Ведьма внутри меня (СИ) - Пик Ева. Страница 7

За окном уже давно светило солнце. Карета стояла в редком лесу, соблазняя прекрасными видами. Я уже вечность не гуляла по лесу. Смотрела на белобокие берёзы, трепещущие осины — хотела выть, как тот волк, что всё на лес смотрит. До боли хотелось хотя бы разочек полной грудью вдохнуть свежий воздух, пробежать по траве босиком, упасть на землю и целую вечность смотреть в небо на облака-крокодилы, кудрявых барашков и прочих облачных жителей.

Дэбрэ, будь он человеком, дал бы мне шанс сбежать… Но цепь с ножными кандалами пристегнули к полу кареты, и будто этого мало — у каждой двери стояло по человеку, охраняли меня. Его помощники тоже знали, что я не ведьма, но не пытались помочь.

Дверь кареты открылась.

— Выводите её, — приказал Дэбрэ тоном, в котором отчётливо хрустел лёд.

Когда я выбралась наружу, у меня забрали обувь и плед, в который я куталась весь путь. Я осталась босой и в белой рубашке до пят — погребальном саване. Теперь я могла дышать свежим воздухом, стояла на земле, ступнями ощущала прохладный песок и мелкие камешки. Наверное, даже в таких обстоятельствах я смогла бы порадоваться и насладиться тем, о чём годами мечтала, но мне не дали даже вздохнуть. В кольцо, приваренное к одному из ножных браслетов, пропустили ещё одну нетолстую цепь и её же соединили с ручным браслетом. Недлинный остаток цепи — поводок — один из помощников отдал Дэбрэ. А затем мне попытались затолкать в рот кусок ткани, и вот тут уж моё терпение кончилось.

Побеждённый в неравной битве был известен заранее, но я пыталась. Пиналась, толкалась, ткнула одного из помощников пальцем в глаз, укусила Дэбрэ за ребро ладони. Только в фильмах про зомби после укусов тупыми человеческими зубами льёт кровь. Я очень старалась, но добилась совсем немногого — будет ему от меня круглый синяк на руке на недолгую память.

Кляпа им показалось мало, они ещё и сверху завязали мне рот полоской белой ткани. Тут я уже не сопротивлялась. Просто стояла и смотрела в глаза этого человека.

Он снизошёл до того, чтобы объясниться:

— Это делается для того, чтобы ведьмы не оскорбляли слух собравшихся криками.

Вот как. Я кивнула.

— Идёмте. Надеюсь, мне не придётся вас тащить.

Я качнула головой: нет, не придётся.

Лорнский источник располагался внизу. Удивительно, я и не подозревала, что рельеф тут так резко менялся. Мне казалось, что мы в лесу, а на деле оказались на горе, хотя подъёма во время пути я не заметила.

Мы прошли от силы несколько десятков шагов по лесной тропинке, а затем нас ждал долгий спуск по каменной лестнице к расположенному внизу озеру. И я наконец поняла, почему нигде не видела обещанной публики, кроме принца и пары человек с ним, слышала лишь шелест ветра, а не шум голосов. Все они — сотни, а может, тысячи людей собрались на другой стороне озера. В глазах рябило от ярких нарядов, флагов, палаток, карет. С той стороны подъезд к источнику был удобным — пологим.

Сам Лорнский источник представлял собой круглое озеро совершенной формы. Возможно, тут произошёл природный катаклизм, но могли постараться и люди. Вода ярко блестела на солнце, почти не позволяя на себя смотреть, но кое-где я заметила выступающие из воды… камни? Сложенные из камней стены?

Я бы спросила у идущего впереди Дэбрэ, но кляп не позволил.

Не знаю, почему я вообще задавалась вопросом происхождения источника, когда меня ждала скорая смерть. Но в голову лезли лишь такие вот глупости. О вечном я не думала, смерти не хотела, но и не боялась. О родных не тревожилась — с ними всеми я пять лет назад попрощалась. Так что будь что будет.

Великий волшебник Альбус Дамблдор как-то сказал, что смерть — это приключение. И я могла с ним согласиться, ведь уж кому-кому, а мне не стоило отрицать существование души. Моя душа как-то попала сюда, в это тело, значит, точно не умрёт, а уйдёт в другой мир. Так чего волноваться? Если уж этот мир отвергал меня, не желал дать мне шанс прожить тут интересную счастливую жизнь, поищу другой — не такой капризный и привередливый.

