23 минуты мая (СИ) - Совина Таня. Страница 6

Решу эти дела, найду Ежика и со спокойной совестью и пустыми яйцами отчалю к немкам. Давно задумался возглавить филиал в Германии на несколько лет.

Опенгер главенствует там уже много лет, отец ему доверял. Неделю назад при телефонном разговоре он намекнул, что некоторые партнеры ведут нечестную игру.

Побывав в Кельне, я только убедился, что фрицы что-то задумали.

Вот и устрою им девятое мая. Пусть не думают, что, сидя в Москве, я ничего не знаю. Каждый раз видя их слащавые рожи, чувствую, как они хотят избавиться от моего присутствия поскорее.

Только сейчас эта идея с переездом не кажется мне такой уж зер гуд как неделю назад.

Встряхиваю головой, возвращаясь к рабочему настрою. Надо еще дяде позвонить. Он младший брат моего отца и взял надо мной опеку, когда родители погибли.

Мне было тринадцать, и Саше пришлось вернуться из Америки, где он закончил обучение в колледже и только начал развивать свой бизнес. Но авиакатастрофа внесла коррективы в наши жизни.

Дядя на пятнадцать лет старше меня и никогда не пытался заменить мне отца, просто был другом, в котором я тогда нуждался.

Когда ему пришлось возглавить компанию отца, Саша был слишком молод. Бедняга наизнанку выворачивался, чтобы всему научиться и сохранить бизнес.

— Саш, привет, — здороваюсь, когда дядя берет трубку после второго звонка.

— Блядь, племяш, чего трезвонишь?

— Ты что еще спишь?

— Суббота. А вчера была бурная ночь, — сонно бубнит.

Посмеиваюсь. Сорок два года, а кабель еще тот. Никогда не был женат, туманно отвечая на вопрос «почему». Однажды по пьяни обмолвился, что упустил ту самую.

— Влад, ты по делу?

— Да. Я не подписал документы.

— Черт, племяш, — сонливость дяди улетучивается, голос становится твердым и раздраженным, — тебе в феврале стукнуло двадцать пять, ты уже давно должен был вступить в права наследства, как завещал твой отец. Меня скоро посадят за то, что я до сих пор числюсь главой компании.

— Не посадят. Я подготовил новый пакет документов. Как только вступлю в наследство, поделим компанию пополам, ты станешь управлять в Москве, а и я улечу в Германию.

— Ты серьезно? — шокировано спрашивает дядя. — Это же компания твоего отца.

— Если быть точным, изначально она принадлежала деду. Твоему отцу.

— Я хоть и ношу фамилию Орлов, но в семье всегда был паршивой овцой.

Морщусь от такого сравнения. Саша родился на севере от другой женщины. Когда его мать умерла, дед забрал его в семью. Бабушка плохо приняла пасынка и при любой возможности напоминала ему, что Саша нагулянный и никогда не станет полноценным Орловым.

Так рассказывал отец. Они с Сашей крепко сдружились и стали братьями. Поэтому по завещанию родителей дядя должен был стать моим опекуном и до моих двадцати пяти лет управлять компанией.

— Саш, не говори так, — прошу я, — ты мой дядя, самый близкий и родной человек, которому я бы собственную жизнь доверил.

На том конце воцаряется тишина, только слышно, как Саша тяжело дышит.

— Ну ты и сказанул. Скупую мужскую не пустил? — натянуто смеется он.

Дядю смущают откровенные проявления чувств, поэтому всегда отшучивается.

— Не объяснишь, откуда взялась эта идея? — откашлявшись спрашивает Саша.

— Меня напрягает, что происходит в нашем филиале в Европе. К тому же это неплохой шанс проверить свои силы и навыки как руководителя. Саш, что тебя беспокоит?

— Не хочу, чтобы ты пережил тот же геморрой, что и я.

— На тебя все свалилась неожиданно. А я уже несколько лет твой заместитель, кое-чему научился. А если с филиалом не справлюсь, что мне делать у руля?

— Тебя не переубедить, — вздыхает Саша. — Ладно, прочту документы и обсудим их, когда вернешься.

Закончив разговор, я раздеваюсь, завожу будильник на всякий случай и откидываюсь на кровати. Несколько перелетов подряд, а я уже чувствую себя старым пердуном.

