Второй шанс (СИ) - Корн Владимир Алексеевич. Страница 4

— Свинарник! — одним словом, но удивительно точно охарактеризовал Гриша то, что там увидели.

Грязь, кучи гнилого тряпья, какие-то обломки, обрывки, обглоданные кости и прочий мусор.

— В свинарниках убирают время от времени, а здесь! — Трофим потряс головой, морща носом.

— Нам тут не жить, — сказал Гудрон. — Теоретик, куда теперь?

Самому бы знать. Часть дела мы сделали — успели убраться из дома культуры, до того, как его наверняка обложат со всех сторон. Потом долго уже не получится. Пока не вернутся те, кто встал заслоном на выходе из ущелья на севере. Именно там и сосредоточены наши основные силы, ведь атака предполагалась оттуда. Но вполне может быть, их свяжут боем, чтобы разгромить нас по частям.

Сложность была в том, что я понятия не имел, где находятся девушки. Успокаивало одно — с ними должен быть Янис. Опытный Янис, которому приходилось бывать и не в таких ситуациях. Наверняка Артемону хватит ума затаиться в укромном месте, пережидая, когда все закончится. Если оно найдется поблизости, и если на них не наткнутся раньше. Насколько все было бы проще, имейся у нас связь!

— Игорь?!

Остап прав — задерживаться категорически было нельзя: ближайшее укрытие от резиденции Гардиана. Вокруг него полно и других, но перквизиторы могут именно оказаться здесь, причем в любую минуту. Стрельба не утихала, но теперь она разбилась на несколько очагов. И поди тут пойми — то ли перквизиторов прижали, то ли наоборот, а возможно, и то и другое сразу.

— Значит так. Мы с Трофимом рывком в дом напротив, вы прикрываете.

Следующему строению — пятиэтажной «хрущевке» не повезло еще больше: она вообще лежала на боку. Ровнехонько так лежала, и без всяких трещин. Наверняка, так с Земли и перенеслась. Иначе, завались она уже здесь, если бы и не рассыпалась, отметин на ней хватало бы. Выглядела пятиэтажка крайне нелепо, когда оконные проемы походили на дверные, а балконы располагались вертикально.

И я уже приготовился к броску в соседний дом, когда послышался Гришин голос. Его и сонным не спутаешь: сам мелкий, что ростом, что сложением, но всегда басит. И ведь не пытается казаться внушительней — от природы такой.

— Так, здесь какие-то люди, трое!

Он, весь напружиненный, с оружием наготове, замер у края дверного проема, всматриваясь в глубину одной из комнат. Их было множество — разделенных перегородками крошечных отсеков, где с трудом смогли бы разместиться несколько человек. И лишь по той причине, что спальные места — обычные нары, были двухъярусными.

— Трофим, наблюдай! — кивком головы я указал на дом, куда и лежал наш дальнейший путь.

— Кто вы? — дружелюбия в моем голосе хватало, тем не менее, держа под прицелом всех троих.

Готовый сразу же нажать на спуск, стоило только обнаружить хоть малейшие признаки агрессии.

— Черти, — сплюнул Гудрон.

Зная, что немалая часть его биографии связана с заключением, понять его было несложно. Выглядели они действительно так, как будто только что вылезли из помойки, где провели ночь. Не говоря уже о вони, которая перебивала даже запах самого помещения.

— Что молчим?! — в голосе Гудрона хватало угрозы.

— Погоди! — громче чем следовало бы, сказал Слава Проф. — Мне тут одна мысль пришла.

— Проф, я тебя, конечно, бесконечно уважаю, но сейчас у нас времени нет, — Борис почти тараторил. — И заботят меня не мысли, а то, что не примутся ли они стрелять нам в спину, когда мы отсюда уйдем?

— Вряд ли, — не согласился с ним Остап. — Посмотри на них, они же как будто в смерть обдолбанные.

— Именно это обстоятельство и имею ввиду, — продолжил Вячеслав. — На мой взгляд, они — те самые «дети Вазлеха», слишком всё сходится. Сами же слышали: они после инициирования только и умеют, что жрать, и выполнять приказы. И чем дальше, тем больше происходит деструкция личности, чтобы в конце концов такими и стать, — он подбородком указал на тех, о ком и говорил. — Только существа, которых лишили всего — воли, соображения, и даже способности чувствовать боль, могут довести себя до такого состояния.

