Огонь и ветер (СИ) - Кочешкова Е. А. "Golde". Страница 10

– Нам повезло, Ли. Этот человек хочет дать свое благословение двум белым колдунам, которые пришли почтить его уход. Это... большая честь для тех, кто никогда не жил в степи. Вытяни руку.

Я сделал, как он велел, и изумился тому, с какой силой старик стиснул мою ладонь. Но еще больше меня потрясло ощущение, которое пришло следом – поток чистого света словно пронзил все мое тело от пальцев до самого сердца. Лишь на миг. Потом мир стал прежним. Только сердце теперь стучало часто-часто. А напротив меня, медленно опуская свою руку и прижимая ее к груди, сидел Фарр – такой же потрясенный и безмолвный.

Этот поток, который мы оба ощутили, струился сразу в две стороны, и ритм наших сердец теперь был одним на двоих.

– Ты правда назвал меня братом? – спросил я, едва только мы отъехали подальше от становища.

Фарр громко зевнул и хмыкнул насмешливо.

– Ну что ты, Заноза, как я мог? Просто степной язык такой... заковыристый!

Я приподнял бровь, но смолчал. Ему видней.

Братец, чтоб его...

-– Ты бы в другой раз поменьше брехал местным. Глядишь, они не будут зыркать на нас так злобно и тащить куда ни попадя.

– Разве плохо вышло?

Я покачал головой. Вышло интересно, что уж там.

– О чем тебе говорил этот старик?

Фарр ответил не сразу.

– О том, что плохо, когда шаман не оставляет за собой преемника. Тогда ему приходится довольствоваться прощанием с какими-то белыми чужаками и почитать это за благо.

– А почему у него не было преемника?

– Убили год назад.

Я присвистнул.

– Сурово тут, у этих дикарей.

– Не называй их дикарями, Лиан. Они не дурнее нас. Просто живут по другим обычаям и законам. И кстати здесь тебе не пришлось бы скрывать свою силу. В степи люди, владеющие колдовским даром, ценятся высоко и почитаются как хранители мудрости, целители и мастера предсказаний. Без них не бывает ни хорошей свадьбы, ни большой битвы... Тебе бы здесь сразу дали стадо овец и предложили бы выбрать невесту из самых красивых девушек.

– Да на что мне это все?..

– Ты рассуждал бы иначе, кабы родился здесь.

Это уж точно. Я зачем-то обернулся в сторону становища, хотя ничего, конечно, толком уже не смог разглядеть.

Родиться в степи?.. Всю жизнь жить под открытым небом, не вылезать из седла, оценивать свои богатства в баранах... Нет, мне бы этого точно не хотелось.

– А что он сделал? – спросил я. – Когда держал нас за руки?

– Поделился своей силой.

– Разве так можно?

– Выходит, да...

Айна была сто раз права, когда говорила, что я ничего не знаю про мир Силы. Но и Фарр, оказывается, тоже знал не все. Как утешительно!

– Непонятно только, зачем эти двое потащили нас к умирающему шаману... Они ведь не знали, что он захочет делиться этой силой... Всерьез верили, дубоголовые, что я могу ему чем-то помочь!

– Ну, – рассмеялся Фарр, – они и в самом деле не слишком смекалистые. Тот, который постарше и за главного – это один из внуков старого Агхи. Шаман сказал, что боги наделили его силой и храбростью, а ума вложить забыли. Как бы странно это ни звучало, но он правда верил, что может помочь деду. Ну... как видишь, и от глупости бывает польза! Старик хотел в назидание отправить их с нами провожатыми, но я попросил не портить нам дорогу.

О да, ехать без компании головорезов было гораздо приятней.

Вместо дурней с саблями шаман дал нам с собой пару оберегов – по одному на каждого. Это были крупные, с лесной орех размером, костяные бусины, украшенные хитрым резным узором. Фарр вплел свою в прядь волос, которые у него вечно трепал ветер, а я нанизал подарок на тот же шнурок, который сплел для кольца. Если верить Высочеству, старик обещал, что обереги помогут, когда путь нам снова заступят не в меру ретивые защитники этих земель.

– На кой нам тащиться к твоему деду? – спросил я спустя пару часов, увидев, что вдали показалось очередной становище, и в воздухе запахло дымом. – Ты так и не сказал. А мне почему-то кажется, это не совсем по пути к тому колдуну, о котором толковал Патрик...