Да, разумеется, я боялась. Я ведь не сумасшедшая. Бла-бла-бла в голове помогало не паниковать.

Мы остановились в самом низу, и тогда я смогла оценить высоту обрыва — размером с девятиэтажку, не ниже.

Дэбрэ не предупреждал, но таких «счастливиц», как я, тут было ещё двое: полноватая женщина, на вид — мать семейства, и совсем ещё девочка с веснушчатым круглым лицом лет на пять младше меня. Их тоже одели в белые рубашки до пола, завязали рты, и, как и я, они были простоволосые. Девушка безостановочно плакала, женщина на меня даже не посмотрела. Дэбрэ обменялся с сопровождающими их дознавателями приветствиями.

С той стороны озера раздался звон, будто где-то ударили в колокол. Лодка у причала стояла одна, моя очередь оказалась последней. Первыми к центру озера поплыли та кругленькая рыжеволосая девчушка и её дознаватель.

— Дитера Огю приворожила сына барона Октана. Брак наследника уже был сговорён, но он вдруг начал рассказывать о неземной любви к простой девушке, просил у отца позволения разорвать помолвку со знатной невестой и обвенчаться с любезной его сердцу девицей. Когда ему отказали, потребовали одуматься, он напал на отца — проник ночью в спальню и задушил подушкой. Поняли не сразу, лишь когда, не дав трауру по отцу ни дня, новоиспечённый лорд объявил о приготовлениях к свадьбе. Братьев и мать, которые просили его одуматься, он тоже убил, только в этот раз не скрываясь. Причину его безумия раскрыли быстро — Дитера пыталась бежать, святую воду отвергла, призналась во всём в самых малых подробностях.

Не знаю, зачем он мне всё это рассказал. Хотел оправдаться? Бессмысленное занятие. Меня ждала та же судьба, что и Дитеру, и я не желала понимать справедливость обвинений и строгость закона. Я сочувствовала только ей, сказочка про «богатые тоже плачут» оставила меня равнодушной — я поверила ей в той же мере, как Дэбрэ верил тому, что я ему говорила.

Раздался ещё один удар колокола, и лодка с Дитерой остановилась на середине озера. Какое-то время ничего не происходило, а затем дознаватель, преодолев немалое сопротивление, вытолкнул девушку из лодки.

Её белая рубашка загорелась, как только тело коснулось воды. Я думала, её утопят — но увидела лишь огненную вспышку и белый дым, пошедший над водой. Дознаватель за конец цепи вытащил из воды пустые кандалы — ни следа девушки не осталось.

Я стояла неподвижно, будто меня ударили мешком по голове. Смотрела туда, где совсем недавно стояла уже возвращающаяся в нашем направлении лодка. От Дитеры не осталось даже дыма, вообще ничего.

Со второй женщиной случилось то же самое. От неё тоже ни следа не осталось.

— Они ведьмы, Майри, — сказал Дэбрэ, когда лодка вернулась на пристань уже по мою душу. — А вот кто вы, твердящая о своей невиновности, мы совсем скоро узнаем.

Я смотрела в воду, когда мы плыли — видела стайки рыб, водоросли, каменную кладку и полуразрушенные стены, мозаику на полу гигантского затопленного сооружения. Не всё получалось рассмотреть, но, несомненно, это создали люди. Один элемент мозаики показался мне знакомым — часть единственной известной мне пентаграммы выглядела именно так. Я не смогла рассмотреть лучше — Дэбрэ дёрнул цепь, иначе, наверное, я бы выпала в воду, нарушив их церемонии.

Когда лодка достигла центра озера, Дэбрэ прекратил грести и бросил якорь, иначе бы мы и дальше двигались по инерции..

Отсюда уже получалось рассмотреть собравшихся ради моей казни людей. Богатый навес в центре, несомненно, предназначался королевской семье и придворным, выделялся ещё и особой яркостью и пышностью нарядов собравшихся лиц. Люди попроще толпились вокруг, кто-то из-за недостатка места стоял чуть ли не в воде. Тут были и дети, и старики, и мужчины, и женщины.

Я слышала голос, но не понимала слов — видимо, рассказывали о преступлениях Майри. Рассказ длился и длился, затем голос замолк. Я ждала удара колокола. Поторапливала его. Да, я надеялась, что чудо, как и в бочке со святой водой, меня вновь спасёт, и я избегну участи предшественниц. И одновременно напоминала себе, что смерть — это приключение, и сомневаться в наличии души, а значит, и следующей жизни у меня нет причин. А колокол всё молчал..