Явная угроза (СИ) - Сугралинов Данияр. Страница 76

Я качнул головой, а мой друг глухо ответил:

— Их не будет. Форс-мажор в реале.

Деспот, услышав это, наклонил голову, словно прислушивался к чему-то, потом запрокинул ее и завыл. Со стороны демонов раздался коллективный ответный вой, но он быстро прервался, будто они отдали кому-то дань памяти. Вроде бы так в Преисподней провожали развоплощенных товарищей, а сейчас демонам было, что оплакивать: сегодня их надежды на триумфальное возвращение в Дисгардиум рухнули, ведь столько бойцов и хао потеряно безвозвратно!

Но мой соратник… Он-то среагировал на что-то, прочитанное в душе Бомбовоза!

Неужели… Кто? Только не Рита… Только не Эд! Только не кто угодно! Каждый из них был мне братом… и сестрой. Так, собраться! Оплакивать — потом. Но боль и отчаянье не исчезли, стали сосущей пустотой, чумным ядом разливающейся в душе и уничтожающей все живое.

Хинтерлист, Хорвац и Полковник перевели взгляды на меня, но объяснений не дождались.

— Все разбирательства потом, — сказал я и посмотрел на Полковника. — Дон Кальдерон, Небесный арбитраж вернулся. А Ангел…

— …предала нас, — кивнул он. — Сложно доверять, когда доверие не оправдывается, так, Алехандро? Ты решил, раз Анджелина предала Полковника, что мешает самому Полковнику предать Скифа, так?

— Просто сделайте, что должны, а о мотивах мы поговорим, когда завершим дело.

Голиаф развел руками, делано вздохнул и монотонно проговорил:

— Я, командир Полковник, призываю Арбитра для регистрации клятвы… — Не раздалось треска разрядов, потому что никто не явился. Тогда он повторил: — Я, командир Полковник, призываю Арбитра для регистрации клятвы.

И снова никто не явился. Но странности этим не закончились — небо покраснело, раскололось от красной молнии, вонь гнили на мгновение перебило запахом озона… И все. Небо вернуло первоначальный цвет, до нас докатился раскат грома… Но Арбитр не пришел. Я скрипнул зубами, так меня взбесили мутные игры «Сноусторма» и необходимость переживать за свой тыл из-за союзников.

— Не волнуйся, Алехандро, — дружески проговорил Полковник. — Все эти договоры ничего не стоят, ведь если человек хочет обмануть, его не сдержат никакие клятвы. Поверь, он найдет способ. Главное, слово и рукопожатие. Мое слово у тебя есть, а рукопожатие… — Он протянул ладонь. — И забудь об этом, у нас другие задачи.

Пожав ему руку, я посмотрел в лица Ярого, Хинтерлиста, Хорваца и Йеми:

— Есть идеи, как прорваться через зиккураты?

— Нет, но… — начал Ярый.

— Есть! — пророкотал Аваддон, внезапно оказавшись рядом. — Хватит и меня с Молохом и Астаротом, чтобы разнести город ко всем гоблинам. — Он повернул массивную голову к лидерам кланов и сурово сказал: — А вы не путайтесь под ногами. — Потом то ли тихо шепнул, то ли передал мысленно: — На два слова, Скиф.

Когда мы отошли, Аваддон накрыл нас демоническим аналогом Купола безмолвия.

— Почти все легионы развоплотила Сфера бесконечности Ктулху. Безвозвратно. Когда явился Бегемот, я видел, как Морена перехватила не только души смертных, поглощенные Новыми богами, но и сущности демонов. Она их не вернет, но это лучше, чем Ктулху.

— Может, и вернет, — протянул я. — Поговорю с ней.

На морде демона не дрогнул ни один мускул, он лишь кивнул и ударил кулаком по груди.

— Ты научил свой Летучий отряд прятаться и выживать. Уцелели все, даже дурачок Ридик. Но не спеши радоваться, никакой встречи старых друзей не случится, ты понял?

— Они считают, что настоящий Хаккар пирует во дворце Белиала?

— Верно. Не вздумай даже намекать, что знаешь их, не смотри вообще в их сторону! Если в Преисподней разведают, что победоносный первый…

— Уже первый? — перебил я.

— Да, — ответил Аваддон. — Если в Преисподней станет широко известно, что победоносный первый легион доминиона Белиала своими победами обязан смертному… Просто запомни, нельзя, чтобы такое случилось. И без того ради твоих целей Преисподняя потеряла лучших сынов и дочерей.

