Кровавый плен 2 (СИ) - Фудживара Алиса. Страница 15

Он замахнулся толкнуть дверь, но, вместо этого, шумно выдохнул, усмиряя свой пыл – прислонился к деревянному полотну лбом, положив ладонь рядом.

– Белоснежка, – негромко произнес Изар, но так, чтобы девушка точно услышала, – я вхожу, – соскользнув кистью к ручке, он медленно приоткрыл дверь.

Солнце еще не село, но комната утопала во мраке. Маленький комочек, одиноко скрючившийся на огромной кровати, рождал щемящее сочувствие. Черт ее дернул преисполниться чувствами к любовнику своей жертвы. Случайные обстоятельства оказались совершенно невероятны.

Ему вдруг вспомнились слова Нилен о том, что это он позволил подобному произойти. Именно так дела и обстояли. Можно было забрать девушку много раньше. Еще до того, как она приехала в академию, ведь ее местоположение клан Сагири вычислил сразу после того, как они нашли Лэйрьена. Но уж слишком клокотало в нем любопытство. Для чего директору приближать к себе человека, от которого он собирается избавиться? Изару было плевать на всех древних. Буквально. Кроме, разве что, его неизменных слуг, шагающих с ним через века. Но к Каре он все же воспылал симпатией. После того, как девушка пыталась защитить его от компании отморозков. Это было настолько мило, что он не устоял. Чертова слабость.

Но к моменту, когда заучка стала ему небезразлична, она уже успела влюбиться в Лэйрьена, хоть и сама еще не подозревала. Невероятное событие реализовалось в пространстве вариантов мироздания. Слишком невероятное. Он мог понять наивное девичье сердце, подверженное романтическим порывам, но интерес Лэя к ней объяснить не мог. Это что, и есть тот самый шаг от ненависти до любви? Однако, даже то, что он отдал ненавистного ребенка в приемную семью, определяло его как человека рассудительного.

Изар поразился его выдержке. Сам бы он не поступил столь гуманно. Его гнева бы хватило до ее совершеннолетия. А дальше… он бы без зазрения совести разделался с ней. И никакие доводы не смогли бы остановить его или воззвать к милосердию. Только местью можно отвести душу. Он прекрасно понимал побуждения Молары. Внутренний огонь, мешающий ей спокойно спать по ночам. Но, так уж сложилось, что сейчас они находились по разные стороны баррикады. А еще девица Тэрелиас из древних. Так что она, как и все остальные, за редкими исключениями, имела для него ценности чуть меньше, чем ничто.

Бессмертный вскинул руку к окну. Увесистая плотная ткань рухнула вниз, отпала от основания, словно по ней полоснул острый клинок. Закатное сияние вплыло в комнату, подсвечивая черные растрепанные волосы девушки бледным пламенем. Кара лежала на боку, уткнувшись лицом вниз, будто неведомая сила смяла ее и прижала к матрасу. Синяя ночная сорочка, в которую ее переодели горничные, почти сливалась с темным постельным бельем. Аккуратно свернутое пальто и сумка – все скромные пожитки, которые у нее были при себе, лежали рядом на высокой прикроватной тумбе. Спала она сейчас или нет – трудно сказать.

Причина, по которой юноша раздражался, вовсе не в том, что он хотел побыстрее приступить к задуманному плану, а в том, что у него сохранялось стойкое беспокойное чувство: если сейчас ее не встряхнуть – потом может быть уже поздно. Он пережил столько всего, что найти слова не составит труда. Гораздо сложнее подобрать правильный смысл именно для нее.

Проклятье.

Как бы проще жилось – не привяжись он к дочери Вилейн. Тогда его не волновало бы ее состояние. С тяжелым вздохом он, почти неощутимо, опустился рядом с ней на спину, устремляя угрюмый взор в потолок.

– Не забывай, – негромко произнес юноша, – теперь ты совсем другой человек. Десять лет жизни в той личине, которую выбрали за тебя, сформировали новую личность.

Кара не шевелилась и вообще никак не выказывала, что слышит его.

– У таких, как мы, не бывает простой судьбы. Мы вынуждены сосуществовать с чертовым даром, которого не просили, – голос бессмертного сквозил пренебрежением к предмету разговора.

