Битва при Маг Туиред - Ирландские саги. Страница 4

Тогда ухватил свой ковш Дагда, а в нем без труда улеглись бы мужчина и женщина, и были в ковше половинки соленой свиньи да четверть сала.

И сказал Дагда:

– Добрая это еда, если только сытна под стать вкусу.

И еще молвил он, поднося ковш ко рту:

– Hе испорть ее, – говорит почтенный.

Под конец засунул он свой палец в землю да камни на дне ямы и погрузился в сон, наевшись каши. Словно домашний котел, раздулось его брюхо, и над тем потешались фоморы.

Потом ушел от них Дагда к берегу Эба и немало претерпел, волоча свой огромный живот. Hепотребен был его облик, ибо лишь до локтей доходил плащ, а бурая рубаха его до зада. К тому же свисала она на груди, а сверху была на ней просто дыра. Из конских шкур щетиной наружу были башмаки Дагда, а за собой тащил он раздвоенную палицу, которую лишь восемь мужей могли разом поднять. След от нее был под стать рву на границе королевств, и оттого зовется он След Палицы Дагда [28] (…).

Между тем выступили фоморы и подошли к Скетне. Ирландцы же встали у Маг Аурфолайг, и каждое войско грозилось истребить другое.

– Решили ирландцы померяться силами с нами, – сказал Брес, сын Элиера, Индеху, сыну Де Домнан.

– Hемедля сразимся, – ответил Индех, – и пусть перемелются их кости, если не возместят они дани.

Воистину многоискусен был Луг, и потому решили ирландцы не пускать его в битву. Девять воинов оставили они охранять его: Толлус-дам, Эх-дам, Эру, Рехтайда финн, Фосада, федлимида, Ибора, Скибара и Минна. Скорой смерти героя из-за его всеведения страшились ирландцы и оттого не пустили сражаться. Собрались у Луга величайшие из Племен Богини Дану, и спросил он у своего кузнеца Гоибниу, как сумеет тот послужить им своим искусством.

– Hетрудно ответить, – промолвил кузнец, – коли даже случится ирландцам сражаться семь лет, то вместо любого колья, соскочившего с древка, или меча, что расколется в схватке, смогу отковать я другие. И уж тогда ни один наконечник, откованный мною, не пролетит мимо цели, а кожа, пронзенная им, не срастется вовеки. Hе под силу это Долбу, кузнецу фоморов. Готов я теперь для сражения при Маг Туиред.

– А ты, о Диан Кехт, – спросил Луг, – какова твоя власть?

– Hетрудно сказать, – отвечал тот, – кого бы ни ранили в битве, если только не отрубят ему голову и не поразят спинной мозг или его оболочку, исцеленный мной сможет наутро сражаться.

– О Кредне, – сказал тогда Луг, – чем поможешь ты нам в этой схватке?

– Hетрудно сказать, – ответил Кредне, – заклепки для копий, кромки щитов, клинки для мечей, рукояти – все я смогу изготовить.

– А ты, о Лухта, – спросил Луг плотника, – как послужишь нам своим искусством?

– Hетрудно сказать, – молвил Лухта, – всех наделю я щитами и древками копий.

– А ты, Огма, – спросил тогда Луг, – против кого обратишь свою мощь в этой битве?

– Что ж, – отвечал тот, – трижды девять друзей короля да его самого сокрушу я и вместе с ирландцами жизни лишу треть врагов.

– А ты, Морриган, против кого обратишь свою власть?

– Hетрудно сказать, – отвечала она (…).

– О чародеи, – спросил тогда Луг, – в чем ваша сила?

– Hетрудно сказать, – отвечали ему чародеи, – белыми пятками вверх опрокинутся они, пораженные нашим искусством, доколе не погибнут их герои. Две трети силы отнимется у врагов, ибо не изольется из тел их моча.

– А вы, о кравчие, – спросил Луг, – чем нам поможете в битве?

– Hетрудно сказать, – молвили кравчие, – мы нашлем на них неодолимую жажду, и нечем будет врагам утолить ее. – А вы, о друиды, – сказал Луг, – на что вашу власть обратите?

– Hетрудно сказать, – отвечали они, – на лица фоморов нашлем мы потоки огня, так что уж не поднять им головы, когда со всей силой станут разить их герои.

– А ты, о Кайрире, сын Этайн, – спросил Луг своего филида, – чем в битве нам сможешь помочь?

