Риск Королевы (ЛП) - Джонстон Э. К.. Страница 21

В течение дня Падме приветствовала полдюжины других делегатов, доведя общее число до двенадцати, включая ее саму. Мариек Панака, как самый высокопоставленный охранник в дипломатическом крыле, отвечала за безопасность делегатов. Дворцовый персонал был тщательно проинформирован о требованиях нечеловеческих делегатов. Внезапно Падме вспомнила, что в атмосфере Крилинги было что-то такое, что постоянно влияло на человеческое зрение. Она была уверена, что ее сотрудники все предусмотрели и приняли соответствующие меры, но она также знала, что ей придется подтвердить это самой, иначе это будет ее беспокоить.

Падме хотелось сгорбиться, когда последний представитель уйдет в отведенные им покои в дипломатическом крыле, но вместо этого она сохранила достоинство и позволила увести себя готовиться к торжественному обеду.

“Ты сама напросилась, - сказал Панака.

У служанок было два часа, чтобы подготовиться к торжественному обеду, и Рабе намеревался использовать все это время. Сначала они все вымылись в королевских банях. Обычно они не торопились—это было одно из немногих мест, где им никогда не приходилось беспокоиться о политике, - но сегодня они были на задании.

Яне разложила им всем по сменам, что надеть, когда они просохнут, а когда они добрались до раздевалки, она раздала нефритово-зеленые халаты всем, кроме Падме. Королеве было приказано сидеть и не шевелиться, пока ей не разрешат, и Падме со смехом подчинилась.

“Это значит и твое лицо тоже, - сказал Рабе, подходя ближе с тональным кремом и кистью. “Я ошибаюсь не потому, что ты хихикаешь.”

Падме расхохоталась еще громче, но постаралась скрыть свое раздражение, когда Рабе начала раздражаться. Она закрыла глаза и позволила хозяйке гардероба делать свою работу.

Яне заплетала волосы всем остальным, чтобы они могли заколоть их под капюшонами. К тому времени, как она закончила, Рабе уже успела закончить с лицом королевы, за исключением красных отметин, и она пошла одеваться, пока Яне входила. Она туго заплела волосы Падме и заколола их на макушке. Затем она покрыла булавки слоем геля, чтобы они—и парик—не чесались. Она аккуратно надела головной убор, часто проверяя, чтобы убедиться, что все было выровнено правильно, прежде чем дать ему последний легкий толчок вниз, чтобы крепко прикрепить его к гелю. Сегодня это был традиционный образ: широкая дуга волос, которая соответствовала естественному цвету Амидалы, и несколько длинных локонов на спине.

Эйртаэ и Саше закончили раскладывать платье. Это было одним из проектов Эйртаэ, и в него можно было войти. Это облегчало все, что касалось прически и макияжа, и Эйртаэ целую неделю ворчала, что смешно, что оно заняло столько времени. Платье было темно-розового цвета в менее строгом стиле, чем придворные платья Амидалы. Там были настоящие оборки, что делало передвижение намного веселее, чем обычно, а вырез был менее консервативным, чем ее обычные наряды.

Падме надела платье и терпеливо стояла, пока они застегивали его на ней. Эйртаэ обошла ее сзади и активировала внутренние слои платья, чтобы они сомкнулись вокруг ее тела. Падме очень рано научилась не выдыхать, когда это происходило.

- Мошенница” - сказала Эйртаэ с некоторой нежностью, затягивая последние несколько завязок и затем закрывая шов на спине, делая его практически невидимым.

Сабе работал над макияжем всех остальных. Это был еще один трюк, придуманный Рабе. Когда они придумали Амидалу, они также придумали служанок, чтобы выглядеть как можно более похожими. Это было возможно только тогда, когда были задействованы капюшоны, в противном случае Эйртаэ очень сильно выделалась, но помимо этого это работало довольно хорошо. Падме трижды проходила мимо Панаки в качестве пажа, прежде чем он опознал ее.

