Смерть (СИ) - Тарасов Владимир. Страница 20

Значит, это всё было ради того, чтобы жалкий осколок души мёртвого мага смог существовать дальше?.. Да уж.

— Послушай, раз я все-таки выполнил твои условия, ты не можешь поделиться хотя бы чем-то нематериальным? Знания вполне подойдут, мне их катастрофически не хватает. После твоей войны всех Некромантов преследовали и все знания выжигались. Хоть клочок информации облегчил бы мне путь!

— Хм, ну ладно. Учитывая, что мы идём одним путем смерти… — Призрак подлетел и ударил меня ладонью в лоб. Голова сразу стала раскалываться и в глазах потемнело. А ехидный призрак исчез. Да, не хотелось бы во врагах иметь Некроманта, даже мертвого в виде фантома.

Пришёл я в себя спустя какое-то время, голова ужасно болела. Но я понял, что за информацию дал мне призрак Некроманта: как делать артефакты с душой; как наделять свою нежить душами, чтобы она не была такой тупой и имела гибкость мышления в исполнении приказов. Хороший подарок. Не знаю, стоил ли он моей скорой смерти от разозленных потерями магов.

Я огляделся вокруг. Ничего не изменилось, всё так же было забито растерзанными трупами и залито алеющими лужами крови. О, появился проход! Наверное, наружу, к свободе. И как быть? Выйду — и мне свернут шею, пискнуть не успею. Надо подумать. Думай голова, думай, шапку куплю…

Ничто не приходило в голову. По моим прикидкам, время до конца срока, отмерянного бывшим хозяином на пребывание в пирамиде, истекает часов через шесть. Значит, надо дать голове отдохнуть пару часов, а то после подарка призрака она до сих пор была сплошным сгустком боли. А уже потом надеяться, что придёт светлая мысль, которая поможет мне выжить. Выбрав в зале место подальше и почище, дал приказ нежити слегка прибраться, затем поставил их охранять свой сон. Достал кровать и лёг отдыхать — с наказом нейросети разбудить через три часа. А там — пан или пропал: вариант два с попыткой прорваться силой никто не отменял.

Очнулся от сна я резко, от пришедшей в голову идеи, спросонья достал из кольца цитрусового холодного сока, чтобы взбодриться. Пока смаковал сок, просыпался и обдумывал мысль. И ведь придумал! Ну, сукин сын, везучий! Поживём ещё! Игрис, жди меня. И ведь на поверхности всё! Надеюсь, все выйдет.

Первым делом вызвал двух нейроличей — остальных со мной не было: один остался под столицей, охранял столь драгоценную Игрис, и ещё один был в пещерах гномов, занимался бронированием дракона и другими подобными делами.

Нам с нейроличами на троих нужно было поднять шесть с половиной тысяч зомби. Проблема заключалась в том, что вокруг не было моих деревьев-личей, аккумуляторов энергии смерти, которой я мог с легкостью распоряжаться. Но мы на территории малой пирамиды смерти, это должно быть ещё лучше. Ну, попробуем.

Продолжая воплощение плана, призвал ещё кучу личей и, контролируя их через нейроличей, начал поднимать свежих зомби. Личи выступали как насосы для маны, поднимая и исцеляя новых собратьев в посмертии. Я, как мог, приводил свежее пополнение в порядок. Нужно было привести их к изначальному, подобному живым виду, чем и занимался. Заставил всех раздеться и помыться. Одеть чистую одежду и доспехи из их же колец. Слава богу, что у любого уважающего себя мага есть все эти запасы необходимого. Удостоверившись, что все стали похожи на себя живых, затесался в толпу зомби и, спрятав в кольца старых слуг, снова оставил двух рядом — на этот раз нейроличей. Для них была работа — контроль всей этой толпы зомби, которой предстоит изображать живых, пусть и недолго. Ровно столько, сколько мне потребуется, чтобы убраться с глаз долой — подальше от того, что произойдет впоследствии.

