Порочная игра (СИ) - Бойд Анастасия. Страница 22

– Хочу твоих эмоций. Хочу увидеть тебя живой, - Глеб заботливо взял меня за руки, и этот жест немного убавил мой гнев. Почему мне казалось, что это искренне?

– Ты просто надо мной издеваешься, - обречённо сказала я, и опустила взгляд на наши сомкнутые руки. – Мстишь за моё поведение в университете?

– Какая ты недоверчивая. Во всём ищешь подвох, - поверженно вздохнул Глеб, и отпустил меня. – Пойдём. Не хочешь эмоций, просто погуляем. У нас же свидание всё-таки.

– Мы могли просто в кино пойти, - проворчала я, и пошла следом за Глебом вглубь посадки. 

За деревьями уже виднелся забор базы отдыха, но торопиться не хотелось. Как бы горько не было, мне нравилось находится здесь. Под ногами хрустели сосновые иголки, солнце пробивалось сквозь ветки, заставляя закрывать глаза и нежиться в его лучах, кругом пели птицы, и казалось, что людей, кроме нас, поблизости нет. В мою туфлю попала иголка, и я остановилась вытрусить её. Хлыстов не заметил, что я отстала. Ни о чём не думая, я зашла за широкое дерево, и краем глаза подглянула за Глебом. Он обернулся, и не увидев меня, заметно встревожился.

– Кать, - прикрикнул Хлыстов, но я не отозвалась, довольно наблюдая за его растерянностью.

Уголки моих губ поползли вверх, и я почувствовала азарт, издеваясь над Хлыстовым. Было приятно, видеть, как меня ищут. Как обо мне переживают. И тут я вспомнила, как проделывала подобное с родителями, чтобы убедиться в их любви ко мне. Только так иногда понимала, что нужна им. Если бы я знала... Никогда бы не тратила наше общее время на такую ерунду, на хамство, обиды, а только улыбалась бы, как на тех фото, которые видел Глеб. Я всё всегда только портила. Со всеми. И что теперь? Я осталась одна. Никому не нужна и никем не любима, кроме тётки, и то не факт, что ей действительно было дело до моей жизни... Есть подруга, которая ничего не знает обо мне. Есть любовник, который рядом, только пока я следую его правилам. Я сползла по дереву, присев на траву, и закрыла рот ладонью. Старалась сдержаться, но слёзы были неумолимы, и громкие всхлипывания уже вырывались самопроизвольно. Я громко разрыдалась, воткнувшись лицом в колени, и очень скоро ощутила себя в крепких объятиях.

Глава 30

– Катюша, - шептал Хлыстов, целуя меня в макушку, и сжимая ещё крепче. – Поехали отсюда. Я дурак не подумал... Поехали, куда скажешь. Хоть домой.

Я ничего не смогла ответить. Продолжила сидеть на месте. Когда немного успокоилась, то с опаской приподняла лицо и посмотрела на Глеба.

– Теперь я страшная? Всё размазалось?

– Всё на месте. И тушь, и твоя красота, - Хлыстов чмокнул меня в кончик носа и утешающе улыбнулся. Что с ним такое? Он стал таким мягким со мной, будто вымоченный в молоке сухарь.

– Когда-то я нахамила маме, и папа шлёпнул меня за это по заднице... Я испытывала неимоверный кайф, наблюдая, как они в панике меня ищут, пока я просто пряталась. Живая и невредимая... Так наказывала их... Потом появлялась, как ни в чём не бывало... И папа хотел наругать теперь ещё и за это... Но мама не позволила. Настолько была рада тому, что я нашлась, не смотря на обстоятельства, - я вывалила на Глеба свои воспоминания, и сразу же пожалела. Я терпеть не могу нытиков, но сама веду себя так же.

– Я когда-то так разыграл бабушку, и в тот же день узнал от неё все матерные слова, какие только есть, когда она меня нашла, - он поддерживал разговор, но вероятно из вежливости. – Так многие иногда делали. Не загоняйся. 

– Многие... Теперь я одна, плачу, проклинаю себя, грызу локти, вспоминая свои идиотские поступки... - продолжила я ныть. Мерзко.

– Ты не одна.

– Хватит... Своим родственникам я не нужна, и вряд ли обо мне кто-то вспоминает просто так. Я одна и совсем не понимаю, что должна с этим делать. И как-будто бы не хочу ничего делать... Не хочу друзей. Не хочу вечеринок. Не хочу парней... Я даже на свидание собиралась только ради того, чтобы тебя позлить. Я не хотела развлекаться... Мне это не нужно.