Фарр привстал в стременах и вгляделся в даль.

– Тебе не понять, Заноза.

– Ну где уж...

Несколько минут мы ехали молча, а потом он заговорил.

– Дед отрекся от моей матери, когда она вынашивала меня. Я никогда не видел его... Нет, у них с отцом все гладко... никаких конфликтов уже много лет. Но степному таргалу место в степи, а не на королевских приемах, пусть даже и в его честь... И сам отец тоже никогда не переступит границ Тайкурдана по доброй воле. Ему хватило того раза, когда он привез из этих земель мою мать. И мне не позволял никогда. Для решения важных вопросов у нас существую послы... Но половина моей крови – отсюда, из этих степей. Порой мне снятся сны о том, чего я никогда не видел и увидеть не мог. Порой мои предки зовут меня голосами степных птиц и трав. Я должен был приехать сюда много лет назад... Все боялся ослушаться отцовой воли... Хочу увидеть деда. Заглянуть в его глаза и понять, почему он никогда не присылал мне подарков к годовщине рождения. Почему вместе с моей матерью он вычеркнул из своей жизни и меня.

– Как трогательно, – хмыкнул я. – Сейчас заплачу. На кой тебе сдался этот старый хрыч с его бешеными бритыми головорезами? Хотел в степь? Ну так вот она – везде, куда ни плюнь. И этот ваш Кайзар уж точно не выставит тебя за порок своей палатки.

Фарр вздохнул.

– Я же говорил, что ты не поймешь...

Он толкнул коня пятками и умчался вперед, бросив меня одного. Издалека я услышал, как этот степной сиротка спрашивает о чем-то пару мальчишек, пасущих не то коз, не то овец. Наверняка решил узнать, верно ли мы едем в распростертые объятия к его родственничкам, которые едва ли встретят нас добрым словом.

Что бы там ни натворила его мать, но я бы точно не стал рассчитывать на теплый прием.

Да только кто ж меня спрашивал?..

К вечеру третьего дня мы доехали до широкой ложбины меж холмов, которая от края и до края была заполнена огнями костров. В сумерках я видел совсем уж скверно, поэтому старался не отставать от Фарра и радовался тому, что его белые лохмы так хорошо видны в темноте. За минувшие дни я как следует осознал, почему Патрик не хотел отпускать меня в степь одного. Здесь все было иначе... Другие запахи и звуки, другие ветры и небо... и нравы другие, далекие от тех, что я знал.

Нам ни разу не продали еду. Но давали ее за какие-то байки, которые щедро рассказывал Фарр, за силу, которая текла из моих рук, исцеляя больных, и за вид тех самых костяных бусин, которые подарил нам умирающий шаман. Не знаю, что имело тут больше значения, но, сдается мне, именно эти бусины давали нам шанс не сдохнуть с голоду.

Впрочем, везло не всегда – за минувший день мы не встретили ни одного становища, и животы наши были пусты, как у диких зверей после зимней спячки.

Так что вид этих огней в низине обрадовал меня гораздо больше, чем я предполагал ранее. Хотя сразу стало ясно – это не обычная маленькая стоянка... Перед нами простирался настоящий степной город. Становище местного короля и принцева милого дедушки.

Едва только мы пустили коней вниз по склону, как дорогу нам преградили темные силуэты. Я даже не смог толком понять, сколько там этих всадников на сей раз. И с нами уже не пытались говорить на языке Закатного Края – сразу же начали хрипеть что-то на своем горловом наречии. Фарр отвечал так спокойно и уверенно, словно сидел в тронном зале Солнечного Чертога с короной на голове. Я даже заслушался. Хотелось бы и мне иметь такую стальную уверенность в том, что нас тут приветят, а не убьют. От невозможности как-то повлиять на течение разговора и его исход я испытывал страстное желание выйти из тела и хотя бы посмотреть на происходящее ясным взором. Но, поскольку было трудно придумать худшее время для такой выходки, я продолжал беспомощно пялиться в темноту, ожидая, пока Фарр все решит за нас обоих. И молился всем богам, чтобы на сей раз они ниспослали ему чуть побольше мудрости и правильных слов.