Приключение продолжается - Ипатова Наталия Борисовна. Страница 3

— Снять этот венец с вас, Королева, не сможет никто, — сказал Предводитель. — Ни человек, ни дракон, ни какое бы то ни было волшебное существо. Только вы сами. Именно поэтому любой Черный добивается не столько смерти Королевы, — что, в общем-то, для него бесполезно, так как право власти немедленно передастся следующей претендентке, угадать которую заранее невозможно, — сколько отречения, и готов на этом пути на любые обольщения и пытки. Если наш народ дорог вам, — а мы надеемся со временем стать для вас дорогими, — будьте на этом пути мудры и осторожны.

— Я ничего не смыслю ни в управлении, ни в войне, — призналась Сэсс.

— У вас будут советники, — успокоил ее Зеленый Предводитель.

— И вы — один из них?

— Если вы захотите слушать мои советы, миледи. А сейчас вам следует отправиться в свой тайный дворец. Нам опасно подолгу находиться на одном месте — нас могут выследить.

— Секунду, сэр…

Она обернулась к тем кустам, где незадолго до этого исчез человек, которого она любила.

— Прощай, — сказала она. — И ты, Сверчок, прощай. Как жаль, что мы прилетели сюда, и нам суждено было оказаться героями разных сказок. Выбирая сама, я решила бы иначе. Прощайте, друзья мои.

Эльфы окружили ее, огоньки погасли, и, все вместе, они скрылись в темной безлунной ночи.

Санди быстро, не останавливаясь, шел через лес. Он очень надеялся, что Сэсс, разобиженная, не бросится за ним вдогонку, а если бросится, то ее удержат. Достигнув полянки, которая, как ему показалось, была достаточно велика, чтобы посадить и поднять с нее дракона, он дунул в свисток. На мгновение у него заложило уши и перехватило дыхание, а потом рядом с ним что-то тяжело шлепнулось.

— Тут я, — сказал голос Сверчка. — Ну и что ты наделал?

— Я? Кто нас сюда притащил? Признавайся, ты знал, кто такая Сэсс?

— Понятия не имел! Я говорил тебе — она из чистого золота, но все эти финтифлюшки на плече лично для меня не имеют никакого значения. А вот ты бросил ее, едва дождавшись удобного случая.

— У меня сложилось впечатление, что я здесь не нужен.

Дракон присвистнул.

— Они бы все равно никуда не делись. Им позарез нужна Королева. О да, эльфы не могут лгать! Тот, кто наложил на них это проклятие, обладал, должно быть, развитым чувством юмора. Но они неуклонно совершенствовали в себе искусство художественного умолчания.

— Сверчок, я буду тебе крайне признателен, если ты введешь меня в курс здешней политики.

— Ага, сейчас. Только соображу, с чего начать. А, вот. Волшебной Страной исстари правят две силы: принцы Белого и Черного тронов. Помимо них имеется множество всевозможных духов, среди которых самым значительным является Королева эльфов. Белый принц — Добро, Черный — Зло, они никогда не объединятся. Королева эльфов — ни то, ни другое. Сегодня она может водиться с Белым, завтра-с Черным, в зависимости от политических выгод и личных симпатий. Белый и Черный могут быть любого пола, Королева эльфов — только женщина. Она алогична. Она не подчиняется даже законам физики. В том мире, откуда мы с тобой сегодня прилетели, индусы зовут ее Майей-иллюзией. Она непостоянна, коварна, ветрена, обворожительна и всегда прекрасна. Она может лечь костьми за справедливость, как она ее понимает, но может и очень зло пошутить. Так вот, война между Черным и Белым продолжается испокон веку и будет идти, пока стоит Волшебная Страна. Судя по последним новостям, Черный сейчас неслыханно силен. Лет двадцать назад пал замок Клайгель, оплот сэра Артура, погибшего при его обороне. Сэр Артур Клайгель, — пояснил Сверчок, — это последний принц Белого трона. Но это все произошло еще при Бертране.

— При ком?

— Ну да, при том самом Бертране, которого ты знаешь. Это персона не последней важности в здешних местах, и, объявись он — непонятно, куда могла бы закатиться вся нынешняя ситуация. Бертран был очень могущественным Черным и весьма одиозной личностью, но потом с ним что-то такое приключилось. Короче, до появления Сэсс ни один из местных тронов не был занят на законных основаниях, но…

— Но?