– Да ты мастачка позлить, - хмыкнул Глеб, поправил мои волосы, продолжая обнимать. – Особенно сейчас, когда даже не допускаешь мысль, что нужна мне.

– Не допускаю. Зачем? Чтобы хайповать в универе? Трахаться? Чувствовать себя молодым? Тебе плевать на меня, и это не обвинение. Данность, - что ещё более унизительное для себя, я могла сказать? 

– Ты специально колешься, чтобы мне тоже стало плохо? 

– Прости, природу никуда не денешь. Тем более, это правда.

– Херня это, а не правда, - возмутился Хлыстов, и я почувствовала, что его сердце забилось чаще, а руки немного напряглись. – Хайп ты сама затеяла, секс тоже порой чаще меня провоцируешь... А я почти не вспоминаю о тебе, потому что не успеваю забывать. Не могу отвлечься. Даже не представляю, как я буду эти два месяца работать в Германии... Я много думаю о тебе, снежинка. Слишком много. И не как о сексуальном объекте, предугадывая твой вопрос. Не всегда, как о нём... 

– Ты не должен мне это говорить. Не унижайся, - я выбралась из его объятий, поднялась и отряхнула платье. – Мне уже лучше. Пойдём гулять, у нас же... Свидание, - неловко выдавила я.

– Мы ещё поговорим об этом.

Продолжив идти к домикам на базе отдыха, я пыталась понять, зачем Глеб стал так часто намекать на то, что мы больше, чем любовники. Может, встретиться с его скандальной девчонкой и спросить, как он вёл себя с ней? Или расспросить медсестру из медпункта? Мне будет хреново, если я подгляну в его прошлое. Я и так ревную Хлыстова, как бешеная, не смотря на вероятную верность с его стороны, но если он меня обманет, то вообще с ума сойду. Я и без того, психичка ненормальная... Как только собираюсь работать психиатром? В любом случае, мы с душевнобольными будем говорить на одном языке.

Мы побродили по территории базы, я показала Глебу несколько своих отметин из прошлого, в виде выцарапанного имени на скамейке и деревянном домике с детской площадки, а потом мы вышли на пляж и присели на песке почти у самой кромки воды. За всё это время, мне удалось расслабиться, и Хлыстов своего добился. Я улыбалась ему.

– Она замечательная, - сказал Хлыстов, глядя на меня через темные стекла солнцезащитных очков.

– Кто? - переспросила я, сбросив туфли и выпрямила ноги так, что до них доставала вода. 

– Девочка, которая была на фото. Она сегодня появлялась мельком. Ты не заметила? 

– Не надо... Пожалуйста, - мне становилось не по себе, когда Глеб смаковал мою добрую сторону. Я снова хотела плакать.

– Купаться будем?

– Я не брала купальник.

– Идём, я тоже без плавок, - Глеб поднялся с песка и разделся до трусов. – Давай, сбрасывай своё платьюшко.

– Ладно, - вздохнула я, послушалась его, оставшись только в чёрном кружевном комплекте, и собрала волосы в высокий пучок, с помощью заколки, которую предусмотрительно взяла с собой.

Мы медленно вошли в воду, и Глеб обнял меня. Надеюсь, он не будет сейчас приставать ко мне, потому что на берегу всё-таки были люди. Но Хлыстов не делал этого. Он просто обнимал, гладил, кружил... Очень нежно и бережно, отчего меня совсем уносило в доверие и любовь к нему. Чёрт бы меня побрал... Я влюбилась. Я же влюблена в него, как сумасшедшая. Я так люблю его, что готова умереть прямо сейчас, только бы не наступил момент разочарования в нём, когда он даст понять, что ему это не нужно. И больно мне от его нежностей по этой же причине. Всё несерьёзно.

– Катюш, не замёрзла? - ласково спросил Глеб, и я прижалась к нему крепче, рассматривая капельки воды на его плече.

– Немножко. Почему ты сегодня так сюсюкаешься со мной?

– Потому что сегодня ты располагаешь к этому. Твои лапки очень мягкие, совсем не колятся. Ну разве что чуть-чуть, как у маленького котёнка, который случайно цепляется за кофту, - немного убаюкивающе сказал Хлыстов, заставив меня улыбнуться. Я прикрыла глаза, наслаждаясь его теплом.

– Куда мы потом поедем?

– Надеешься, что будут ещё локации? Правильно. Поедем в центр, а там уже всё по шаблону – кафе, кино, фотки...