Тайные поклонники Рины (СИ) - Муравская Ирина. Страница 11

— Простите, — милейше улыбается ему Рита, светя ямочками. — Это займёт не больше минуты. Вопрос жизни и смерти.

— Вопрос жизни и смерти не терпит перемены?

— Нет, конечно, — даю знак, чтоб поддельница начинала с противоположной части спортзала. — Они же потом все разбегутся.

Игнорируя обалдевшие лица торопливо, но внимательно принимаюсь бегать от парня к парню, вглядываясь в их руки. В прямом смысле. Где надо — беспардонно выворачиваю, задираю и щупаю. Девки открыто ржут, пацаны тоже сильно не шифруются, но мне пофиг — я слишком сосредоточена, выискивая любой намёк на шрам.

Вчера в переписке "N", когда тема зашла о битых пальцах и поломанных конечностях, ненароком обмолвился, что где-то с год назад неудачно прилёг на арматуру в какой-то заброшке. Так неудачно, что пришлось накладывать швы. На и без того вывихнутую руку.

И вот тогда меня осенило — швы подразумевают рану настолько глубокую, что по определению должен остаться шрам. Идеальная зацепка, которая сдаст мою таинственную Золушку с потрохами. А когда лучше всего провернуть задуманное, как не на физкультуре? Когда все в сборе и в футболках. Поэтому Васильевич сильно и не бухтит, с утра уже стал свидетелем первой волны бабской невменяемости.

Понятно, что шалость эта рассчитана исключительно на удачу и основана на шаткой логике, собранной из уже имеющихся у меня сведений. "N" немногим старше меня, значит либо второгодник, что вряд ли, либо тоже из выпускного класса. А значит, проверить надо наших пацанов и из параллели. Наших я уже облапала на первом уроке во время всё той же физры, на очереди остались "Б-эшки". Хорошо что у нас всего два одиннадцатых.

Действуем с Ритой так лихо, словно только этим и занимаемся в свободное время. Один, второй, третий. Всё молниеносно и чётко. Если кто начинает возбухать — строго шикаем, смешки игнорируем, пытающихся сопротивляться одёргиваем.

— И что вы пытаетесь найти? — когда доходит очередь Вадима, который по иронии судьбы, достаётся мне, он не только не противится, но и для удобства вытягивает кисти вперёд ладонями вверх. — Скажи, я помогу.

— Проверяем реакцию Манту, — отвечаю первую прошедшую в голову ересь. — Секретное спецпоручение от медсестры. Все подробности засекречены.

— Ты странная, знаешь? — по-доброму улыбается Чернышевский.

— Ага. Мне говорили.

— Но это мило. Так что насчёт сходить куда-нибудь после школы?

Блин. Снова-здорова?

— Не могу. У меня репетиция.

— Была ж вчера.

Была вчера. Верно. Но нужна же отмазка.

— Пере… несли… — растерянно замираю находя то, что искала. Бледную небольшую полосу чуть выше локтя. Да ладно??? Вот ведь ирония. Нервозно сглатываю образовавшийся в горле ком. — Откуда у тебя шрам?

— Узнаешь, если согласишься прогуляться.

— Девушки, закончили? Позволите продолжить? — напоминает о себе физрук.

— Агась, уже отчаливаем, — к нам подлетает Рита, утягивая меня к выходу. Приходится постараться, потому что ноги мои слишком крепко приросли к полу. — Пошли-и-и давай, — выпихивают меня из зала, для ускорения подгоняя пинками в спину. — Чего оцепенела?

— Я нашла. Это он.

— Кто?

— Чернышевский.

— А может и нет. Шевченко Сеню помнишь?

— Конечно.

Правда не прям чтоб очень хорошо. Арсений в целом человек не особо общительный. Больше сам по себе. Но умный. Мы с ним на одну олимпиаду по литературе в девятом классе ездили. Где он меня обскакал. Меня. А я в литературе профи!

— У него тоже на запястье есть шрам, — окончательно загоняет меня в угол подруга.

О, как. Значит, Вадик ещё может оказаться и ни причём. От понимания этого испытываю некоторое облегчение. Почему-то. Однако вопрос остаётся открытым: у нас теперь два потенциальных подозреваемых. Так с кем из них я уже почти неделю переписываюсь?

Вадик и Арсений.

