Ледяное сердце. Проклятие Драконов (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна. Страница 83

Слабость отступила, как и головокружение, и у меня появилась возможность спокойно подумать о том, что делать дальше. Вернуться в Солнечную Долину? Вряд ли Император примет меня обратно на службу, особенно если предположения окажутся верны, и новый договор будет разорван. Для Илара Асгарда я теперь самая настоящая предательница, которая одним стаканом своей крови разрушила несколько лет тщательной подготовки, и, скорее всего, в Бракоре меня ждет только позорная казнь, возможно, с предварительными пытками. Вариант с Аттинором можно даже не рассматривать. Мы с Драконами больше ничего друг другу не должны, а то, что не попрощались — ничего страшного. И пусть мое сердце осталось там, я это как-нибудь переживу. В конце концов, от любви еще никто не умирал. Не я первая, не я последняя. Дневник немного жалко, но возвращаться ради него и нескольких комплектов одежды — не вариант. Переживу. Самое ценное — мамин подарок — был у меня с собой, а все остальное — вопрос денег, которые я хранила в гномьем банке и могла обналичить практически в любой точке Алассара. В Подгорье мне тоже не хотелось, потому что после простора морского побережья глубокие пещеры казались самой настоящей ловушкой. И пусть я там выросла, но никогда не считала его своим домом. Остался, наверное, единственный вариант — обосноваться на Сумеречном Континенте, возможно, даже в Шаеноне. Думаю, у темного короля найдется работа для хорошего боевого мага.

Налетевший ветер растрепал волосы, играя со мной, касаясь пылающей кожи легкими, невесомыми поцелуями, и, обхватив колени руками, я положила на них голову, не отрывая взгляд от горизонта. Море и не подозревает, что в нескольких шагах произошла страшная трагедия, унесшая несколько десятков жизней. Я и не думала, что разозлившись, способна на что-то подобное, и это вовсе не отменяет чувства вины. Я сделала это безжалостно и хладнокровно. Море не ведает, что его ласковые волны касаются пальцев убийцы, потому что ему все равно. А даже если нет — оно простит и забудет, потому что для него я лишь песчинка. Жаль, что с памятью такой фокус не пройдет. Мысли снова вернулись к ментальной магии, которая могла бы подкорректировать мои воспоминания и позволить мне жить дальше, не думая о том, что я натворила. Но это опасная тропа привела меня к тоске по единственному мужчине, которого я могла бы назвать своим, и оказалось, что влага на щеках — это слезы. Я не стала их вытирать, уверенная, что здесь все равно никто не увидит и не осудит это проявление слабости.

Солнечные блики плясали на воде, ослепляя меня, и я все равно никак не могла отвести взгляд от переливающейся прозрачной глади. Весной вода еще слишком холодная для купания, и я уже представляла, как летом буду спускаться по хрустальным ступеням набережной Шаенона, чтобы погрузиться в освежающую прохладу, когда песок за спиной зашуршал под чьими-то шагами. Сеть, свернутая в тугой кокон, снова расправилась, накрыв берег до самого поместья и показав то, чего я никак не ожидала здесь увидеть. Яркая, пылающая аура, обжигающая своей неистовой силой. И как я не почувствовала этого раньше? Глупая, беспечная магичка, не позаботившаяся о своей защите. Вскочив на ноги, я развернулась и нос к носу столкнулась с Драконом. Взгляд пылающих золотом глаз безошибочно остановился на груди, где на ткани мундира расплылось кровавое пятно.

— Просто царапина, — выпалила я, пытаясь не то успокоить его, не то успокоиться сама, потому что сердце, заметавшееся в груди при виде Киану, отзывалось болью в ране.

Видимо, я была недостаточно убедительна, потому что мужчина рванул ворот моего мундира, и пуговицы с какой-то необыкновенной легкостью разлетелись в стороны. То же произошло и с рубашкой, и лишь увидев собственными глазами тонкий порез, края которого уже сомкнулись, Киану выдохнул сквозь плотно стиснутые зубы, и я даже сквозь поднятые ментальные щиты почувствовала его облегчение. На этот раз меня это даже не удивило, я, наверное, привыкла к бесконечной череде странностей, происходящих с моими способностями рядом с этим мужчиной.

