Другая сказка про Золушку (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна. Страница 31

– Не думала, – призналась я, по-настоящему испугавшись, потому что Эрик был совершенно прав. Элеонора могла подчинить слуг.

– Но ты же тоже как-то зачаровал их.

– Это было минимальное вмешательство, – отмахнулся фей. Он, судя по всему, хотел сказать что-то еще, но внезапно осекся. Вдоль дороги стояли верстовые столбы, и мы как раз проезжали мимо одного из них. На выкрашенной в темный цвет древесине отчетливо белел лист бумаги, прикрепленный, вероятно, недавно, иначе его бы смыло дождем. Эрик направил Росси ближе, и я всем телом ощутила его внезапное напряжение.

– Что там? – спросила тихо, хотя сидела впереди и, Росси встал таким образом, что я оказалась к объявлению ближе, чем мой крестный. Украшенная вензелями надпись гласила, что в Семигорье после долгого сна пробудилась фея, в связи с чем Его Величество король Ульрих Седьмой объявил для нее отбор женихов. Вероятно, тот самый, на который столь поспешно умчался кронпринц Алорана. Критерии отбора можно было уточнить в приемной городского губернатора.

– Не может быть, – выдохнул Эрик, и голос его прозвучал как-то непривычно растерянно. – Лея?

– Вы знакомы? – не успев толком подумать, выпалила я, и только потом поняла, что он просто не может не знать последнюю фею в Фоэре, как было написано в объявлении. То, что она не последняя, знаю, наверное, только я, потому что Каин не в счет, он сидит в совершенно другом мире, и там до этой информации никому нет дела.

– Возможно, – медленно проговорил Эрик. – Нам нужно в администрацию Рианона.

Развернув Росси, фей пустил его галопом. Я крепче вцепилась в гриву, чувствуя отчего-то странную горечь. Никогда не видела своего крестного таким. Даже сидя к нему спиной, я ощущала его напряжение и нетерпение, хотя до этого мы вроде бы особо не торопились. Кто для него эта Лея? Последняя возможность продолжить свой род? Поэтому он так спешит выяснить все, что с ней связано? Не удивлюсь, если после этого он отправится в Семигорье и, возможно, больше сюда не вернется, потому что из всех претендентов в женихи фея, скорее всего, выберет себе подобного.

Я много раз спрашивала Эрика, кем он приходится моей семье, как получилось, что он опекает нас, рискуя раскрыть свою тайну. Он всегда находил повод уйти от ответа даже на такие простейшие вопросы, сколько ему лет и откуда он родом. Может, перед тем, как покинуть меня навсегда, он все же приоткроет завесу тайны? Хотя, мой крестный еще ни словом не обмолвился, что куда-то вообще собирается, а я уже придумала себе целую историю.

До города мы добрались до считанные минуты, и лишь когда копыта Росси застучали по деревянной мостовой, Эрик позволил ему перейти на неторопливый шаг.

– Я набросил на нас иллюзию, – предупредил меня фей. – Сейчас мы выглядим как обычные горожане. На тебе больше не старое штопаное платье, поэтому постарайся вести себя соответствующе.

Я невольно улыбнулась. Пожалуй, он тут единственный, кто еще помнит, что я принадлежу к старому аристократическому роду, а моя прабабушка Реджина была королевой Семигорья, хоть и не долго. Она вышла замуж за Его Величество Ричарда Смелого и прожила с ним чуть больше шести лет до того, как он собственноручно подписал ей смертный приговор. Остается непонятным лишь то, как зеркало-артефакт из Семигорья попало в Алоран. Неужели принцесса Селина, сбегая из дома, прихватила его с собой? По рассказам отца всегда выходило, что она покинула отчий дом налегке.

– Спасибо, – отозвалась я. Мы ехали по оживленной торговой улице, и я вертела головой, пытаясь высмотреть описанный Каином торговый знак. – Ты не в курсе, случайно, где здесь алхимическая лавка Энтони Уэйна?

– Через пару домов впереди, – голос Эрика прозвучал возле самого моего уха, и внезапно остро почувствовалась его твердая рука на моем животе, что придерживала меня на Росинанте. Мои лопатки касались его груди каждый раз, как мы обменивались репликами, его дыхание щекотало мне шею, и от этого сердцебиение сбивалось с привычного ритма в сумасшедший галоп. – Сейчас быстро заглянем туда и направимся в приемную губернатора.