Он надолго замолчал, продолжая неподвижно лежать и разглядывать безвкусную лепнину под потолком. Эмоции тревожили странные. От себя смысла утаивать нет. Он причастен к усугублению ее состояния и теперь чувствовал тягостную, скребущую сердце, ответственность.

– В том всплеске силы нет твоей вины. Но это не снимает с тебя ответственности за смерть одной из нас.

Уловив мимолетное движение, Изар повернул голову и встретился с безжизненным взглядом полуприкрытых глаз. Казалось, девушка смотрит на него, но не видит и не слышит.

– В твоей воле выбрать, как поступить с этим знанием и как именно пережить произошедшее. Но помни, что ты не виновата. Самоистязание не вернет Марию. Ничто не вернет. Лэйрьен все это понимал, иначе не дал бы тебе шанса. Он сохранил твою жизнь. Не стоит добровольно от нее отказываться. Иначе драма превратится в дешевую мыльную оперу, – голос его был тверд, но тих и деликатен.

Драма. Недавно она казалось весьма забавной, однако он и сам не заметил, как стал сопереживать всем ее участникам.

Кара нырнула лицом в простыни, пряча проступившие слезы. Изар поспешно отвернулся, собираясь уже оставить ее наедине со своими размышлениями, но дрожащие пальцы вдруг коснулись его ладони. Поддавшись секундному импульсу, он перевернулся на бок и притянул к себе хрупкое вздрагивающее тело. Девушка прильнула к нему, пытаясь совладать с накрывающими ее тревогами.

Хах. Может, в следующей жизни в психотерапевты пойти?

Бессмертный запустил руку в длинные темные локоны, крепче прижимая к себе юное создание. Отшутиться, даже в мыслях, было проще, чем позволить себе чувствовать что-то серьезное.

Глава 7. Неспадающие оковы

Слова, что Ноэль произнес, и тепло его тела согревали. Один из немногих, чье мнение ей действительно важно, не считает ее монстром. Не считает, что она заслужила смерти. Кара мысленно благодарила его за это, хотя сама и думала иначе. Настоящая личность Ноэля Коннела так до конца и не раскрылась, но то, кто он на самом деле – совершенно не важно. Сейчас он – это он. Друг.

Окутанная спокойствием девушка, наконец, расслабилась в его руках. Кожаные браслеты соскользнули к запястью, когда он вытянул в сторону длинную черную прядь, пропуская меж тонких бледных пальцев, и неспешно выпустил. Шелковистые волосы рассыпались по одеялам, отливая закатной дымкой.

Молчание избавляло от необходимости обнажать свою неустойчивую к тяжелым невзгодам психику. То был краткий миг передышки от тревог. Затишье перед необходимостью окунуться в неотвратимую историю прошлого. В один день забытая жизнь вдруг настигла и разбила душу на части. Кара не стремилась принимать ее, всеми силами сопротивляясь предопределенному исходу. К сожалению, этому миру принадлежат все, кто теперь окружает ее. И те, кто пострадал из-за нее. Поэтому она обязана взять себя в руки и разобраться в происходящем.

– Ты не подпускаешь к себе мать. Почему? – тыльной стороной кисти юноша ласково, едва касаясь кожи, погладил обескровленную девичью щеку.

Кара не знала эту женщину, но подсознательно винила. За то, что подарила жизнь такой, как она. Как будто Вилейн Вельфор была повинна в смерти Марии не меньше ее самой. Девушка стыдилась подобных эгоистичных мыслей. Перекладывание ответственности не решит проблем. Но пока это единственное, на что она могла опереться, куда могла приложить гнев, сжигающий ее сердце.

– Я… не доверяю ей, – отозвалась Кара спустя напряженные минуты тишины.

Это была правда. Казалось, веры нет никому. Даже себе. Всюду царствовали ложь и обман.

– Тогда и я пооткровенничаю, – голос друга звучал спокойно и мягко, без обычного едкого сарказма. – Меня трясет от пребывания в этом доме. Но я терплю, потому что она – твоя семья. Дай ей шанс сблизиться.

Он здесь только ради меня?

– Ноэль, ты сказал, я… нужна тебе. Для чего?

Что такого важного в ней, из-за чего ее стоило спасти? Чем так ценна ее жизнь?