Дракон выглядел уставшим и осунувшимся, в растрепавшихся волосах застрял листик, но несмотря на это он все равно остался невероятно привлекательным мужчиной, рядом с которым мое сердце ускоряло свой ритм. Внезапно смутившись, я руками стянула ворот разорванной рубахи, прикрывая обнаженную грудь.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я осторожно, совершенно сбитая с толку его появлением.

— Почувствовал твою боль и решил, что тебе грозит опасность.

Почувствовал? Каким образом?

Но долго размышлять мне не дали. Взяв за плечи, Дракон прижал меня к себе.

— Кай, — прошептал он мне в макушку. — Что же ты со мной делаешь?

Меня окутало его запахом. Таким приятным, любимым и бесконечно родным. Я прижалась носом к помятой рубашке, позволив себе насладиться мгновениями внезапной нежности и, повинуясь собственному желанию, обвила его талию руками.

— Меня похитили, — тихо сказала я, зная, что он все равно услышит. — Ты и об этом знал?

— Нет, — его голос прозвучал глухо. — Я думал, что ты сбежала от меня.

Сбежала?

Подняв голову, я посмотрела ему в глаза, все еще медово-золотистые, и снова каким-то образом уловила его эмоции. В них была бессильная ярость, обида, вина. Кажется, в Хрустальной Арке выдалось на редкость недоброе утро.

— Значит, — решила уточнить я, все еще боясь дать шанс надежде. — Ты шел меня спасать?

— Или забрать твое тело. Я почувствовал, куда пришелся удар.

Меня опалило отголосками его душевной боли, и я все же позволила счастью осторожно ступить мне в сердце. Но оно, вместо того, чтобы постепенно разгораться, полыхнуло ярким пламенем, затопив меня нестерпимо ярким и горячим светом.

— Значит, похитили, — он огляделся, но на берегу, кроме нас, никого не было, и даже чайки умолкли, не оглашая окрестности своим пронзительным криком. — Прости, Кай. Я должен был сразу догадаться, вместо того, чтобы…

Он замолчал, глубоко и судорожно дыша, непривычно бледный и какой-то потерянный. Его мысли были такими громкими, что я отчетливо слышала каждую из них. Дракон по-настоящему страдал от того, что я доверилась ему, и в момент, когда мне угрожала опасность, не получила помощи. Его ввело в заблуждение отсутствие у меня страха, потому что для него я в первую очередь юная хрупкая девушка, которую надо защищать изо всех сил, а не один из лучших в Солнечной Долине боевых магов.

— Мне почти ничего не угрожало, — успокоила его я. — Мои похитители не ждали от меня отпора и вели себя неосмотрительно.

— И… где они сейчас?

— Там, — я кивком головы указала на поместье, скрытое высокой каменной оградой. — Все до единого.

Взгляд Дракона устремился в указанном направлении, и его зрачки изумленно расширились, когда он, видимо, не обнаружил там живых. Покачав головой, Киану как-то по-новому посмотрел на меня и, снова прижав к себе, устроил подбородок на моей макушке.

— Как ты нашел меня? — спросила я, прислушиваясь к успокаивающемуся биению его сердца. Ритм постепенно замедлялся, приходя в норму.

— Очень просто, — отстранившись, он показал мне свою серебристую татуировку на запястье. — Я всегда знаю, где ты, чувствую то, что чувствуешь ты, и мое сердце остановится вместе с твоим.

Вот как.

Я поспешно отвернулась и зажмурилась, пытаясь скрыть собственное замешательство и разочарование. Цена у снятия проклятия действительно оказалась велика. Ритуал привязал его жизнь к моей. Вот и ответ, почему он примчался. Боль проникала в меня медленным ядом, убивающим надежно и неотвратимо. Всего одно небрежное признание, и мир вокруг как будто выцвел, став тусклым. Размечталась, что нужна Ледяному Дракону? Он просто сдержал свою клятву, а теперь старается сохранить собственную жизнь, потому что я теперь его слабое место.

— Прости, — прошептала я, хотя губы онемели и не слушались. — Прости, я постараюсь не подвергать себя опасности. Я буду жить очень тихо, никаких больше контрактов на монстров, тебе не надо бояться, правда, и если бы я могла повернуть время вспять, я бы отказалась от ритуала, если бы знала о цене…