— У Черных сидит узурпатор, обладающий, судя по всему, незаурядными административными способностями. Я тут полетал, поспрашивал. Так вот, Белых нет, эльфы без Королевы в разброде, а Черные, хоть и незаконным образом, но обретают силу. Для противостояния им эльфам позарез необходимо было объединяющее начало, и они его получили.

— А ты говоришь, я поступил неверно. Вон какие тут важные дела.

— Послушай, все это вздор насчет единорогов. Перетоптались бы. Единороги — это вечно разочарованные анархисты и диссиденты Волшебной Страны. Я описал тебе Королеву эльфов. Да разве может это ветреное и обольстительное создание удерживаться в рамках, которые кто-то для нее установил? Все предыдущие Королевы, каких я знал, без угрызений совести бросали самые важные дела и имели, извини меня, Санди, кучу любовников. Дело тут не в единорогах, хотя их поддержка и могла бы стать весомым аргументом в пользу Добра, а в том, что если женщина разрывается между любовью и долгом, то в итоге она завалит и то, и другое.

— Ну, это, скорее всего, правда, — засмеялся Санди. — Послушай, Сверчок, ладно, пусть она пока позабавится. И она при деле, и у меня руки свободны. Может, мне в драку лезть придется.

— Мило, — скривился Сверчок. — А если она к тебе не вернется?

Ну, не захочет. Ты оскорбил ее. И учти, ты оскорбил не беспомощную деревенскую девочку, а Королеву эльфов. Она может захотеть отомстить тебе.

— Сэсс не злопамятна.

— А это сейчас уже не совсем Сэсс. Это очень крупная и могущественная фигура в местной расстановке сил. Погоди, она еще почувствует вкус власти. Так что простись с ней.

— А я уже простился. Сверчок, ты такой здоровенный лоб, неужели ты не понимаешь? Когда она отправилась сюда со мной, ей не из чего было выбирать. Меня она знает несколько месяцев, а увидеть единорога, может, мечтала всю свою жизнь. Я не мог заставить ее сделать выбор, не мог рвать ее сердце пополам. Я не мог лишить ребенка его сказки. Я не настолько самонадеян, чтобы предположить, будто стою всего ее королевства. И неужели я должен говорить о том, что пожертвовал здесь не только ее чувствами?

— Ладно, — буркнул Сверчок. — Я признаю, что ситуация допускает двоякое толкование. Но ты мог бы остаться с ней, войти в число ее советников и помогать ей. Они ничего не смогли бы поделать, если бы такова была воля Королевы.

Санди помолчал некоторое время, вспоминая исторические прецеденты, когда фаворит королевы оказывался неугодным влиятельным лицам из ее окружения. У него не было оснований полагать, что эльфы в этом отношении будут более щепетильны.

— Я не очень самонадеян, Сверчок. Но я и не настолько мало себя уважаю, чтобы состоять в ее свите. Теперь, Сверчок, я буду спать, а утром тронусь в путь. Мне слишком многое хочется увидеть и узнать, слишком многое, чтобы привязывать себя к какой-то политической борьбе, не имеющей лично ко мне никакого отношения. Я по характеру созерцатель.

— По-моему, — ухмыльнулся Сверчок, — все это называется уязвленным мужским честолюбием. Тебя всегда немного пугал ее темперамент. Ты уже было согласился на глупенькую, боготворящую тебя девочку, но как только оказалось, что она иерархически занимает более высокое место, — ты тут же поднялся на дыбы. Говорить об этом я больше не буду, а вот сам ты повторишь все это про себя сотни раз. Тебе не удастся так легко отделаться от Королевы эльфов. Никто из живых, кто видит сны, не вправе сказать, будто он полностью свободен от власти Королевы. Сны — ее епархия. Она также повинна в том томлении духа и тела, что заставляет молодых совершать безумства, а стариков доводит до безумия… И какого черта я тащил за тридевять земель созерцателя?

2. ОБ УЗУРПАТОРАХ

Огромный мрачный зал находился, по-видимому, под землей. Он тянулся в длину ярдов на полтораста, его свод поддерживали два ряда колонн из полированного обсидиана, такие же панели, доведенные почти до зеркального блеска, украшали стены, и зал оттого казался еще просторнее. Верх колонн был увит гирляндами из железных цветов, выкованных искусными гномьими мастерами. Все было очень стильно, во всем чувствовался мрачноватый, но не лишенный художественности вкус.