.