Зомби двинулись на выход, имея в голове всего два приказа. Делать вид, что куда-то спешат и, не обращая внимания на все попытки выйти на разговор с ними, удаляться всем в разные стороны от пирамиды. Поскольку тратилось много ресурсов трех нейросетей, приказы были очень простые. Удалиться на большое расстояние от пирамиды, уводя свои кланы за собой — они и сами наверняка последуют за своим фаворитом. А затем, выиграв мне достаточно времени, все должны были взорваться, перед этим вступив в бой с кем угодно, чтобы имитировать правдоподобную смерть. Хотя бы на первый взгляд, что тоже послужит отсрочкой времени для бегства. Пока разберутся, сориентируются, я уже буду далеко. Что касается приказа взорваться, то это так называемое заклинание «взрыв трупа», то есть все концы в воду. Сложнее будет выяснить, были они живы или мертвы на тот момент. Чем больше сложностей, тем меньше ниточек ко мне. Все подумают, что это ловушка Некроманта. А я ни при чём, не при делах. И буду жить дальше хорошо и счастливо.

Всё пошло как по нотам. Зомби рванули из пирамиды, как лучики добра от солнца. Тем самым давая мне возможность тоже сбежать, чем я и воспользовался. Последний раз бросив взгляд на графитовую громаду пирамиды, отбежал хорошее расстояние и, достав дракона, врубил максимальный форсаж. Сперва я отправился в противоположную от дома сторону, чтобы сбить со следа возможную погоню, унося в голове багаж новых знаний. Тернист и кровав путь юного некроманта. А так я не злой. Слушайтесь родителей, не ходите в Африку гулять, а то снег башка попадёт…

Сделав круг и взяв направление на лазурный город, наконец-то позволил себе расслабиться. Прилетев домой, сходу попал в слезливые горячие объятия Игрис. Уже по всей империи распространились новости, что все испытуемые погибли. И кланы носом землю роют, ища подробности произошедшего, составляют списки участников, выясняют их происхождение, пытаясь найти выживших. Удачи им в этом!

Рассказал друзьям короткую и смягченную версию своих приключений: все попали в ловушку пирамиды; насколько мне известно, выжил только я, что не стоит афишировать. Вспомнил про компанию Молнии: нужно нам встретиться и обсудить момент молчания — они единственные, кому известно о моем путешествии к пирамиде смерти.

На следующий день после первоначальной радости — или, скорее, ленивого облегчения от того, что мне второй раз сошло с рук массовое убийство — в голове заиграл интерес к артефактам с душой. Нужно было срочно с этим разобраться. Не откладывая, спустился в подвалы дома — в свою личную лабораторию, куда всем вход был закрыт, даже Игрис. Первым делом вызвал из колец разную нежить — имеется в виду, разного вида при жизни и различных сроков давности смерти. Далее, активировав свой глаз смерти, попытался в мешанине потоков энергии, магии и прочего разглядеть непосредственно душу. Как я ранее уже говорил, некромант влияет не на труп живого существа, а на его душу, которая в момент смерти стремится то ли уничтожиться, то ли отправиться на перерождение. Некромант своей магией скрепляет расколотые кусочки души с родным телом и через них грубо манипулирует нежитью, как куклой. Сейчас же мне был доступен способ сделать мою нежить более развитой, где уже не пять нейросетей — моя и нейроличей — будут непосредственно контролировать некроголема, а его собственная разрушенная душа — конечно полностью подчиненная мне, иначе смысла в этом не было. Душу, естественно, необходимо предварительно подлатать своими родными кусочками или переработать частицы чужих душ. Раньше я мог только видеть души и остановить их распад своим ремеслом некромантии. Сейчас же я, получив частичку знаний Великого Некроманта, мог попробовать непосредственно поработать с душами и исцелить их, если это слово вообще применимо — как минимум, сделать более целыми.

Несмотря на риск все испортить, я не мог побороть свое нетерпение и по-дилетантски решил поработать с самой драгоценной моей нежитью, непосредственно с нейроличами. Убрав всю лишнюю нежить с глаз долой, оставил только одного нейролича. Но, подумав о безопасности, вызвал ещё нежити, чтобы сдержать его неожиданные реакции — на всякий случай. Также отобрал у нейролича право контролировать нежить. Глазом смерти я наблюдал картину души Второго: как будто взрыв в иной плоскости разорвал эту душу на куски различного размера, и они устремились подальше от эпицентра взрыва. Большую часть этих кусочков души успели поймать нити моей магии смерти и прочно привязать к телу как невольника или раба, теперь же предстоял процесс обратный — заставить эти кусочки вновь стать едиными. Подспудно я надеялся на невозможный результат — вернуть братьев к жизни…