— Легко проверить, — заявил Гудрон. — Ты, — ткнул он в ближнего пальцем. И, наверняка не придумав ничего другого. — Упал-отжался!

Тот исполнил его команду с такой быстротой, как будто долго ее ждал, начав отжиматься от пола — раз-другой-третий-четвертый…

— Стоп — не выдержал я, заставив застыть его как изваяние на полусогнутых руках. — Нет у нас времени устраивать представления.

— Других проверять будем? — поинтересовался Слава, указывая на то, что не ошибся.

— А смысл? — пожал плечами Гудрон. — Ну хоть живыми этих самых «детей» увидели, а то все жмуриками, жмуриками.

— Движение на двести десять, — отрапортовал Трофим, а он продолжал наблюдать из окна.

— Кто именно?

— Пока не пойму: в «зеленке» мелькают, но четверых уже насчитал.

Все они немного шепелявили. Ну да, у каждого во рту жадры, а размером они со сливу. Тут тебе и спокойствие в любой ситуации, а самое главное, боли не будет даже при тяжелом ранении. Дело ведь еще и в том, что боль скрючит, и ты не сможешь сделать ответный выстрел, который спасет тебе жизнь. «А еще у них нет непонятно где находящейся Леры, которая для меня всё».

— Трофим, так кого ты там увидел? Определил уже?

— Гарантированно перквизиторы. Игорь, пора уходить! Промедлим еще немного и встрянем.

Я понимал. Стрельба слышна уже на флангах, и необходимо уходить, причем срочно. Пройдет не так много времени, и с трех сторон окажутся перквизиторы. С четвертой будет пустошь, которую под пулями не перебежать.

— Все, уходим. За мной!

— Теоретик, а с ними что сделать? — Гудрон спросил таким тоном, как будто в данной ситуации это было для нас самым важным.

— Плюнуть.

Решение было рискованным, но иного выхода я не видел. Если не будем медлить, есть шанс перебраться еще в одно здание, которое представляло собой закусочною. Видел я такие только в американских фильмах, и называют их почему-то ресторанами. В меню всегда есть оладьи, которые густо поливают кленовым сиропом. Явная стилизация, поскольку вывеска на ней была на родном языке. Понятно, что никакого отношения к перквизиторам она не имела, а именно в таком виде и перенеслась. Между западным торцом дома, где мы находились и харчевней был густой островок растительности, который сумел бы прикрыть. Ну а дальше несложно попасть и в соседний дом. Большой многоподъездный дом из бетонных панелей, где найдется и место для маневра, и неплохая защита от пуль.

— Гудрон где?! — зло спросил я, набираясь решимости перед тем как выскочить из окна и броском преодолеть разделяющее нас до закусочной расстояние.

Как будто бы никого и не видно, что, впрочем, совсем не значило — где-то поблизости, скрытые кустами, не притаились перквизиторы.

— Здесь я, здесь! — подал голос тот, умудрившись отстать, когда мы пробирались к торцу строения, разнеся по дороге несколько фанерных перегородок.

— Почему задержался?

— В окошечко полюбуйтесь, — Борис сказал так, как будто нам предстояло узреть нечто захватывающее. — Да не в это, другое, — которое выходило к дому культуры.

Зрелище, которое мы увидели, действительно было не то чтобы завораживающим, но во всяком случае необычным. Все трое зомби неспешно брели, совершенно не обращая никакого внимания, на то что происходит вокруг. Шли как роботы, а последнего в их короткой цепочке трясло настолько, словно через него пропустили электрический ток. Они шагали неспешно, но целеустремленно, как будто бой вокруг них совершенно их не касался, совсем не боясь того, что в любой момент всех троих положат одной автоматной очередью. Подобного быть не должно: у каждого человека на самом важном месте инстинкт самосохранения, который так трудно, почти невозможно преодолеть. А они шли. Эта троица так и продолжала вышагивать, пока не скрылась из виду.

— И куда же ты их отправил? — поинтересовался Трофим.

— Рукой направление указал, куда-нибудь, да придут. А чего им в доме отсиживаться, когда все остальные воюют? — Гудрон ухмылялся.