Злодейка в деле (СИ) - Черная Мстислава. Страница 4

А значит безопасность императрицы — моя безопасность, придётся защищать. Опять же, хотя заговорщики не посвящали императрицу в свои планы, они крутились рядом, поддерживали, втирались в доверие.

— Если вы намерены увидеть отца, то его величество занят, — усмехаюсь я.

Звучит некрасиво и неумно, но в целом в стиле Кресси. Подтекст считывается на раз-два: император принял принцессу, но не императрицу.

Моя настоящая цель не унизить, а узнать, куда направляется её величество.

— Спасибо за заботу, принцесса. Я направляюсь с визитом в госпиталь Весенней надежды, над которым я несколько дней назад взяла попечительство.

Чего-то подобного я и ожидала. В романе говорилось, что императрица часто посещала школы, приюты, проводила благотворительные вечера. Как по мне, она просто сбегала из дворца, но это никоем образом не умаляет то хорошее, что она сделала.

Я окидываю её взглядом с головы до ног: — Ох, вы так говорите, как будто это что-то значит. Пфф!

— Госпиталь получит деньги на приобретение лекарств, принцесса, — мягко отвечает императрица. — Безусловно, вы правы, что подобные мелочи не должны отвлекать вас от подготовки к церемонии вручения лазурной ленты.

Ха, а императрица не так проста, как мне казалось. Я слышу в её словах тщательно дозированный яд.

Я прищуриваюсь:

— Всего лишь приобретение лекарств. Столько шуму…

— Уверена, у вас получилось бы лучше.

Есть!

— Разумеется, — фыркаю я и оборачиваюсь к своей фрейлине. — Принеси для меня накидку и печать.

Как пройти в библиотеку, в смысле, как найти выход, мне, сама того не подозревая, покажет императрица. По поводу госпиталя у меня тоже мысли появились…

— Принцесса?! — императрица единственная вслух выражает всеобщее потрясение.

Даже моя фрейлина беспомощно моргает, словно мой простейший приказ не укладывается у неё в голове. Лёгкого взмаха кисти хватает, чтобы девушка очнулась, поклонилась и бросилась добывать накидку и печать.

Накидку я запросила, потому что неприлично рассекать по городу в утреннем платье, а личная печать позволит мне не думать о деньгах. В романе говорилось, что среди аристократов обычная практика не платить, а подтверждать счёт. Позднее за меня заплатит помощник казначея. Разве не волшебно?

Фрейлина довольно быстро возвращается, и я, милостиво кивнув, пропускаю императрицу, чтобы пристроиться за её плечом, как и положено принцессе. Боги, почему императрица смотрит на меня, как на обезьяну с гранатой? Впору закатить глаза, но надо признать, чутьё императрицу не обманывает, я собираюсь устроить знатный переполох.

Я стараюсь не коситься по сторонам и запоминаю ориентиры, благо планировка относительно простая и логичная. До выхода через боковое крыльцо, как я мысленно его обозвала, я держусь паинькой, чем, по-моему, особенно нервирую её величество.

Экипаж мне подают отдельный. Так быстро подготовили? Наверное, хорошо, что я не поеду бок о бок с императрицей, но нечего и мечтать о поездке в одиночестве. Фрейлина устраивается на сиденье лицом против хода движения и чинно складывает ладошки на коленях. Я отворачиваюсь к окну.

В романе фрейлины принцессы упоминались мельком, и чаще представали безликой свитой. Милая девочка напротив вполне может оказаться иностранной шпионкой, соглядатайкой заговорщиков или осведомительницей отца. Ха, предстоит учесть столько нюансов.

Карета покачивается. Ход относительно плавный, но ребристой брусчатке далеко до гладкости асфальта. Скорость черепашья. Я будто в столичной пробке увязла. Меня слегка укачивает, но не настолько, чтобы останавливать кортеж или требовать бумажный пакет.

— Императрица популярна у горожан, — замечаю я, когда молчание становится особенно тягостным.

Постукивая ногтями по оконному стеклу, я отмечаю, что люди собираются по обеим сторонам проспекта, машут. Строй гвардейцев не позволяет им приблизиться слишком близко, но никого не гонят, атмосфера мирная, радушная. Приветствовать императрицу для горожан маленький праздник. Мне не достаётся ни единого доброго слова.