Круг подозреваемых значительно сузился. Да. Это, конечно, могут оказаться вообще не они в конечном итоге, но сейчас, по крайней мере, хотя бы понятно в какую сторону двигаться. Правда опять же, "N" говорил про тренировки, но Шевченко к волейбольной команде никаким образом не относится, а значит всё снова упирается в Чернышевского.

Хотя папа верно заметил, когда я вечером рассказала ему о результатах своего маленького безумного "расследования", что речь ведь может идти и не о волейболе. Это же исключительно предположение, а там кто знает, может Арсений фехтованием занимается на досуге? Йогу нашу с Ритой тоже можно тренировкой обозвать. С натяжкой, но можно.

Короче, надо зондировать почву и всё разнюхать. Очень тактично и осторожно. Именно поэтому на следующий день я выслеживаю на перемене одиноко кукующего Арсения. Сидит в коридоре на низком подоконнике, который давно уже все воспринимают как дополнительные лавочки и что-то скрупулёзно рисует в блокноте на крупных пружинах. Очень сосредоточено, чуть сгорбившись, напрочь игнорируя все хиханьки и хаханьки в ближайшем радиусе.

Плюхаюсь бесцеремонно рядом.

— Дратуте. Ооо, — замечаю рисунок в стиле комикса во весь разворот. Разделённые на окошки сценки, какое-то чудо-юдо с волчьей пастью на теле человека, бегущие в панике люди и коронные "ОМГ" и "АРГХ" большими буквами для передачи настроениями. Такая качественная прорисовка. Даже убывающая луна не просто луна, а со множеством вкраплений и полутеней. Дай ей цвет и вообще словно настоящая будет. — Как круто, — забываю про вежливость, отнимая у него блокнот и с интересом листая исписанные страницы. А их немало. Целый сюжет. — Очень-очень круто! А почему оборотень нападает не в полнолуние? Они же по закону жанра обращаются только в это время.

— Потому что это не оборотень! — Арсений сердито отбирает своё добро, небрежно заталкивая его в рюкзак. — Никогда не слышала, что совать нос в чужие вещи невежливо?

— Что-то такое слышала. Прости, — миролюбиво вскидываю руки ладошками вверх. — Но это реально красиво. Тебе надо в иллюстраторы идти.

— Сам разберусь, — Шевченко с гулом от напольного покрытия спрыгивает на пол. Худой, невысокий, с шапкой пшеничных густых волос, зато для такой комплекции необычайно широкоплечий. Свитер прям заметно тянет в плечах, а вот ниже болтается как мешок. Непросто, наверное, выбирать ему одежду.

— Эй, ну не злись. Я девочка любопытная, ничего не могу с этим поделать. Мой моторчик в секретном местечке работает быстрее чем мозги, — хлопаю невинно глазками, переводя конечности в режим "молитвы". Ещё и губы жалостливо бантиком вытягиваю. Чтоб наверняка.

Арсюша смотрит на меня внимательно с несколько следующих секунд, после чего кивком смахивает лезущую в глаза чёлку и закидывает одну из лямок рюкзака на плечо.

— Чего хотела?

Такой тяжёлый у него вырывается вздох, но голос уже мягче. Ага. Интроверт потихоньку меняет гнев на если не милость, то подобие терпимости.

— Да ничего. Поболтать вот решила немножко, — сдабриваю всё милейшей улыбочкой. — А то столько лет проучились вместе и совсем друг о дружке не знаем ничего.

— И что, твой интерес вот совсем никак не связан с недавним досмотром?

— Нет, ты что! — замечаю его скептический взгляд. — Ну может чуть-чуть…

— Ты странная.

— Но в очаровательной манере?

— Нет. Просто странная, — выносит неутешительный вердикт Арсений и оставляет меня одну. Нет, вы видали? Ушёл, зараза такая.

Хм, мда. Попытка наладить контакт с треском провалилась. Молчунов непросто расшевелить, ну да ладно. Попробуем ещё разок, я настырная. Только уже завтра. Сегодня и без этого забот по горло. Контрольную по физике никто не отменял, а я к ней совершенно не готова. Мало того, что моя скромная персона в принципе в ней ни бум-бум, так ещё и со всей этой беготнёй за "призраком Булгакова" не получилось нормально подготовиться. А если совсем уж откровенно, я тупо про всё забыла.

Плюс репетиция после уроков. Надо разобраться с танцем. Мне до сих пор не хватает танцоров для вальса, народ открещивается всеми способами на какие только способен. Проявлял бы кто такое воображение когда я просила накидать идей к сценарию.