Я кивнула. Во рту пересохло, и я облизала губы, радуясь, что под иллюзией не видно, как алеют мои уши.

Лавка алхимических товаров действительно оказалась совсем рядом. Она расположилась на центральной торговой площади, и оглядевшись, я увидела, что здание, принадлежащее Энтони Уэйну, выгодно отличалось от всех прочих. Кроме того, что стены не несли на себе следов разрушения и облупившейся краски, над крышей, покрытой дорогой гибкой черепицей, возвышалась странная конструкция, внутри которой в стеклянном шаре метались пойманные молнии – по крайней мере, именно так я объяснила для себя увиденное. Что за артефакт украшал здание и в чем его предназначение – знал, пожалуй, только житель Рианона.

Мы остановились у небольшой, рассчитанной всего на пару лошадей, коновязи.

– Хорошо, что день сегодня не базарный, – заметил Эрик. – Иначе нас не пустили бы верхом на площадь, пришлось бы думать, где оставить Росси.

Я снова кивнула. Мне редко удавалось выбраться в Рианон. Обычно мачеха оставляла меня дома, считая, что на городских мероприятиях обойдутся и без меня. Однако на минувший День Зимы я самовольно сбежала с Эриком, чтобы посмотреть на народные гулянья, ярмарку и самую высокую и нарядную ель. К тому же, мне просто хотелось развеяться и сделать что-то наперекор графине. И впечатления от поездки остались бы самые теплые и чудесные, если бы не танец с Энтони Отисом, во время которого он с силой прижимал меня к себе, не скрывая собственного возбуждения. От этого воспоминания я передернулась и зябко повела плечами, что не укрылось от моего внимательного крестного.

– Вспомнила Зимник? – спросил он и, не дождавшись ответа, спрыгнул с Росси, чтобы затем помочь мне. Привязав коня, Эрик открыл дверь в лавку и пропустил меня вперед. В первое мгновение я застыла на пороге, потому что день выдался солнечный, а внутри царил полумрак. Стеллажи, уставленные разного рода склянками тянулись вдоль стен и даже окон, в противоположном от входа конце помещения был массивный прилавок, напоминающий барную стойку в таверне, позади которого был высокий шкаф со стеклянными дверями. За прилавком, вставив в глаз монокль, был, судя по всему, продавец. Он что-то ковырял маленькой отверточкой в устройстве, напоминающем карманные часы. Когда мы приблизились, мужчина даже ухом не повел, и пришлось тихонечко кашлянуть, чтобы привлечь его внимание.

– Добрый день, чего изволите? – спросил он, искоса поглядывая на устройство, которым занимался, и всем своим видом демонстрируя расположение, которого на самом деле не испытывал. Мастеру явно не терпелось вернуться к прерванному занятию, и я невольно восхитилась способности Энтони Уэйна подбирать кадры. Никто не посоветует изобретение лучше, не расскажет о его достоинствах и недостатках так, как его создатель.

– Мне нужен амулет ментальной защиты, – не стала тянуть я. При ближайшем рассмотрении монокль мужчины оказался не совсем обычным. На тонком ободке было несколько шестеренок, с помощью вращения которых, видимо, достигался какой-то особый эффект.

– Персональный или стационарного исполнения? – уточнив мужчина, и во взгляде его появилось любопытство. Я обернулась на стоящего чуть позади крестного.

– Персональный, – ответил он, угадав мой немой вопрос. – Стационарный используется для защиты дома.

Ну, дом свой я бы тоже не отказалась защитить, но там потребуется что-то помощнее амулета.

Продавец кивнул и скрылся в подсобке, после чего вернулся, неся в руках небольшую шкатулку.

– Вам повезло, – одними губами усмехнулся он, и его взгляд скользнул по моему платью. Я вежливо улыбнулась в ответ, уверенная, что его оценка моей платежеспособности будет положительной. – Их всего две штуки.

Мужчина открыл шкатулку. На темно-синем бархате рядом лежали практически одинаковые красиво свернутые носовые платки, различаясь только вышивкой. На одном была небольшая кроваво-алая роза, на другом – крошечные незабудки.