— Не о чем переживать. Собирай своих, мы выдвигаемся. Основная задача не разгром города, а прорыв к центру, к храму Ядра.

— Принято.

Аваддон снял купол и невозмутимо направился к демонам. Ояма перехватил его на полпути и о чем-то спросил, глянув на меня. Мне же навстречу вышел Ярый.

— Скиф, есть вопросец. Понимаю, что тебя он беспокоит меньше всего, но лидеры волнуются.

— Что?

— Легаты, — ответил он. — Союзники хотят поучаствовать в ликвидации «угроз». Хинтер требует, чтобы ты пересобрал группу, включив тех, кого…

— Нет. Урон по группе пойдет по мне, а мне нельзя умирать. Моя группа будет нерейдовой, и из игроков в нее войдет только Хеллфиш. Я даже Бомбовоза не возьму, толку от него все равно не будет. Более того, если прорыв удастся, к Ядру отправится только моя группа. Вы слабые, ляжете с одной Чумной ярости, а если легаты вас поднимут, ударите в спину.

— Но хотя бы кого-нибудь, если прикончишь, дай ликвидировать нам!

— Как получится, — пожал я плечами. — Как говорил мой дядя Ник, не дели шкуру неубитого медведя.

Ярому хватило здравомыслия и хладнокровия принять мое решение, хотя взгляды лидеров союзных кланов, слышавших наш разговор, были недобрыми и разочарованными. Особенно у Полковника и Йеми. Колдун явно хотел устроить скандал, как обычно, но сдержался. Общение с серьезными игроками, вероятно, пошло ему на пользу.

Пока я пересобирал группу, включив в нее трех генералов, оборотня и Деспота, Бомбовоз стоял рядом. Вспомнив, что он тоже «угроза», и посмотрев на перешептывающихся Полковника и Хинтерлиста, я написал другу личное сообщение: «Бом, тебе лучше вернуться на Кхаринзу. Что-то недоброе замышляют наши партнеры».

Он мотнул головой и ответил вслух:

— Ни фига. Я буду рядом с тобой до конца.

Пожевав губу, я включил и его в свою группу. В конце концов, не считая меня, он был самым прокачанным из игроков.

— Не вляпайся куда-нибудь, — предупредил я его. — Чумная аура бьет сильно, а урон нарастающий. Все вольется в меня, а если…

— Тебе нельзя умирать, — перебил воин, бросив на союзных лидеров взгляд исподлобья. — Но если вдруг что, выходи из группы, не дай Пути пожертвования тебя прикончить.

— Уничтожь Ядро, — хриплым от гнева голосом сказал на прощание Крагош.

— Чумному мору не место в этом мире, — певуче согласилась с ним Лисента. — В сравнении с нежитью даже демоны кажутся лучше.

Мне пришлось уговаривать их покинуть поле боя и вернуться в свои владения. Потери эти два народа потерпели ужасные, и усугублять их без нужды я не хотел. И Крагош, и Лисента уступали в силе генералам Преисподней, а ведь те чуть не погибли.

Следующими уходили жители деревни Джири, Ояма отправил их домой. Бахиро не перечил, но всем своим видом показывал, как рвется продолжить бой и как ему не по душе решение деда.

— Мы не знаем, что там, — сказал я ему, указав под ноги. — Чумной мор коварен, его не взять грубой силой, Бахиро. Чумная пыль убивает и обращает в нежить даже сильнейших, а если легаты снова призовут Новых богов…

— Я понимаю, — ответил мальчик. — Но ты же остаешься? Да, я знаю, что ты неумирающий, но дед — нет. Поэтому… — Он нахмурился и потребовал: — Присмотри за ним.

Развернувшись, он направился к порталу, но через несколько шагов обернулся, крикнул:

— Ты хорошо дерешься… для неумехи! — И заливисто засмеялся.

Проводив его взглядом, я полетел к тоннелю, ведущему в Видерлих.

Демоны шли первыми. Стены просторного тоннеля позволяли всем трем выжившим генералам двигаться в полный боевой рост. Особых проблем на этом участке не было, не считая отвратительных наростов на мертвой-живой плоти, покрывавшей все поверхности прохода. Демоны цеплялись за них шипами, рогами, костяными наростами, и плоть с шипением испарялась, а от соприкосновения с убийственной аурой взрывалась, но гной и черная слизь до генералов не долетали, сгорали.