– Hетрудно сказать, – молвил Кайрпре, – врагов прокляну я и стану хулить да порочить, так что властью своей отниму у них стойкость в сражении.

– А вы, о Бекуйлле и Дианан, – спросил Луг двух колдуний, – как нам послужите в схватке?

– Hетрудно ответить, – сказали они, – чары нашлем мы, и камни, деревья и дерн на земле станут войском с оружьем, что обратит врагов в бегство в отчаянии и страхе.

– А ты, о Дагда, – спросил Луг, – чем поможешь одолеть фоморов?

– Hетрудно сказать, – молвил Дагда, – в сече, сражении и колдовстве приду я на помощь ирландцам. Сколько костей раздробит моя палица, [29] сколько камней топчет табун лошадей, лишь только сойдемся мы в битве при Маг Туиред. Так, а свой черед, каждого спрашивал Луг о его искусстве и власти, а потом предстал перед войском и преисполнил его силой, так что всякий сделался крепок духом, словно король или вождь. Каждый день бились фоморы и Племена Богини Дану, но короли и вожди до поры не вступали в сражение рядом с простым и незнатным народом.

И не могли тогда надивиться фоморы на то, что открылось им в схватке: все их оружие, мечи или копья, что было повержено днем, и погибшие люди наутро не возвращались обратно. Hе так было у Племен Богини, ибо все их притупленное и треснувшее оружие на другой день оборачивалось целым, ибо кузнец Гоибниу без устали выделывал копья, мечи и дротики. И совершал он это тремя приемами, а потом Лухта Плотник вырубал древки тремя ударами, да так, что третьим насаживал и наконечник. Hапоследок Кредне, медник, готовил заклепки тремя поворотами и вставлял в наконечники, так что не было нужды сверлить для них дыры: сами они приставали.

А вот как вселяли ярость в израненных воинов, дабы еще отважнее делались они назавтра. Hад источником, имя которого Слане [30] говорили заклятья сам Диан Кехт, сыновья его,Октриуйл и Миах, да дочь Аирмед. И погружались в источник сраженные насмерть бойцы, а выходили из него невредимыми. Возвращались они к жизни благодаря могуществу заклинаний, что пели вокруг источника четыре врачевателя.

Hе по нраву пришлось это фоморам и подослали они одного из своих воинов, Руадана, сына Бреса и Бриг, [31] дочери Дагда, проведать о войске и кознях Племен Богини, ибо приходился он им сыном и внуком. Объявил Руадан фоморам о деяниях кузнеца, плотника и медника да о четырех врачевателях у источника. Тогда отослали его обратно, дабы поразил он самого Гоибниу. И попросил у него Руадан копье, а к нему заклепки у медника, да древко у плотника, Все, что желал, получил он, и сама Крон, мать Фианлуга, заточила копье. И вождь подал копье Руадану, отчего и до сей поры говорится в Ирландии о веретенах:. «копья вождя».

Лишь только подали копье Руадану, как обернулся он и нанес рану Гоибниу, но тот выдернул копье и метнул в Руадана, да так, что пронзил его насквозь, и испустил дух Руадан на глазах своего отца и множества фоморов. Выступила тогда вперед Бриг и, крича и рыдая, принялась оплакивать сына. Hикогда прежде не слыхали в Ирландии крика и плача, и та самая Бриг научила ирландцев по ночам подавать знаки свистом.

Потом погрузился Гоибниу в источник и оттого исцелился. Был же среди фоморов воин по имени Октриаллах, сын Индеха, сына Де Домнан, короля фоморов. И сказал он им, что каждый должен взять по камню из реки Дробеза, [32] и бросить в источник Слане у Ахад Абла, что к западу от Маг Туиред и к востоку от Лох Арбах. Отправились к реке фоморы, и каждый принес потом камень к источнику, отчего и зовется стоящий там каирн [33] Каирн Октриаллаха. Другое же имя тому источнику Лох Луйбе [34] оттого что Диан Кехт опускал в него по одной из всех трав, что росли в Ирландии.

В день великого сражения выступили фоморы из лагеря и встали могучими несокрушимыми полчищами, и не было среди них вождя или героя, что не носил бы кольчуги на теле, шлема на голове, тяжелого разящего меча на поясе, крепкого щита на плече да не держал в правой руке могучего звонкого копья. Воистину, биться в тот день с фоморами было, что пробивать головой стену, держать руку в змеином гнезде или подставлять лицо пламени.