Глядя в потолок шикарного номера, планирую с чего начать, когда перееду, но мысли постепенно скатываются к Тане. Вспоминается ее грустный взгляд, когда она, забыв обо всем, смотрела в окно автомобиля. Мне так захотелось узнать, что ее расстроило. Но стоило спросить, выпустила иголки. Забавная. Как бы мне хотелось, чтобы поездка длилась дольше. Уверен она бы закончилась жарким сексом на заднем сидении, а не побегом с поджатым хвостом.

Интуиция подсказывает, что стыдно ей стало не перед мужем, а в первую очередь перед собой. Таня пожалела, что поддалась. А может пожалела, что так кайфонула с мужчиной, которого видит в первый раз в жизни.

Только я кое-что понял, трахая разных баб. Если в браке все хорошо, каким бы красавцем я не был, женщина не подпустила бы меня. И точно не кончила, как бы я не ласкал. Не было бы отражения моего необузданного желания в ее глазах.

Таня молодая, значит замужем недавно, должна порхать и счастливо улыбаться. А у нее тоска в глазах. Или я выдаю желаемое за действительное.

У нас очень мало времени. И впервые мне важно, чтобы женщина принадлежала мне целиком и полностью, без стыда и сожалений.

Стоило вспомнить ее вкус, податливое тело в руках, как вся кровь устремилась к члену. Заколдовала она его, что ли? Я же не подросток, который впервые увидел голые сиськи по телевизору, и уже готов залить себя преждевременной эякуляцией.

Ну рыжая ведьма никуда не денешься! Найду, заклеймлю, вытрахаю из тебя все воспоминания о муже, а потом… Что? Заберу с собой? В Тулу со своим… пряником? Точнее: в Кельн со своей фрау?

5

Таня. Пять лет назад

У меня есть несколько минут, чтобы прийти в себя и не свалиться в Лелины руки хныкающей размазней.

Когда створки лифта закрываются, я встречаюсь взглядом с собственным отражением в зеркальной поверхности. На бледном лице растерянность, а в голубых глазах счастливые искры.

Какой смысл обманывать себя. Мне нравилось, что делал Влад. Уверенные движения пробудили во мне желания, о которых я не подозревала. И это были, черт возьми, ПАЛЬЦЫ! А если штаны снять польется божественный свет, и ангелы запоют хором?

Захотелось удариться головой о стенку. Что за бред в голове. Может он только в рукоблудии мастер, а между ног стручок с мизинчик. Хотя очень сложно представить, что у такого мужчины что-то может быть неидеальным.

Пока лифт ползет вверх, я успеваю смириться с произошедшим. Изменить я ничего не могу, да и не хочу. Влад показал, каким бывает оргазм: до помутнения рассудка, до в кровь искусанных губ, до трясущихся ног.

Боюсь, что после такого, я не смогу лечь в одну постель с Лешей. Да и противно, зная, что он спит не только со мной.

Как только я стучу, дверь распахивается и бешеный вихрь с радостными визгами заключает меня в объятия. Не могу не улыбнуться, обнимая Аленку в ответ. Как же я соскучилась.

Леля отстраняется, осматривает меня с головы до ног и задумчиво говорит:

— Не знала бы тебя как свои пять пальцев, решила бы, что у тебя был секс. И точно не с Лешей.

Смотрю на нее, шокировано открыв рот. Неужели все так очевидно.

— А почему не с Лешей? — задаю глупый вопрос, протискиваясь в номер.

— Та-а-к… А почему ты не отрицаешь, что секс был?

— Секса не было… Можно сказать.

Леля скрещивает руки на груди и взглядом требует немедленных объяснений.

— У нас нет времени, — стараюсь оттянуть неизбежное.

Я знаю, что мне придется все рассказать, Алена от меня не отстанет. Но прямо сейчас я боюсь признаться сестре в своей распущенности, зная ее резко негативное отношение к изменам.

Пару лет назад Леля встречалась с замечательным молодым человеком. Мы с мамой думали, что они поженятся после окончания университета. Но однажды Алена возвращалась домой с лекций пораньше и увидела своего молодого человека в объятьях другой. Случился скандал, и парень заявил, что больше не любит Лелю, но не хотел с ней расставаться, потому что привык к ее заботе.

Наша зажигалочка надолго впала в депрессию, мы всерьез начали волноваться, но однажды Леля проснулась утром, махнула на бывшего и погрузилась в учебу. По окончании универа сразу переехала в Москву.