— Простолюдины глупы, ваше высочество. Не способные увидеть истинное величие, они тянутся к простоте.

Да нет, с величием у императрицы всё в порядке.

— Ха…, — неопределённо вздыхаю я. — Госпиталь…?

— Госпиталь Весенней надежды, ваше высочество. Что за блажь выезжать в деревни и лечить крестьян?

— Они выезжают?

— О, да! — фрейлина с удовольствием делится сплетнями. — Только представьте, ваше высочество, в эти дни, пока лекари возятся невесть с кем, без их услуг остаются благородные.

Я перевожу взгляд на фрейлину. Она говорит неприятные вещи, но я не пытаюсь её одёрнуть. Высокомерие и презрение — стиль Кресси. Возможно, фрейлина не верит в то, что произносит, а лишь пытается угодить принцессе. А, возможно, провоцирует меня на скандал.

Как сложно…

Но есть и хорошая новость — я умею читать. Название госпиталя легко читается на крупной вывеске. Кортеж останавливается.

— Двумя домами раньше я видела ювелирный.

— Да, ваше высочество, но… ведь там не может быть ничего достойного вас.

— Сходи и купи для меня браслет. Не нужно выбирать, сгодится первый попавшийся. Повседневный, — свадебный или наоборот траурный, если такие существуют, мне не годится.

— Ваше высочество?

Мне одного взгляда хватает. Фрейлина вздрагивает, бормочет извинения и прячет взгляд.

Злодейкой быть удобно…

Я спускаюсь из кареты на мостовую, кивком приветствую делегацию встречающих. Краем глаза отметив, как фрейлина рванула в направлении ювелирной лавки, я на время о ней забываю. Без сомнения, в нужный момент браслет будет у меня.

Госпиталь пахнет спиртом, и я морщу нос, но в остальном держусь сдержанно и даже притворяюсь, что слушаю старшего целителя. На самом же деле меня занимают две вещи. Действительно ли деньги пойдут на лекарства или осядут в чьих-то бездонных карманах ? По идее, позднее я могу приказать провести проверку, так что это не проблема. И второе, что меня занимает — кого бы мне ограбить.

Помимо императрицы и её нескольких фрейлин, поддержать госпиталь прибыли сразу пять светских дам, и все они дружно скучковались вокруг императрицы, окружили её полукольцом. Жёны заговорщиков, я так понимаю? Если рядом со мной императрица была напряжена и внешне равнодушна, то рядом с ними расслабилась, стала улыбаться и даже посмеялась над какой-то шуткой.

— Ваше высочество, — окликает меня фрейлина.

Я чуть поворачиваю голову. В её руках ничем не примечательный деревянный футляр. Фрейлина сдвигает крышку и демонстрирует браслет: камни, вероятно полудрагоценные, внешне похожие на гранаты, собраны на цепочке. Я с намёком отвожу руку назад, и фрейлина понятливо застёгивает браслет на моём запястье.

— Прекрасно, — хвалю я девушку. — Сколько стоил?

— Два золотых, ваше высочество.

Порядок местных цен я представляю весьма смутно. Зарплата главной героини составляла серебрушку в месяц, но при этом она завтракала-обедала-ужинала во дворце. Форма, опять же, за счёт дворца. Кажется, в романе упоминалось, что за золотой можно зафрахтовать средней паршивости кораблик.

Между тем целители показывают госпиталь, рассказывают о своей работе, перемежая сухую статистику занятными байками. Я совершенно не удивляюсь, когда знакомство с госпиталем завершается в пустом хранилище лекарств. Естественно, в скучном помещении никто не задерживается, мы возвращаемся обратно в вестибюль, где и наступает долгожданный заключительный акт.

— Должно быть, ваше высочество уже утомились, — сладко улыбается моложавая дама в платье цвета спелой вишни.

Что ей нужно от меня? Я высокомерно игнорирую леди и сосредотачиваюсь на речи императрицы. К счастью, та не утомляет пафосом и быстро переходит к сути:

— Старший целитель, я передаю госпиталю имперский вексель, — её величество действительно забирает у своей фрейлины документ и вручает целителю.

Он с поклонами и благодарностями принимает.