После нескольких минут небольших приготовлений Рабе и Яне объявили, что все готовы, и отправились в столовую. Сегодня вечером за столом будут сидеть служанки, вперемежку с различными правительственными чиновниками. Это была намеренная демонстрация доверия со стороны Падме. Она давала своим гостям возможность выяснить что-то очень важное для нее. Единственный вопрос заключался в том, кто совершит интуитивный прыжок и что они будут делать с полученной информацией. Если быть до конца честной, Падме не терпелось это выяснить.

Первый государственный обед королевы Амидалы после ее избрания на трон прошел, по общему мнению, довольно хорошо. Она тщательно продумала меню, стараясь выделить деликатесы НАБУ, не перегружая своих гостей рыбой. Хотя это был основной белок на НАБУ, на других планетах в секторе не было так много водной жизни, и она знала, что текстура может быть отталкивающей. В последнюю минуту, когда их дружба стала очевидной, место Биббла рядом с Оланом Каррусом из Бехпура было изменено. Несмотря на то, что это поставило Карруса ближе к концу стола, он, казалось, оценил этот жест. Падме сидела во главе стола с губернатором Кельмой по одну сторону от нее и Ницей Тулин, представителем от Малого Хоммеля, по другую.

Остальные делегаты были перемешаны со служанками, по-видимому, случайно, но не случайно Саше сидела так, что ей были хорошо видны лица Тобруны и Тулин. Падме очень доверяла ее наблюдениям. Сабе сидела рядом с Харли, которая оказалась гораздо более общительной, чем кто-либо из них ожидал. По ходу трапезы именно Харли продолжила разговор, плавно переходя от темы к теме. Это было чудесно наблюдать, и это сняло огромную тяжесть с плеч Падме, потому что она не была уверена, что Амидала будет хорошей хозяйкой ужина.

“—а потом все стадо повернуло, и на их пути оказались только я и мои идиотские кузены, - сказала Харли, заканчивая рассказ о ежегодной миграции сильпатов на Джафане.

“И что же вы сделали?- Завороженно спросила Сабе.

- Ну, там было дерево, - сказала Харли. “И я втолкнула туда своих кузенов так быстро, как только могла, прежде чем тоже взобрался наверх. Это было не очень большое дерево. Клянусь, у некоторых из сильпатов рога были выше, но, по крайней мере, мы не лежали на земле под их копытами.”

Каррус задал вопрос о численности стада и о том, как это повлияло на диету Джафани, которая приятно отвлекала всех, пока они не вышли на балкон, пока подавали десерт, чтобы побродить вокруг и посмотреть на водно-световой экран, заказанный Падме.

В течение этой последней ночи, пока Биббл рассказывал о различных эскападах, которые он пережил на всех их планетах, Падме не была настолько отвлечена, чтобы не заметить, как Харли бесстыдно флиртует с Сабе. Что ее удивляло, так это то, с какой легкостью Сабе отвечала ему взаимностью. Ничего неуместного, конечно, и вполне возможно, что взрослые думали, что они просто тихо знакомятся друг с другом, в то время как взрослые говорили о чем-то, что они считали скучным, но Падме видела правду. Она не знала, давила ли Сабе на него, чтобы получить преимущество, или это было настоящее влечение, и она не знала, как, черт возьми, она собиралась это выяснить, не поднимаясь по служебной лестнице. Ее отношения со служанками развивались так хорошо. Она не ожидала такого поворота событий.

Когда убирали посуду, Сабе поймала ее взгляд. Она ничего не выдала, ее лицо было совершенно пустым, и Падме отплатила ей тем, что не задала ей вопроса, который, по ее мнению, ей не следовало задавать. Потом Харли что-то сказала, и Сабе наклонился поближе, чтобы расслышать это, и момент был упущен. Тобруна втянул Падме в дискуссию о гравиболе с очень восторженной Эйртаэ.

Наконец пришло время пожелать всем Спокойной ночи. Они должны были встретиться поздним утром следующего дня, чтобы начать настоящие обсуждения, и Падме с нетерпением ждала их.